Хазин / Экономика 54

 54

ХАЗИН В ЭФИРЕ  ВЧЕРА В 12:00  ГОВОРИТ МОСКВА  12647  9.2 (36)  

 Здравствуйте. У микрофона Михаил Хазин.

Начинаем сегодняшнюю передачу. Одно удовольствие ехать с дачи на радио в нынешних условиях! Я доехал за час. На улицах пусто – ни одной пробки. На улицах тихо и спокойно; люди ведут себя богобоязненно, не нарушают режим карантина.

У меня первый вопрос: «Когда закончится это безобразие?» Вариант первый: «Через две недели» - (8)495-134-21-35. Вариант второй: «К майским праздникам» - (8)495-134-21-36. Третий вариант: «Никогда не закончится» - (8)495-134-21-37.

Судя по звонкам, чувство юмора людям не отменило; поэтому они все пишут: «Никогда не закончится».

Меня спрашивают: «Полиция на улицах есть?»

Михаил Хазин: Нет! Я видел полицейскую машину, которая ехала в отделение. Всё абсолютно спокойно. Шашлычники, конечно, придурки.

Мне пишут: «А у нас ходят».

Михаил Хазин: «У нас» - это где? Я не хожу на улице; я же на машине еду. В этом смысле я не нарушаю карантинный режим; я ни с кем не общаюсь.

Поскольку вирус реально есть; поскольку от него реально умирают (может, и не так много, как пугают) – бережёного Бог бережёт. Не надо сильно нарываться, потому что это может закончиться плохо. Я призываю всех вести себя адекватно. Если кто-то забеспокоится, что я кашляю – это не болезнь. В конце прошлой недели я много говорил; у меня от этого горло заболело. Я сейчас живу на даче, самоизолировавшись. Правда, ко мне приехало довольно большое количество родственников. Дом на даче деревянный; от отопления сухо. Поэтому у меня першит в горле. К болезни это не имеет никакого отношения.

Ключевая проблема, которая нас всех ждёт, абсолютно понятна. С малым бизнесом в том формате, который был перед кризисом, покончено. Его больше не будет ни у нас, ни в Западной Европе, ни в Соединённых Штатах Америки. Единственное исключение – может быть, какие-то страны Востока.

Мне пишут: «Китай восстановил производство на 98%. Но кому он будет это продавать? Корабли-то не ходят в те же США и в Европу».

Михаил Хазин: У нас такой результат; 52% считают, что до майских праздников мы дотянем. 42% считают, что это не закончится никогда. Они правы в том смысле, что это уже никогда не вернётся к той жизни, которая была до… Всего 6% считают, что это продлится две недели.

Меня спрашивают: «Это вы на допросе будете рассказывать, почему у вас горло болит?»

Михаил Хазин: Нет, это я вам объясняю. На допросе я вообще ничего объяснять не буду. Как известно, чистосердечное признание облегчает душу, но удлиняет срок.

Мне пишут: «Михаил, ведь карантина нет; пока только самоизоляция».

Михаил Хазин: Это и есть карантин в классическом смысле этого слова. Во время эпидемий в средние века выживали те деревни или городки, которые никого к себе не пускали. Знаменитая эпидемия чумы началась с того, что при осаде Генуэзской крепости в Феодосии осаждённым стали кидать в город части тел людей, умерших от чумы. Выживут практически все. Проблема в другом. Кто-то не выживет – поэтому не нужно рисковать. Прежде всего это относится к тем, у кого сложности с лёгкими и другими сопутствующими болезнями; особенно, если есть сахарный диабет или ещё что-то. Даже обычный сезонный грипп болезнь нелёгкая.

Когда это всё закончится, мы вернёмся в совершенно другой мир. Цены на нефть упали. Это означает, что наша доля в перераспределении эмиссионных денег, которые печатали США, уменьшится. Она уменьшится не только у нас. США могут продолжать печатать (что они и делают), но в результате начнутся инфляционные процессы. Основная проблема в мировой экономике не в том, что не хватает денег – денег выше крыши. Проблема в том, что их невозможно вложить в прибыль. Люди, которые осуществляют спрос, не могут ни выплатить кредиты по своим долгам, ни продолжать покупать.

Мне пишут: «Вот и посмотрим, насколько капиталистическая система эффективна для благосостояния всех людей».

