Смерть — лучший пиарщик

Поймал себя на мысли, что до сих пор недооценивал значение медицинской статистики для манипуляции большими массами людей. Идеальный инструмент в обществе, с одной стороны секуляризированном (то есть не видящем в происходящем никакого промысла, а только ужасающий набор случайностей), а с другой — недостаточно грамотном и в статистике, и в медицине. При этом базово образованном в математике (то есть знающем, что такое «процент» на уровне определения, а экспонента на уровне узнавания картинки).

Люди пытаются найти опору, увидеть рациональность — единственный для них выход, Бога-то нет ни для кого в понимании, в котором Он существовал при прошлых больших эпидемиях. При этом сверхэмоция — страх смерти — убивает критику при оценке искомой рациональности. Мертвая цифра становится точкой опоры, ее узнают, как детское школьное воспоминание (теплое и надежное), ей верят безоговорочно, мир конкретной цифры в заголовке новости закрыт, запечатан в том числе от других цифр, от большого мира.

Точкой сопоставления для сообщения о смертельной статистике является сама цифра заболевших/умерших. Этой цифре ничего больше не нужно, чтобы продать себя и распространяться как корь или ветрянка.

Сначала запугали пенсионеров, достигли внушающих уважение результатов. Но выяснилось, что молодежь не боится и не соблюдает карантин и решили подкрутить новостную повестку в молодой когорте. И детей сюда же добавили естественным образом. Новость сейчас висит «первый погибший от ковид младенец». Но при 600 000 заболевших и официальной смертности в сегменте 0-2 в 0,1 даже %, младенцев по самым скромным подсчетам должно быть уже сотни. И сюда же «абсолютно здоровые 16-, 21-, 24-летние» девушки, которые в новостях стали умирать ежедневно.

Повестка пытается заставить людей во всех возрастных группах вести себя ответственно, проще говоря, напугаться до дрожи. И тут же в ленте новость про «почти 40% пациентов на ИВЛ моложе 40 лет», в эту же копилку «две трети пациентов на ИВЛ моложе 60 лет». Сами по себе новости бессмысленные. Они, строго говоря, и не новости вовсе (без дополнительных цифр во всяком случае по возрастной структуре уже заболевших, количеству людей на аппаратах абсолютному и так далее), они — идеальное — как сам вирус — сообщение.

В этом и есть прелесть медстатистики, она сама по себе с минимальными манипуляциями с подачей (даже без манипуляций, строго говоря — все же правда), может вызвать панику в заданной половозрастной группе или, наоборот, успокоить ее.

Для проверки гипотезы попытался поставить себе задачки, типа, можно ли вызвать обеспокоенность раком груди у мужчин возрастом 18-24 года с помощью медстатистики, и понял, что ничего сложного при достаточном ресурсе. «Та, с кем ты спишь, возможно, уже мертва. По статистике число новых диагностированных случаев выросло на треть…», «Готов ли ты к потере матери? Онкологи сообщают, что в возрастной категории…». И так каждый день. Время от времени, перемежая случаями с конкретным «лицом». «Сегодня в Москве умерла 22-летняя девушка, которая стала сколько-то тысячной смертью от рака с начала года. Интервью с ее молодым человеком, студентом ВШЭ».

И так изо дня в день. Из всех утюгов, откуда собирает данная аудитория информацию. В свое время, много работая в регионах, обратил внимание, что медстатистика пресс-релизная способна приносить большой вред репутации власти. И чем больше этой статистики, тем власть «виноватее». «Рак у нас в два раза вырос» — это авторитетное мнение таксиста означает, что некоторое время назад в регионе открыли онкоцентр, обучили врачей и теперь тех, кто умирал недиагностированными, стали диагностировать и лечить. И так по всем группам болезней. Чем лучше обстоят дела с диагностикой и лечением, тем больше людей обеспокоены ими же.

При этом про всякие вещи типа выживаемости и эффективности терапий врачи и фармацевты говорят всегда с осторожностью, «блекло», «неинтересно», в то время как Смерть всегда продает себя сама и является лучшим пиарщиком из всех возможных.

Так что, полагаю, что одним из интересных следствий сегодняшней ситуации станет то, что медстатистика в целом и Смерть, как главный медийный персонаж темы, надолго вернется в арсенал медиа и маркетинга. Как это, кстати, было в Средние века и Новое время, с поправкой на технологии распространения информации, понятно.