Что стало с призраком коммунизма?

Прошло более 160 лет с того времени, когда тридцатилетний Карл Маркс и двадцативосмилетний Фридрих Энгельс создали свой научный шедевр – МАНИФЕСТ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ, положив тем самым начало коммунистическому движению во всем мире. Совершенно оригинальный, по тем временам, метод изучения истории позволил им дать научный прогноз развития человеческого общества. И если их научные потомки не смогли сориентироваться в новых условиях сто лет спустя, то это никак не вина авторов манифеста.

Почти двадцать лет празднуют победу над социализмом его противники. И папа польского происхождения, и саудовский монарх, и американские президенты, и нобелевский комитет - внесли посильную лепту в дискредитацию социализма. Но больше всех напакостили ему его же научные адепты – ученые, получавшие зарплату и научные титулы за развитие и совершенствование науки о социалистическом производстве. И в рукотворном море лжи, в котором едва не утонул призрак коммунизма, более половины объема, наполнено ложью, произведенной официальной социалистической наукой. И если мы хотим понять причины поражения социализма на данном этапе и приступить к борьбе за его победу, мы должны очистить учение о социализме и от капиталистической, и от социалистической лжи.

Ложь № 1. Утверждение о том, что Россия была готова к строительству социализма. Но к этой лжи не нужно приклеивать ни имя Ленина, ни имя Плеханова, ни имя кого бы то ни было из живших в начале века. То, что ни Россия, ни любая другая страна не были готовы тогда к созданию социалистического способа производства, стало понятным только во второй половине двадцатого века, когда условия для создания такого способа наконец родились.

Первую схему социалистического способа производства в общих чертах нарисовал Ленин в своей работе «Государство и революция». «Все граждане становятся служащими и рабочими одного всенародного государственного «синдиката». И «Все общество будет одной конторой и одной фабрикой с равенством труда и равенством платы».

Утверждение Ленина, безусловно, справедливо, но как управлять этой конторой и этой фабрикой никто не знал. Да и технической возможности для управления всем производством страны, как одним целым, в то время просто не существовало. Ни Маркс, ни Энгельс, ни Ленин не занимались проблемой трудоемкости управленческого процесса , да ее при капиталистическом способе производства на той стадии развития просто не существовало.

Но главное преимущество социалистического способа производства состоит именно в единоуправлении, когда по единому плану работают все заводы и фабрики, подчиняясь командам из одного центра. А такая технология управления требует затрат управленческого труда в бесконечно большем объеме. И, вообще, она невозможна без повышения производительности управленческого труда с помощью информационных средств, появившихся только во второй половине двадцатого века.

Россия, «которую мы потеряли», в начале двадцатого века – страна только что выползшая из позорного рабства с населением в большинстве своем не умеющим ни читать, ни писать и с правителями, считавшими народное образование угрозой для власти (указ о кухаркиных детях). И это на фоне тех стран, где всеобщая грамотность была уже в порядке вещей. Такая Россия была непригодна не только к социализму, но и к обычной по тем временам демократии для буржуев. Что и показала февральская революция, от которой империя развалилась как карточный домик. И единственной формой власти, пригодной тогда для России, была диктатура. На этот раз диктатура низов, диктатура пролетариата.

Революция 17-го года первая в истории удачная попытка установить диктатуру угнетенных масс. Только этим и объясняется взрыв ненависти у правящих богатеев всех стран. До тех пор ни Спартаку в Риме, ни Пугачеву в России такая попытка не удавалась. Восстания топились в крови. На этот раз топить в «голубой» крови пришлось восстание угнетателей – контрреволюцию.

Революция доказала, что угнетенные массы могут взять и удерживать власть, что они могут отменить частную собственность на средства производства, но вот смогут ли они управлять государственными делами и обобществленной собственностью, доказать им еще предстояло. Все прежние успешные революции приводили к власти и управлению состоятельные слои, имеющие опыт, квалификацию и частную собственность, которую ни одна революция до этого не отменяла.

Отсталая технология управления сменялась на более передовую, но у власти оставались имущие квалифицированные люди, воспроизводящие таких же имущих квалифицированных наследников. Богатство и власть были органически сплетены друг с другом. И вот к управлению пришли люди, которых управлять не учили, и единственным способом удержать власть было ускоренное обучение. Отсюда и лозунг – «Учиться, учиться и учиться». Большевики справились с этой задачей и не только удержали власть, но и добились превращения России в могущественную державу. Но социалистический способ производства они не создали по причине отсутствия для этого необходимых условий, которые еще не успели родиться.