Михаил Хазин: Да неэффективна она! Была модель, которая позволяла чуть-чуть увеличивать благосостояние людей за счёт того, что благосостояние финансистов росло очень сильно. Сегодня всё совсем плохо. У тех же финансистов большие проблемы.

«Нет никакого благосостояния всех людей».

Михаил Хазин: Нет. Относительно…

Мне пишут: «Михаил, добрый день. На сайте https://aurora.network не раз появлялись публикации, посвящённые противостоянию и противопоставлению Собянина Путину. Зачем такое публиковать в текущей ситуации?»

Михаил Хазин: Это совершенно чёткая ассоциация с 1993-м годом, когда было конкретное противостояние. Люди, которые читают «Аврору», прекрасно понимают, что в нашей стране начался переход от либерального консенсуса к консервативной политике… даже к лево-консервативной. Все читали и слушали, что говорил Путин. В этой ситуации совершенно очевидно, что сторонники либерального лагеря должны будут сопротивляться. Дойдут ли они до попыток государственного переворота или не дойдут – это вопрос, на который нет ответа. Я не верю, что у них может получиться в этом смысле, но попытка не пытка. По этой причине у людей чёткие ассоциации. Вчерашнее распоряжение о том, что нельзя выходить из дома, с точки зрения законодательства, не на уровне Собянина. Он на это не имеет прав по закону. Он может по-человечески просить людей – и это правильно. Он может обратиться в правительство или к Президенту с тем, чтобы на территории Москвы ввели чрезвычайное положение. Я подозреваю, что для этого пока нет оснований. Но народу надо сидеть по домам! Я понимаю, насколько были взбешены те, кто за этим следит, тем, что произошло в выходные дни, когда народ массово повалил на шашлыки. Думать надо хоть чуть-чуть!

У нас проблема в том, что колоссальное количество людей лишается возможности зарабатывать. Значительная часть малого бизнеса – потому что не будет спроса. Сокращается количество рабочих мест в малом и среднем бизнесе. Обнаруживается, что большая часть офисного планктона на самом деле не нужна. Пока они сидят в офисе, они создают имитацию кипучей деятельности. Как только они находятся на удалёнке, возникает вопрос: что они там делают? Затем им говорят: продолжаем так и дальше; вы сидите на удалёнке и получаете 25% от той зарплаты, которую получали. Было шестьдесят тысяч – станет пятнадцать. И что делать людям? Они могут покупать только еду не самого высокого качества. Что делать с гастарбайтерами в Москве и других крупных городах?

Мне пишут: «Михаил, чего они нам какие-то коды придумывают для выдачи в последствии пропусков? По закону мы обязаны показать паспорт».

Михаил Хазин: Это пока даже не приказ. Это пока только намёк. Там суть какая – каждый человек должен зарегистрироваться на некоем сайте (если он, конечно, будет работать) и написать, где он собирается жить. После этого ему выдаётся код, который привязан к этому месту жительства, чтобы он не бегал. Кстати, смешная реклама: «Наша фирма обеспечивает приезд к вам в дом, где вы живёте у первой жены, и вывоз вас, под видом заражённого, ко второй жене. Через две недели – возврат обратно. Цена – десять тысяч рублей».

Мне пишут: «А если у пенсионеров нет Интернета и компьютеров?»

Михаил Хазин: Это проблема - что делать с пенсионерами.

Люди, которые не могут заплатить по кредитам. Вы думаете, банки им разрешат не платить по кредитам? Я в это поверить не могу! Тем более были микрокредитные организации. Они будут так же давить: вы не заплатили; покажите справку, что у вас был коронавирус; не было коронавируса – платите. Есть куча проблем, с которыми придётся разбираться много месяцев. Вот у меня родственник инвалид; у него одно лёгкое; он живёт на пятом этаже в доме без лифта. Он не может бегать по магазинам. К нему нужно ездить. А как к нему ездить? А если соцработник опоздает? Вы знаете, как у нас это всё работает. Если была бы гарантия, что ровно в два часа дня приходит соцработник и приносит то-то и то-то. А если его нет в течение дня? А он придёт в десять вечера, а его инвалид спросит: где моё лекарство? А соцработник в ответ: извините, я забыл. Что, идти в дежурную аптеку? А если комендантский час введут? Такие проблемы возникают на каждом шагу. Наши либеральные чиновники выучены за последние тридцать лет, что либерализм господствует. Они в принципе не задают себе такие вопросы. Они занимаются другими вещами. Их не волнует благосостояние людей, их проблемы. Они исполняют свои инструкции. Если в инструкции написано – они делают. Если в инструкции не написано, они не будут делать, хоть ты их режь. Эту проблему можно решить – правда, их придётся бить.

