"Младшие братья" советских чекистов. Как КПСС и КГБ правили Восточной Европой

• <abbr class="datetime">Mar. 13th, 2020 at 2:00 PM</abbr>

О коммунистических репрессиях в бывших "странах народной демократии" вспоминают до сих пор – хотя по масштабам они были более скромными, чем сталинский Большой террор в СССР. Возможно, восточноевропейцам просто повезло: Сталин умер в 1953 году, а его наследники решили приостановить машину репрессий как в самом Советском Союзе, так и в странах, ставших на 40 лет его сателлитами.

"Поиск "реакционных элементов" шел повсюду. Ими считались очень разные люди: офицеры довоенных времен, летчики, воевавшие с нацистами в составе британских ВВС, бывшие бойцы интербригад во время гражданской войны в Испании, ведущие представители церкви, члены "Сокола" и других некоммунистических спортивных и любительских объединений, крестьяне, не согласные с коллективизацией…"

Так описывает обстановку в Чехословакии в конце 1940-х годов историк Рудольф Кролл в биографии коммунистического вождя этой страны Клемента Готвальда. Охоту на "реакционеров" вели сотрудники госбезопасности, к тому времени ставшей орудием Коммунистической партии, в свою очередь, внимательно прислушивавшейся к распоряжениям из Кремля.

Нечто подобное происходило в те же годы и в других странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ), где проводились политические процессы, жертвами которых становились вначале "реакционные элементы", а затем и оказавшиеся по тем или иным причинам подозрительными коммунистические функционеры. Так, в Венгрии в 1949 году был осужден и казнен вместе с несколькими приближенными экс-министр внутренних дел Ласло Райк, до этого сам организовывавший репрессии. Три года спустя такая же участь постигла бывшего генерального секретаря чехословацкой компартии Рудольфа Сланского.

О коммунистических репрессиях в бывших "странах народной демократии" вспоминают до сих пор – хотя по масштабам они были более скромными, чем сталинский Большой террор в СССР. Возможно, восточноевропейцам просто повезло: Сталин умер в 1953 году, а его наследники решили приостановить машину репрессий как в самом Советском Союзе, так и в странах, ставших на 40 лет его сателлитами.

Тем не менее, жесткий контроль за подозрительными гражданами и целыми социальными группами со стороны коммунистических спецслужб сохранялся в большинстве случаев до самого конца правления восточноевропейских компартий. Подробные данные о том, как создавались, развивались и работали спецслужбы бывших соцстран, являвшиеся главным инструментом этого контроля и политических репрессий, собраны в уникальной энциклопедии "Чекисты. Органы госбезопасности в европейских странах советского блока 1944–1989", новое, расширенное издание которой недавно вышло в Праге. До этого объемистый сборник, подготовленный коллективом историков из нескольких стран ЦВЕ при участии западных коллег, выдержал уже несколько изданий – польское, венгерское, английское. Авторы не теряют надежды на то, что когда-нибудь появится и русская версия книги, в которой есть раздел, посвященный деятельности КГБ СССР, прежде всего связанной с Центральной и Восточной Европой.

На вопросы Радио Свобода ответил один из авторов и редакторов энциклопедии "Чекисты" Павел Жачек – чешский историк, бывший сотрудник Института по изучению тоталитарных режимов, ныне депутат парламента Чехии от оппозиционной Гражданской демократической партии.

Павел Жачек

– Как формировались спецслужбы стран Восточной Европы после Второй мировой войны? Известно, что большую роль в этом играли так называемые "советники" из советских спецслужб. Какую именно?

– Советские спецслужбы пытались оказать влияние на формирование структур госбезопасности в странах Центральной и Восточной Европы с того момента, как в эти страны в конце Второй мировой войны вступила Красная армия, покончив с немецкой оккупацией или свергнув местные пронацистские режимы. Делалось это за счет протекции, которую советские органы оказывали местным коммунистам и собственным агентам из числа граждан стран Восточной Европы, прежде всего тем, кто прошел специальное обучение в СССР в годы войны.

