Самоизоляция и личность
Никогда не снимаюсь на коллективном фото.
Давно сообразил, что это не мое.
И один-то уже без охоты под камеры подставляюсь, а уж в компашке с другими и вовсе не желаю.
А понял я это так. Сняли как-то на праздник нашу дирекцию в полном составе, ну и я там – куда денешься?!
А рожа вышла – смотреть страшно. Как будто не среди сотрудников своих позирую, а в какой-то плен вражеский взяли, и вот-вот пытать будут.
Сам вообще-то (по отзывам опытных женщин) еще ничего, пожухлый плейбой, а тут…
Ну и начал безжалостно эту фотку нервно корнать. Отрезал сначала с правового бока несколько человек – уже вроде лучше стал, потом и слева, еще больше выделился, похорошел. Тогда и вовсе всех вокруг себя срезал, кроме руководства.
А потом подумал – и их убрал, не пожалел, они и без меня, чай, не пропадут.
Глянул на себя – ну вот совсем другое дело! Теперь это уже я, настоящий единоличник, как в школе когда-то таких обзывали, сам по себе, ни с кем…
И с тех пор зарок дал: никаких больше совместных трогательных фоток – только один.
Даже с женщинами отказываюсь сниматься – чтобы не затенять своим злобным видом их прелести. Максимум с каким-нибудь милым животным, как Ленин с кошечкой.
Раньше, когда помоложе и поглупее был, тоже ведь тянулся к какой-нибудь общности, стеснялся даже один в кино и театр ходить, пива без товарища выпить, а теперь вот неловко стало с другими показываться.
Не нужны мне больше никакие попутчики, компашки – мне и в самоизоляции нескучно.
Да и понял: хочешь хотя бы казаться личностью, а не каким-то там одним из… – членом команды, коллектива, клана, держишь всегда на дистанции, не менее двух метров.
Ты – сам по себе. Поболтать, пообщаться с кем-то – конечно, приятно порой (тем более под мухой), но все-таки что-то важное в тебе пропадает.
У великих это особенно видно.
Вспоминаю, например, старинную гравюру «Пушкин среди писателей». Там и Жуковский, и дедушка Крылов, и Гнедич, все в цилиндрах, а самого величайшего среди них, да и всех на русской земле с самого ее зарождения, не сразу даже признаешь. Ну, разве это дело?!
Или, скажем, Толстой Лев Николаевич на фото в семейном кругу – даже смешно это как-то и нелепо. Потомки его нынешние – это понятно, они и на съезде «Единой России» вполне гармонично смотреться будут, а его словно насильно усадили.
Или вот Высоцкий: смотришь, слушаешь одного – лавина, а увидишь среди артистов-коллег – уже не то, словно подменили, словно ровня им.
Гений, вождь, царь, да любой творец должен быть Один. В самоизоляции.
«Ты царь: живи один», писал тот же Пушкин, обращаясь к поэту, художнику.
И живи, и твори, и – фотографируйся тоже.
Впрочем, для обычного люда компания – это как раз и спасение. Влезть в какой-нибудь ряд, команду, совет, селфи с какой-нибудь дутой знаменитостью сделать… Клево!
Любит наш народ и без особой надобности во всякие стаи сбиваться – союзы, ассоциации, в партии хотя бы из трех человек… И чтобы корочка, естественно, красненькая была. Вроде как при статусе, не какой-то вольный отщепенец.
Любим мы, чтобы все было сообща, консолидировано, в едином строю...
Соборно.
То есть, править, должен, понятно, Один, незаменимый, а вот подчиняться нужно уже соборно.
Даже режиму самоизоляции.
Ну, это как раз неплохо.
Комментарии