А вот что делать с экономикой – это вопрос, на который простого ответа нет. Когда я создавал Фонд экономических исследований Михаила Хазина (он зарегистрирован в марте 2015-го года), я тогда объяснял, что это нужно, для того чтобы продумывать, как должна выглядеть посткризисная экономика. Мне никто не говорил про то, что я идиот и маньяк, потому что я говорю о кризисе, когда всё хорошо. Мы начали говорить о кризисе в 2000-м году. Первая наша совместная с Олегом Григорьевым статья «Добьются ли США апокалипсиса» вышла в июле 2000-го года в журнале «Эксперт». Кто-то скажет: двадцать лет прошло; вы не о том писали. Мы писали именно о том – как это всё нарастало. Тот самый механизм, который мы описали в статье 2000-го года. Потом была книга 2003-го года, где был описан структурный кризис во всей своей красе. Было строго доказано, что в 1998-м году объём структурных диспропорций в американской экономике соответствовал тем, которые были в конце 20-х годов. Сегодня он ещё в полтора раза больше. Этот общий механизм можно условно назвать Бреттон-Вудским, потому что он был кодифицирован на Бреттон-Вудской конференции. Под него были сделаны институты, которые, развиваясь и трансформируясь, дошли до нашего времени. Самая мощная трансформация была в 1981-м году, когда ввели рейганомику и разрешили кредитное стимулирование частного спроса. Но этот механизм больше не работает. Мы получали от него долю  через высокие цены на нефть. Частично эти деньги разворовывались; частично они шли непонятно куда. Но мы свой кусок получали в рамках мировой системы разделения труда.

Мне пишут: «Михаил, соцработники не забывают, бывают на связи со своими подопечными. Лекарства можно заказать с доставкой. Льготные лекарства выдают только в определённых аптеках по рецептам – чем и занимаются соцработники».

Михаил Хазин: Чем они должны заниматься. Могу вас уверить, что далеко не со всеми. Проблемы бывают. Но с другой стороны, в нашей деревне в магазине висит объявление: «Людям старше 65-ти лет мы привозим продукты бесплатно». Привозят – молодцы.

Эти проблемы можно решить. Это будет очень трудно; через пень-колоду; придётся многих чиновников увольнять. Но какой будет экономическая модель после кризиса – на это ответа нет. Это реально сложный вопрос. Пять лет назад мы начали этим заниматься. Никакой поддержки – ни моральной, ни информационной (я про финансовую даже не говорю) – не было. У меня в этом смысле тоже проблема. У нас есть «Аврора»; у нас есть люди, которые работают в фонде, занимаются моделированием – им же надо платить зарплату. У нас были поступления от рекламы на «Авроре»; у фонда есть небольшие частные спонсоры. Всё равно в условиях этого кризиса нужно будет увеличивать количество людей, потому что реально эти проблемы будут не когда-то; это будет, возможно, через два-три месяца, когда закончится эпидемия.

У меня имеется гипотеза, что Путин в декабре, когда он переносил своё послание с марта на январь, знал об этой эпидемии. Он, конечно, не понимал ни масштабов, ни последствий, но в общем и целом, знал. И Трамп, и Си знал. Си и объяснил. Эти проблемы надо решать. Я не понимаю, что говорить людям. Мне звонят и спрашивают: Михаил Леонидович, что делать? Я не знаю, что говорить, не потому что я не понимаю, как всё может развиваться. У меня есть разные соображения. Если побеждает Путин – у нас начинается новая индустриализация. Если побеждают либералы – у нас начинается повторение 90-х (то есть разворовывание того, что осталось; а люди пусть выживают – это их проблема). Какая будет экономическая модель для каждого конкретного человека – эта вещь мне абсолютно непонятна.

«А если побеждают коммунисты?»

Михаил Хазин: Считайте, что коммунисты и есть Путин.