Главной целью был захват власти. Где-то это произошло почти сразу, где-то – через несколько лет. Службы безопасности использовались местными коммунистами и стоявшими за их спиной советскими органами для борьбы с оппозицией. В Польше, например, силовые структуры практически сразу, с 1944 года, оказались под коммунистическим контролем. В Чехословакии, наоборот, коммунистическая инфильтрация была постепенной, но в основном завершилась в течение трех лет, и эти органы были использованы КПЧ при захвате власти в феврале 1948 года.

После прихода коммунистов к власти у спецслужб появилась другая задача: активное участие в трансформации общества в соответствии с советской, сталинской моделью. А для этого была необходима "зачистка" общества – преследование остатков оппозиции, репрессии, запугивание, организация политических процессов, создание системы лагерей как уменьшенной копии советского ГУЛАГа. Всё по образцу СССР.

– Кто, собственно, шел в "чекисты" в Восточной Европе? Что это были за люди и что ими двигало? Это был хороший способ сделать карьеру?

– Безусловно, но не только. Среди них хватало, по крайней мере поначалу, убежденных коммунистов. Для этих людей был характерен особый взгляд на государственность: они были патриотами партии в большей мере, чем своей страны. А коммунистические партии служили орудием интересов Советского Союза – "общей родины всех трудящихся", согласно большевистской доктрине. Плюс к тому – непосредственное советское влияние, прежде всего со стороны "советников" из СССР, прикомандированных к спецслужбам стран, ставших сателлитами Москвы. Советники должны были присматривать за своими местными коллегами.

Чекисты Восточной Европы. "Герои"

Эрих Мильке

Эрих Мильке (1907–2000) – 32 года, с 1957 по 1989-й, возглавлял Министерство безопасности ГДР – знаменитую Штази, считавшуюся одной из лучших и самых жестоких спецслужб советского лагеря. С ранних лет участвовал в коммунистическом движении. Не чурался "грязной работы": в 1931 году вместе с другим коммунистическим боевиком убил двух офицеров берлинской полиции, после чего бежал в СССР. Там прошел обучение диверсионной деятельности, участвовал как "советник" в гражданской войне в Испании. В Германию вернулся после Второй мировой войны. В качестве главы МГБ курировал ряд зарубежных операций – в частности, внедрение агента Штази Гюнтера Гийома в окружение канцлера ФРГ Вилли Брандта и "торговлю заложниками" – выезд восточногерманских диссидентов и членов их семей в Западную Германию в обмен на крупные денежные суммы для бюджета ГДР. В 90-е годы Мильке был обвинен в преследованиях инакомыслящих и причастности к убийствам граждан ГДР, пытавшихся бежать через Берлинскую стену. Приговорен в 1993 году к 6 годам тюрьмы, освобожден досрочно из-за преклонного возраста и старческого маразма. Умер в доме престарелых. Дважды Герой ГДР, Герой Советского Союза.

Станислав Радкевич (1903–1987) – один из основателей карательного аппарата коммунистической Польши. Юность провел в России, стал большевиком, в 1925 году его забросили в Польшу в качестве агента Коминтерна. Несколько раз был арестован польскими властями, что, как ни странно, спасло ему жизнь: Радкевич тем самым избежал устроенного Сталиным поголовного истребления польских коммунистов, находившихся в СССР. В годы Второй мировой входил в просоветский Союз польских патриотов. После войны возглавил Министерство общественной безопасности. Под руководством Радкевича проводились репрессии против бывших бойцов Армии Крайовой, оппозиционных активистов, священников, военных. Был организатором операции "Висла" – выселения украинского меньшинства из юго-восточной Польши. В 1954 году, после смерти Сталина, был снят с должности министра, на несколько лет исключен из партии за "перегибы" (позднее восстановлен). Умер в глубокой старости благополучным варшавским пенсионером.

Георге Пинтилие (1902–1985) – первый директор румынской коммунистической госбезопасности – Секуритате. Настоящее имя – Пантелеймон Бондаренко, уроженец Тирасполя, украинец, партийная кличка "Пантюша". Участвовал в гражданской войне в России, позднее хвастался, что в одной из украинских деревень живьем закопал в землю священника. С 1926 года – на нелегальной работе в Румынии. Был арестован, в тюрьме подружился с будущим вождем румынских коммунистов Георгиу-Дежем. В 1946 году участвовал в убийстве бывшего генсека РКП и соперника Георгиу-Дежа – Штефана Фориша ("Пантюша" лично проломил Форишу голову железным ломом). С 1948 года возглавлял Секуритате, организовал массовые репрессии инакомыслящих, создал систему "трудовых лагерей" – аналог советского ГУЛАГа. Вышел в отставку в 1963 году в связи с ограниченной кампанией по десталинизации в Румынии. Позднее был подвергнут критике и исключен из партии, но к судебной ответственности не привлекался. На пенсии много пил, иногда буянил, носил кепку "ленинского" фасона. По-румынски говорил с сильным русским акцентом. Похоронен с воинскими почестями в Бухаресте.