Ложь №2. Утверждение о том, что производство, основанное на общественной собственности нежизнеспособно. Это с пеной у рта утверждали все богатеи Запада и Востока целых 70 лет, а к концу этого срока к ним подключились «ученые», отвечавшие в СССР за развитие и совершенствование этого самого производства, но не справившиеся с порученным делом.

Вот что написал академик-экономист Олег Богомолов лицо, приближенное к высшим партийным и хозяйственным руководителям, один из отцов советской экономической науки, бывший страстный борец за победу социализма и коммунизма в статье «Не могу снять с себя вины» (Огонек №35) .

«Осенью 1917 года был сознательно сделан выбор, который, как мы сегодня видим, несмотря на все принесенные жертвы и героические усилия, завел в тупик».

И в конце исповеди: «пора перестать присягать догматам марксистской веры, а обратиться к здравому смыслу, общечеловеческому опыту, извечным моральным заповедям, которые никогда еще людей не подводили. Не в них ли спасение и выход из тупика?»

Оставим в стороне оценку морального облика здравствующего и действующего академика, примем к сведению только признание в том, что его «наука» оказалась бессильной в создании эффективного социалистического производства и что узнал он об этом только через двадцать четыре года пребывания в степени доктора экономических наук и десяти лет – в мантии академика. Что можно сказать о такой науке, в которой командуют такие заторможенные академики. Я все сказал о ней в статье «Научная проституция».

До второй половины двадцатого века, до изобретения компьютера, капиталистическое и социалистическое общественные производства развивались экстенсивным способом. Социалистическое плановое производство при этом имело гигантское преимущество, наглядно продемонстрированное в период великой депрессии. А все остальное было очень похожим: основу производства составляли автономные заводы и фабрики, самостоятельно предлагавшие рынку свою продукцию.

Капиталистический рынок был стихийным, а социалистический – регулируемым. Производственники утверждали: «Всегда что-нибудь идет не так, как надо, когда под одной крышей собирается больше тысячи человек», поэтому большинство предприятий были ограниченного размера.

Во второй половине двадцатого века промышленное производство усложнилось настолько, что связи между предприятиями (кооперацию) невозможно стало осуществлять с помощью прежних примитивных способов и капиталисты применили только что изобретенный компьютер. Они создали на его основе автоматические системы управления, что позволило решить проблему трудоемкости управленческого процесса.

Более того, решение этой проблемы, позволило создать принципиально новые производственные системы – многоотраслевые концерны. Вместо того, чтобы налаживать кооперацию между тысячами заводов и фабрик, участвующих в создании, к примеру, самолетов «Боинг», они объединили все эти заводы и фабрики в один концерн, что невозможно было сделать при прежнем, «ручном» управлении. Сегодня вся технически сложная продукция в капиталистическом мире производится такими концернами. Введение автоматических систем управления позволило капитализму перейти на рельсы интенсивного развития и далеко опередить социализм, оставшийся на «ручном» управлении.

Документально установлено, что ввести такие же точно системы в СССР помешала экономическая наука, и в частности академик Олег Богомолов, отговоривший Косыгина принять проект автоматической системы управления, предложенный ученым Глушковым. Рекомендую вам статью «Как наши ученые вырастили нищету». А основана она на воспоминаниях Глушкова «Как погас ОГАС».

Похороны проекта Глушкова, обозначали похороны социалистического способа производства, поскольку без интенсификации ни социализм, ни его способ просто неконкурентоспособны. Прав оказался Маркс, утверждавший, что новый способ производства, вызревает внутри старой формации. Капиталисты практически создали у себя социалистический способ производства в масштабе концерна и нам оставалось только скопировать его и применить в масштабе нашей страны и всего нашего лагеря.

Помешавшие это сделать, громче всех трубят сегодня о нежизнеспособности социализма. Но 70 лет существования СССР во вражеском окружении и с мощной научной пятой колонной внутри есть блестящее опровержение этого тезиса. Кроме того, нужно вспомнить что и нынешний капитализм в начале пути и даже совсем недавно совсем не был похож на теперешнего «защитника всех мыслимых и немыслимых прав обывателя».

Почему же социализму отказано в праве развиваться и совершенствоваться? А потому только, что все привилегированные слои на Западе и Востоке, владеющие всеми средствами пропаганды и оболванивания не желают социализма ни в каком виде и готовы на все, чтобы сохранить существующее положение. Но компьютер и автоматические системы управления не помогли капитализму излечиться от своих врожденных болезней. Как и двести лет назад он регулярно погружается в кризис, и регулярно пытается выходить из него с помощью милитаризации и кровопролития, поэтому проблему перехода к более разумному и бескровному способу производства человечеству придется решать.