Из-за девальвации у нас станет очень выгодным производство. Не такой уж и плохой вариант, даже хороший. Но для этого нужен источник инвестиций. Конечно, можно что-то делать на уровне гаража. Кстати, тема мастерских в гаражах станет очень актуальной. Но либеральная модель - драть деньги с любого, кто что-то делает. То есть ты сначала заплати, а потом делай. Люди говорят: вы что, кредитов нет, инвестиций нет; мы должны сначала начать что-то делать; только потом сможем что-то заплатить. «Не-не-не! Вы сначала заплатите, а потом, если вы сдохнете, нам наплевать». Вот это типичный либеральный подход. С ним придётся заканчивать. Кстати, придётся менять налоговую модель. Очень скоро нам придётся принимать серьёзные решения.

Возвращаемся в студию. У микрофона Михаил Хазин. Начинаю отвечать на вопросы слушателей.

Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.

Вопрос: Добрый день, Михаил Леонидович. Александр, Пенза. Как вы думаете, это конец, или до осени дотянем?

 Михаил Хазин: Конец чего?

Вопрос: Провал будет – и денежный, и всё… Как я чувствую.

Михаил Хазин: Жизнь будет хуже на какое-то время. А дальше – я не знаю; может, и лучше станет.

Вопрос: То, что мы пожинаем – с 80-го года задаток шёл этого капитализма. Его даже можно назвать ближе к феодализму. Следующая модель какая будет? Судя по всему, каменный век?

Михаил Хазин: До каменного века мы не дойдём, конечно. Какой будет следующая модель – простого ответа не видно.

Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.

Вопрос: Здравствуйте. Сергей. Неужели деньги решают всё, вплоть до жизни? Мне сказали, чтобы я завтра на работу на Солянку ехал на своём автомобиле. Кругом все парковки платные. Я не могу оплатить сутки стояния автомобиля. Неужели наш уважаемый мэр, в связи с сложнейшей ситуацией, не может сделать все парковки бесплатными? Тем более в офис никто не ездит. Ездят те, кто работает на Родину – как я, спецсвязь.

Михаил Хазин: Хороший вопрос. Не знаю. Я уже говорил, что много тем и вопросов, на которые нужно дать ответ. Что делать с теми людьми, которые вообще потеряли источники? Есть много семей, которые жили с колёс и которые потеряли заработную плату. Им надо на что-то жить. На те деньги, которые им обещали дать, я не уверен, что можно нормально жить, тем более в нынешних условиях. До тех пор, пока было ощущение, что всё закончится через неделю, это всё можно было откладывать. Сейчас уже народ не верит, что всё закончится через две недели. Может быть, закончится к майским праздникам, а, может быть, и нет. Я не специалист по эпидемиологии, чтобы сказать, когда это всё закончится. Ситуация очень тяжёлая. Есть реальные вопросы, которые нужно решать. Наши чиновники решать их не умеют. Они за тридцать лет выродились. Они в принципе не понимают, как можно думать о чём-то, кроме своих интересов или интересов своих коммерческих работодателей.

Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.

Вопрос: Доброе утро. Андрей, Подмосковье. Не было бы выгоднее тех туристов (их сто тысяч), которые в Европе отдыхали, интернировать на три недели; проверить на коронавирус и здоровых выпускать по одному, чем всю страну держать на карантине? Зараза развозится ими по всей стране.

Михаил Хазин: Это сложный вопрос. Зараза всё равно проникнет. Слишком сильно огораживаться тоже чревато. Все переболеют и получат иммунитет, а мы потом заболеем. Я даже не буду комментировать. Это не моя тема. Я в этом деле не понимаю.

Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.

Вопрос: Здравствуйте, Михаил. «Кризис, безработица, расточительство, нищета широких масс – вот неизлечимые болезни капитализма» - как говорил Иосиф Виссарионович. Как мы умудрились в кризис в 30-х годах - кругом жесточайшая депрессия, а мы девять тысяч предприятий за две пятилетки построили, три-четыре города больших? Очень удобно они придумали загнать людей по квартирам, чтобы люди не возмущались этим кризисом, великой депрессией, которая настигла нас раньше, ещё в 2008-м году. Как Бжезинский говорил: «На обломках России строить новый мировой порядок». Сейчас уже исчерпаны эти ресурсы. Кризис наступил.

Михаил Хазин: Да, в 90-е годы мир расцвёл в том числе на обломках России и за счёт России. Сейчас, скорее всего, таким источником выживания станет Евросоюз. Раскулачат его. Правда, и у США, и у Китая есть проблемы. Я про это много и подробно рассказывал. Мы как раз можем выскочить, если начнём политику индустриализации. Но она никак не может быть либеральной. Она может быть только социалистической в некотором смысле этого слова. У людей разные взгляды на то, что такое социализм. Мне всё очевидно. Вопрос в том, хватит ли у Путина сил и ресурса на то, чтобы запустить эту индустриализацию.

Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.

Вопрос: Добрый день. Павел. У меня знакомые работают в Собесе. У меня несколько просьб. Во-первых, чтобы обеспечивали одноразовыми масками. Люди работают с пенсионерами. Если один заболеет, то и работников Собеса, и пенсионеров перезаражает. Второе. Если есть возможность, не вызывайте работника Собеса. Ему нужно заключить документ два раза в день – это, выходит, около полутора часов. Они обслуживают каждый около четырнадцати и больше человек. Если есть здоровые родственники – ходите сами в магазин, заботьтесь о своих родителях, бабушках, дедушках.

Михаил Хазин: На этот вопрос ответ очевидный. Вот они введут полный карантин – и как моя жена к своему папе, который инвалид, сможет ездить? Её немедленно схватят и заблокируют.

Вопрос: Соцработники тоже люди. Один Собес уже закрылся на карантин; их дёргают с одного района на другой. Человек в одном Собесе работает; ему дают ещё трёх или четырёх человек соседских. Пожалуйста, обеспечьте одноразовыми масками и перчатками и уменьшите писанину. Им на каждого надо очень много документов заполнять.

Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.

Вопрос: Добрый день, Михаил Леонидович. Дмитрий из Лондона. Не могли бы вы расписать более подробно механизм стерилизации, как вы это называете, через платёжный баланс? Извините, не понял я.

Михаил Хазин: Ну, не поняли. Дальше.

Вопрос: Второй вопрос: как устроен процесс принятия решений экспертизы у американцев? То есть в университетах у них везде учат economics. Или они основываются на неправильной модели? Вроде бы решения у них более-менее правильные.

Михаил Хазин: Вы считаете, что то, что сейчас происходит в США, правильно?

Вопрос: Ну, сейчас – я не говорю. Но в долгосрочной перспективе у них устроено так, что все решения принимаются как бы с учётом интересов Соединённых Штатов.

Михаил Хазин: Если вы посмотрите на сегодняшнюю экономику Соединённых Штатов Америки с её дикими структурными диспропорциями, то я бы не сказал, что там всё хорошо. Если говорить об устойчивости американской экономики, то она уже примерно лет двадцать пять стремительно несётся вниз.

Вопрос: «Стремительно несётся вниз» - это в каких терминах? То, что я знаю от людей, которые там живут, - уровень жизни у них улучшался.

Михаил Хазин: Я не знаю, с кем вы там общались. Есть довольно много моих знакомых, которые пишут, что цены в магазинах растут очень сильно в последние годы; качество жизни падает; со здравоохранением всё плохо. Я не буду приводить цифры. Мне люди говорят, что реальные цены в магазинах, куда они ходят, за последние лет пять выросли раза в два. США – это абсолютно тоталитарное государство. Люди, которые привыкли к некоторой внутренней свободе, ощущают себя там крайне неловко.

Вопрос: У меня вопрос немножко не об этом.

Михаил Хазин: Это принципиально важно.

Вопрос: Вопрос не об этом.

Михаил Хазин: А о чём?

Вопрос: В администрации Трампа есть же, наверно, эксперты, специалисты. На основании какой экономической модели (что у них в головах) они принимают решения?

Михаил Хазин: Какая у них модель в головах – мы знаем. Это классическая модель МВФ; они её и пользуют до сих пор. Результат мы видим: экономическая катастрофа.

Вопрос: Они принимают решения как раз не в рамках модели, а противоречащие модели.

Михаил Хазин: Ничего подобного! Имеется модель. Они из этой модели делают выводы для себя и делают выводы для других. Например, развивающимся странам они рекомендуют девальвировать национальные валюты. Почему там в 14-м году? Потому что надо было поддержать ликвидность мировой долларовой системы. А доллару они, наоборот, говорили, что надо укрепляться. Советы разные, но модель одна и та же. Просто  они исходят из своих интересов, а не чужих. Это совершенно естественно. При этом стратегически они эту систему привели в полный тупик; её уже спасти нельзя.

Вопрос: А кто завёл: экономисты или политики?