– Эта ситуация как-то менялась за 40 лет советского господства в Восточной Европе? Спецслужбы стран региона становились более автономными или было по-прежнему прямое подчинение КГБ?

– Местные чекисты ощущали себя чем-то вроде сотрудников большой корпорации со штабом в СССР. Исходя из изученных нами документов, можно сказать, что многие из них чувствовали себя в большей степени подчиненными Москве, чем Праге, Варшаве или Будапешту. Были случаи, когда восточноевропейские чекисты передавали советским коллегам сведения, которые не сообщали партийно-государственному руководству собственных стран. Советская сторона воспитывала чекистские кадры: каждый год в СССР организовывались те или иные совещания или курсы для сотрудников аппарата госбезопасности стран-сателлитов. Так укреплялись не только профессиональные, но и личные связи.

До середины 50-х годов всё это было неформально. Только после 1956 года, после ХХ съезда КПСС и событий в Польше и Венгрии, происходит формализация сотрудничества в этой сфере, заключаются конкретные соглашения между СССР и странами нашего региона. Но в Восточной Европе остаются советники из КГБ – с большим влиянием, к их мнению в странах-сателлитах прислушивались на правительственном уровне. Зачастую это мнение воспринималось как приказ из Москвы, который нужно выполнить.

Обложка чешского издания книги "Чекисты"

– В вашей книге отмечается, что некоторым исключением была Румыния.

– Да, Румыния являлась, начиная с 60-х годов, весьма специфической частью советского блока.

Ей единственной удалось добиться от Кремля отзыва советников. Это были очень драматичные переговоры, которые вел румынский коммунистический вождь Георгиу-Деж незадолго до своей смерти в 1965 году. СССР не решился применить к Румынии силу, как ранее к Венгрии и позднее – к Чехословакии. Но с тех пор Румыния – это был уникальный случай в истории соцлагеря – стала, как западные страны, объектом работы спецслужб СССР и его восточноевропейских сателлитов. Похожий момент, но очень краткий, был и в отношениях с Чехословакией в 1968 году, в период Пражской весны и сразу после вторжения – до тех пор, пока Москва не добилась устранения реформистски настроенных коммунистов и их союзников из числа сотрудников органов безопасности ЧССР и их замены "проверенными кадрами".

– В чем были сильные стороны восточноевропейских чекистов?

– Поначалу эти спецслужбы служили скорее "сторожевыми псами" своих коммунистических режимов и их советской метрополии. После того, как нравы несколько смягчились и первая, сталинистская фаза коммунистического господства закончилась, восточноевропейские чекисты довольно неплохо освоили разведывательные приемы и технологии. Это была и вербовка граждан западных стран, и нападения на эмигрировавших противников режима (вроде широко известного убийства болгарского диссидента Георгия Маркова). В чем-то разведки восточноевропейских стран чувствовали себя вольготно благодаря покровительству большого медведя за спиной – СССР и его спецслужб. Они порой позволяли себе больше по разведывательной линии, чем могли бы в нормальных условиях разведки столь небольших стран – но, естественно, действовали в рискованных случаях по согласованию с Москвой и рассчитывали на содействие советских коллег. В этом отношении "содружество чекистов" действительно работало.

Чекисты Восточной Европы. Провалы

Юзеф Святло

Юзеф Святло (1915–1994) – самый известный перебежчик в истории польских коммунистических спецслужб. Настоящее имя – Исаак Флейшфарб. В юности участвовал в сионистском движении, позднее примкнул к коммунистам. В составе польской армии участвовал в сентябрьской кампании 1939 года, бежал из немецкого плена на территорию Польши, захваченную СССР. Позднее вступил в подразделения Войска Польского, сформированные на советской территории.