Ложь №3. Утверждение о том, что социализм совместим с рынком. То есть, что может быть рыночный социализм. Эта идея родилась у советских ученых-экономистов после множества безуспешных попыток добиться эффективности производства с помощью бюрократических модернизаций в сфере отчетности предприятий.

В 87 году ученый – экономист Николай Шмелев опубликовал в «Новом Мире» памфлет, которым зачитывались все – от членов политбюро до сельских учителей. «А все-таки он прав!» заявило правящее невежество в лице тогдашнего генерального секретаря. В чем же был смысл памфлета, так сильно поразившего политбюро и сельскую интеллигенцию?

Дело в том, что Шмелев выдумал и вложил в уста Ленина утверждение о том, что капитализм уже создал для социализма все необходимые экономические формы. Нужно только наполнить их новым социалистическим содержанием.

К наполнению рыночных форм социалистическим содержанием тут же подключились другие научные корифеи – академики Аганбегян и Шаталин. В интервью корреспонденту АИФ Желноровой они в подробностях изложили, как это нужно делать на практике. А практика показала, что любая попытка совместить рынок и социализм приводит к капитализму. К высокопроизводительному китайскому, у которого есть и большие резервы экстенсивного роста, и патриоты во власти. И к криминальному российскому, у которого нет ни резервов ни патриотизма. У истоков которого стояли такие грязные личности, как Ельцин, Чубайс и группа уголовных подельников, захвативших все сырьевые ресурсы. Которые теперь практически правят Россией.

Так что жизнь полностью отмела возможность строительства рыночного социализма и предупредила потомков, чтобы они больше этой глупостью не занимались. Чем же заниматься потомкам, желающим жить в справедливом процветающем обществе? Учиться, учиться и учиться отличать правду от лжи. Учиться противостоять лживой пропаганде и оболваниванию на каждом шагу и в любом месте. Сегодня споры о социализме напоминают средневековую дискуссию о наличии господа бога, причем отрицающие таковое, сразу объявляются еретиками. Бог в данном случае приравнивается к капитализму, могущество и вечность которого,якобы, доказательств не требует.

Но вот что пишет в «Русском журнале» ученый Александр Юсуповский, не состоящий в КПРФ. «Призрак бродит по глобализированному миру, охваченному очередным кризисом, призрак нового социалистического выбора. Однако, все делают вид, что не замечают этого. Но делая это, они интуитивно стараются перестраховаться, публично, на международном уровне отождествляют нацизм и сталинизм, в испуге запрещают советскую символику и атрибутику. Эти элиты символически изгоняют из жизни все, что напоминает им о собственной политической несостоятельности и экономическом паразитизме, о тупиковости пути, по которому пытаются вести свои народы. Попытки политических экзорцистов изгнать из жизни этот призрак бессмысленны, как попытки изгнать противоречия, движущие силы и логику развития истории. Невидимый крот истории продолжает рыть, усмехаясь в усы».

Социализм отличается от капитализма так же, как самолет от автомобиля. И мы построили свой самолет: фюзеляж, крылья, двигатели, шасси, даже взлетную полосу забетонировали. Оставалось оснастить его автоматикой, взлететь и обогнать капиталистический автомобиль. Но к власти пришли рыночные дикари и, в полном соответствии со своим интеллектом, они обломали крылья, отрубили хвост и ездят на том, что осталось, по рыночному бездорожью, вызывая смех у обывателей со всех континентов.

P.S. Большинство обывателей и ученые-экономисты принимают за социалистический способ производства - производство на фабриках и заводах принадлежащих государству. Это глубочайшее заблуждение, потому что принадлежности фабрик и заводов государству совершенно недостаточно, для характеристики этого способа.

Социалистический способ производства это, прежде всего, эффективное непрерывное управление всеми предприятиями, как одним целым, когда предприятия работают с колес без складов, когда не производится ничего ненужного, когда нет дефицита и не срываются сроки поставок. И так далее и тому подобное. Такой способ создан в многоотраслевых концернах на Западе, но его не было в СССР, потому что он невозможен без автоматических систем управления.

Социалистический способ производства по определению должен быть более прогрессивным, чем капиталистический, а получилось наоборот. Где зарыта собака - нужно знать, чтобы не повторять ошибок.