Михаил Хазин: Решения принимают элитные группы, которых мы не всегда видим. Те, которых называют политиками, - это наёмные менеджеры. Те, которых называют экспертами, - тем более наёмные менеджеры. Эта система устроена сложно – как элитные группы контролируют ситуацию. В англо-саксонских странах это происходит через систему разного рода клубов и других закрытых организаций. Она известна, она описана. Я книжку написал на эту тему – «Лестница в небо».

Вопрос: Читал. Неомарксистских теорий много.

Михаил Хазин: Это не марксистская теория.

Вопрос: Это неомарксистская теория.

Михаил Хазин: Нет. Вы ошибаетесь.

Вопрос: Я называю неомарксистской.

Михаил Хазин: Вы можете называть как угодно. Там вообще нет никаких классов. В «Лестнице в небо» нет классов вообще! Зачем глупости говорить?

Вопрос: То есть вы считаете, что внутриклассовая борьба имеет большее значение, чем классовая?

Михаил Хазин: Я про классы вообще не говорю.

Вопрос: Борьба элитных группировок – это внутриклассовая борьба.

Михаил Хазин: Нет. Это борьба элитных группировок. Он вообще к классам не имеет никакого отношения. Описание классов – это модель индустриального общества. Сегодня классов, в понимании Маркса и Ленина, нет. Сейчас эта система работает по-другому.

Вопрос: А в другом понимании?

Михаил Хазин: В другом понимании – не знаю. Я не занимаюсь этой тематикой. Я занимаюсь экономикой.

Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.

Вопрос: Здравствуйте, Михаил. В новых экономических условиях возможна национализация?

Михаил Хазин: В Испании, Франции об этом уже начали говорить вслух. Она будет практически наверняка в том или ином объёме. Имеются приватизированные инфраструктурные отрасли (в Испании это здравоохранение), которые категорически нужны, но которые в условиях кризиса становятся убыточными. Когда вопрос идёт о том, что владельцы хотят закрыть, а закрывать нельзя, то они должны конфисковаться государством. С них списываются все долги, или долги перекладываются на владельцев, а государство начинает их финансировать по себестоимости, снижая стоимость их услуг. Это неизбежно.

Мне пишут: «Индустриализация будет проходить под руководством «Единой России»?»

Михаил Хазин: Вы шутите? «Единая Россия» тут причем? «Единая Россия» - это часть либеральной структуры. Какие-то отдельные люди из «Единой России» могут заниматься индустриализацией. Но, разумеется, они должны продемонстрировать деятельное раскаяние. Сказать: это была ошибка; мы виноваты и каемся.

Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.

Вопрос: Здравствуйте, Михаил Леонидович. Алина. Вы часто говорите, что всё будет привязано к золоту; что идеальный шторм…

Михаил Хазин: «Идеальный шторм» я никогда не говорил. Я не понимаю смысла этой фразы.

Вопрос: Скажите, пожалуйста, почему при такой волатильности валют нет ажиотажного спроса на золото, но всегда есть спрос на валюты? Второй вопрос: планируете ли вы, несмотря на карантинные ограничения, проводить очный семинар в Санкт-Петербурге 14-го апреля?

Михаил Хазин: Пока ограничений на проведение семинара в Санкт-Петербурге нет, если там будет не слишком много народу. В предыдущий понедельник я всех предупредил, чтобы вы позвонили и спросили, для вас можно или нельзя. Может быть, будут ограничения на приезд в Санкт-Петербург для некоторых иногородних. Посмотрим. Я пока не знаю, как это будет происходить. Семинар будет не в Санкт-Петербурге, а  в области. Что касается золота – народ до конца недопонял. Кроме того, по физическому золоту есть проблемы. Его так просто уже не найдёшь сейчас. Всё происходит в том варианте, как мы описывали. Я пока не вижу принципиальных изменений.

Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.

Вопрос: Здравствуйте, Михаил Леонидович. В связи с обрушением рубля и падением нефти как вы оцениваете дальнейшую ликвидность банковской российской системы? Многих удивляет огромный спрос вкладчиков забрать из разных финансовых структур свои вклады, в том числе с подразумевающимся в недалёком будущем тринадцатипроцентном налогом на прибыль с вкладов. Данная тенденция была не только в новейшей истории в связи с кризисами, но и в конце 90-го года люди изымали деньги, когда узнали, что будут выведены из оборота пятидесяти- и сторублёвые купюры. Второй вопрос. Вы говорите об индустриализации. Как можно проводить индустриализацию, когда Центробанк выделил на всю Россию не только от коронавируса, но и от экономического кризиса менее четырёх миллиардов долларов – что составляет одну восьмую часть московского бюджета; когда в его руках сосредоточены финансовые ресурсы, которые отнюдь не являются прерогативой не только Президента, но и правительства Российской Федерации?