После войны участвовал в операциях против антикоммунистического подполья, дослужился до подполковника госбезопасности, был доверенным лицом польских коммунистических лидеров. В декабре 1953 года, будучи отправленным в Восточный Берлин с секретной миссией, бежал на Запад. Получил политическое убежище в США. Дал обширные показания о структуре и работе польской разведки и карательных органов, о нравах коммунистической верхушки и деталях репрессий. Позднее польская редакция Радио Свободная Европа выпустила 30 программ с его участием. Информация, выданная Святло, нанесла огромный ущерб польским спецслужбам и привела к множеству вынужденных перестановок в их структуре. Жил в США под чужим именем, изменил внешность. Умер в 1994 году, хотя сообщения о его смерти появлялись несколько раз в 70–80-е годы.

Ион Михай Пачепа (р. 1928) – бывший генерал-лейтенант госбезопасности Румынии, самый высокопоставленный перебежчик из стран советского блока. С Секуритате стал сотрудничать в студенческие годы. С 1957 года – резидент в ФРГ, два года спустя возглавил службу промышленного шпионажа, которая при нем похитила ряд передовых западных технологий. В 1978 году во время вполне официального визита в Западную Германию пришел в посольство США и попросил убежища. В качестве причины бегства генерал назвал нежелание участвовать в убийстве директора румынской службы Радио Свободная Европа Ноэля Бернарда, которое, по словам Пачепы, было поручено ему диктатором Чаушеску. (Бернард умер несколько лет спустя при подозрительных обстоятельствах.) Информация, предоставленная ЦРУ Пачепой, фактически разрушила работу румынской разведки на много лет вперед.

Он также нанес ущерб КГБ, рассказав о деталях работы советских спецслужб с ближневосточными и западноевропейскими левыми террористами. В Румынии был заочно приговорен к смерти, его убийство было заказано знаменитому международному террористу Ильичу Рамиресу Санчесу по прозвищу Карлос Шакал. После бегства Пачепа активно занимался журналистской и писательской работой, опубликовал множество книг. Самая известная – "Красные горизонты: записки шефа коммунистических шпионов". Пачепе принадлежит также версия гибели Джона Кеннеди, согласно которой его убийца Ли Харви Освальд был агентом КГБ и действовал по приказу Кремля, но вышел из-под контроля Москвы после того, как Никита Хрущев пересмотрел свое решение об убийстве президента США.

Ладислав Биттман (1931–2018) – чехословацкий агент-перебежчик. Стал коммунистом в 15 лет, с середины 50-х служил в разведке. Работал в подразделении, занимавшемся, помимо прочего, похищениями противников чехословацкого коммунистического режима, которые бежали на Запад и жили в ФРГ и Австрии. Позднее работал в 8-м отделе StB, отвечавшем за провокации и дезинформацию. С 1966 года был резидентом чехословацкой разведки в Вене. Поддерживал реформы Пражской весны. В сентябре 1968 года, через две недели после советского вторжения в Чехословакию, Биттман уехал в Западную Германию, а оттуда – в США. Выдал американским спецслужбам более половины агентов StB, работавших в ФРГ и Австрии, а также предоставил ряд других ценных сведений. Написал несколько книг, позднее читал в Бостонском университете (под именем Лоуренс Мартин) курс лекций о дезинформации и пропаганде. Был талантливым художником-любителем.

– Чекисты всегда говорили о своей преданности Коммунистической партии. В Восточной Европе так и было – или есть данные о том, что им случалось вести и собственную политическую игру?

– Можно говорить о том, где преданность чекистов правящей партии была наивысшей – в Румынии и Восточной Германии. И там же репрессии были наиболее брутальными и последовательными, хотя во всех советских сателлитах конец 40-х – первая половина 50-х годов – время очень жестокое. Скажем, в Чехословакии тогда прошли политические процессы, связанные с именами Милады Гораковой (1950) и Рудольфа Сланского (1952). В этот период презрение к ценности человеческой жизни, проявленное чекистами, было абсолютным. Потом, после ХХ съезда КПСС, в связи с политическими изменениями они были вынуждены освоить более "мягкие" методы работы, в том числе с диссидентами. Расширялась агентурная сеть, под контроль брались целые общественные группы – например, молодежь или интеллигенция.

В целом же объем деятельности спецслужб был так велик, что эта деятельность неизбежно становилась частью политического процесса. Механизмы контроля за спецслужбами не всегда были достаточными. Скажем, применительно к событиям ноября 1989 года в Чехословакии – "бархатной революции" существуют версии о вовлеченности в нее представителей StB, тогдашней коммунистической госбезопасности. Тайная полиция потому и называется тайной, что скрывает весь объем своей деятельности. И понятно, что, исключая откровенно конспирологические версии, историки, тем не менее, до сих пор ищут ответы на вопросы, связанные с тем, на что и как пыталась влиять тайная полиция в дни, когда рушился коммунистический режим.

Одно из последних совещаний руководителей спецслужб стран советского блока. Восточный Берлин, 1988 год

– Как складывались карьеры сотрудников госбезопасности после смены режима?

– Каждая страна по-своему подходила к этой проблеме. В каком-то смысле экстремальный случай – это бывшая ГДР, де-факто поглощенная ФРГ, власти которой осуществили полную чистку аппарата спецслужб – равно как и полиции, и судебной системы. Там произошел в этом плане полный разрыв с коммунистическим прошлым. В других странах Центральной и Восточной Европы это было невозможно. В Чехословакии, скажем, в военной разведке не было почти никаких чисток, ее персонал менялся очень постепенно, естественным путем. В контрразведке, наоборот, в 90-е годы остался лишь минимум сотрудников с опытом работы в StB, то же произошло и в гражданской разведке. Подобным образом поступали и новые власти в Польше и Венгрии. Это было непросто, потому что те сотрудники, от которых избавлялись новые режимы, владели определенными "ноу-хау", технологиями разведывательной или контрразведывательной работы, но по политическим причинам использовать этих людей дальше было нельзя.

– Есть такая поговорка, популярная и в самой чекистской среде: "Бывших чекистов не бывает". В России ее справедливость, можно сказать, подтвердилась при Владимире Путине, который, придя к власти, опирался и опирается прежде всего на своих бывших сослуживцев по КГБ, так что сейчас в руках "людей из органов" сосредоточена огромная политическая власть и богатство. Как обстоят дела с этим в странах Центральной и Восточной Европы? Бывшие сотрудники коммунистических спецслужб имеют какое-то политическое и экономическое влияние или здесь чекисты – это уже только прошлое?

– В 90-е годы во многих случаях бывшие профессиональные и личные связи этих людей превратились в связи деловые. Очень многие ушли в бизнес, что было связано и с чистками в аппарате служб безопасности, и с ограничениями на участие в политической деятельности для бывших сотрудников коммунистических спецслужб. Многие воспользовались своими контактами в России и других странах бывшего СССР, так что таких людей, к примеру, было немало в восточноевропейских филиалах и представительствах российских компаний или, наоборот, – польских, чешских, венгерских фирм в России. Их деловые успехи связаны с владением определенными психологическими приемами, умением завязывать контакты – всему этому их когда-то обучали в местных и советских школах для сотрудников спецслужб. У нас в Чехии люди с чекистским прошлым были, например, среди основателей нескольких крупных банков.

Конечно, эту ситуацию невозможно сравнивать с российской, где при Владимире Путине произошла огромная социально-политическая экспансия чекистов. Это, кстати, повлияло и на работу историков в российских архивах, особенно тех историков, которые приезжают из-за рубежа. Многое, в том числе связанное с работой советских спецслужб, по-прежнему закрыто или оказалось снова закрыто для доступа. Это неудивительно в ситуации, когда история, точнее, ее определенная интерпретация опять становится политическим инструментом и частью государственной идеологической доктрины. Советские спецслужбы и их наследие, отчасти даже сталинских времен, в России снова в почете. Остается только радоваться, что значительная часть материалов, касающихся деятельности НКВД и КГБ, все-таки была обнародована и опубликована раньше. Эти материалы важны не только с академической точки зрения, но и для того, чтобы можно было лучше понять психологию сегодняшних наследников чекистов, – говорит Павел Жачек, чешский историк, один из авторов и редакторов сборника "Чекисты. Органы госбезопасности в европейских странах советского блока 1944–1989".

—

Ярослав Шимов,  опубликовано в издании  Радио Свобода