Михаил Хазин: Вы хотите сказать, что в Центробанке сидят вредители? Это ни для кого не новость. При нынешнем руководстве Центробанка никакой индустриализации быть не может.

Тут написано: «Живу в Америке 180 дней в году, так как резидент. Насчёт медицины не согласен. Нсли сравнить медицину у нас здесь и в РФ, то здесь её просто нет».

Михаил Хазин: Могу вас уверить, что там она есть только для тех, у кого много денег. А здесь она есть даже для тех, у кого денег нет. И она в этом смысле лучше! Она ещё сохранилась частично советская, хотя либеральные власти её ликвидировали жесточайшим образом. Да, не хватает у нас денег. Нужно менять экономическую политику – это возвращаясь к предыдущему вопросу.

Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.

Вопрос: Михаил Леонидович, здравствуйте. Василий, Воронеж. Как вы думаете, могут ли использовать всеобщую панику по поводу коронавируса для попытки отмены наличных денег?

Михаил Хазин: Это либеральная мечта – отменить наличные деньги. Была такая попытка в начале предыдущей недели – разговоры на эту тему. Довольно быстро стало понятно, что тогда вообще всё развалится. Я думаю, что этот идиотизм будет отложен.

«Прошу ответить, есть ли возможность отсрочки платежей по потребительским кредитам. Что можно сделать?»

Михаил Хазин: Я не знаю, что делать. Я прекрасно понимаю, что эту проблему нужно решать, потому что люди не получают зарплаты, не получают доходов. Поэтому платить по кредитам они не могут. Теоретически надо это отложить. Но банки будут стоять стеной. Что здесь можно сделать – такова се ля ви.

Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.

Вопрос: Почему западные строительные компании у нас работают – «Леруа Мерлен», OBI? А наших русских закрывают.

Михаил Хазин: Потому что русские компании не могут получить дешёвый кредит, для того чтобы развиваться. А западные компании на Западе получают кредиты. Вот и всё.

Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.

Вопрос: Михаил Леонидович, Штаты опять включили печатный денежный станок. Почему они не боятся гиперинфляции и возможна ли она в Штатах?

Михаил Хазин: Возможна, конечно. Просто раньше они использовали для стерилизации избыточной денежной массы фондовые финансовые рынки, а сейчас эта возможность пропала. Поэтому инфляция, безусловно, будет. Она и так была; цены росли в США. Об этом никому не говорилось, потому что статистическими методиками это увеличение цен как-то пряталось. Да, инфляция будет; и обесценение доходов граждан из-за этого тоже будет.

Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.

Вопрос: Здравствуйте. Святослав.  Сам Владимир Владимирович Путин сказал, что средний класс есть. А если есть средний класс, который семнадцать тысяч рублей имеет, то есть и высший, и низший класс.

Михаил Хазин: Я говорил о классах в изложении Маркса и Ленина. В Интернете вы можете найти определение Ленина о классах – что такое политический класс. То, что сейчас называется «средним классом», по Ленину классом вообще не является. Это в чистом виде объединение людей в рамках типового потребительского поведения. Не надо ошибаться.

Михаил Хазин: Здравствуйте. Слушаю вас.

Вопрос: Здравствуйте. Тамара из Витебска. Вопрос к Михаилу Леонидовичу. Он сказал, что можно в гараже заниматься чем-то. Нам по шестьдесят, а сил ещё много. Неужели мы до такой степени опустимся в экономике, что можно где-то в частном секторе каким-то делом заниматься?

Михаил Хазин: Заниматься каким-то делом в частном секторе возможно даже при самом развитом капитализме. У людей есть целая куча потребностей, которые можно решать на местном уровне. Я в этом никакого криминала не вижу; наоборот, считаю это очень правильным. Далеко не всё обязательно покупать в магазинах. Нужно к жизни относиться более широко.

На этом наше время подошло к концу. У микрофона был Михаил Хазин. Благодарю за внимание. До свидания.

https://aurora.network/articles/265-khazin-v-jefire/77970-khazin-jekonomika