Наследник всех своих родных. Вправе ли Россия отделять себя от СССР
Своим предложением расторгнуть правопреемство современной России с Соантин Арановский, прежде всего, затрагивает нравственную дилемму — как наследовать преступному прошлому. И твердый ответ общества на этот вопрос важнее юридических споров
Всюду жизнь! Уж как тщательно подбирали судей Конституционного суда, чтобы что угодно одобряли. И все же кремлевские кадровики недосмотрели — пропустили туда судью Константина Арановского, который мало того что достал начальство особыми мнениями, но теперь и вовсе сказал, что СССР — незаконное и преступное государство и Россия не должна быть его правопреемником.
Слова эти вызвали бурную, даже массовую реакцию, хотя людей, понимающих, что такое правопреемственность, очень немного. Правда, людей, осознающих преступность СССР, или же тех, кто, наоборот, ни в коем случае не желает с этим соглашаться, много больше. Судья Арановский ткнул палкой в муравейник.
Обсуждают — как восхитившиеся, так и возмутившиеся — конечно, не юризмы. Обсуждают себя. Люди — и далеко не только у нас — с трудом принимают собственную историю. Нынешнее руководство Польши чуть не разругалось вдрызг с Израилем, не желая признавать участие поляков в Холокосте. Героическая борьба с нацистскими или советскими оккупантами, мол, была, а выродков, ассистировавших гитлеровцам в лагерях смерти и выполнявших за них самую грязную работу, не было. Многие евреи (не я!) обижаются, когда вспоминают еврейское участие в революции и терроре — оно общественным сознанием сильно преувеличено, но оно было. Большевики-чекисты, говорят, и не евреи были вовсе, не несли в себе никаких черт еврейского народа. А евреи — это Эйнштейн, Фрейд, Спиноза. Французы не любят вспоминать о Виши. Франция — это ее великая культура и, конечно, де Голль и Сопротивление, а вовсе не коллаборационисты. Католикам не нравятся упоминания о позиции Ватикана в годы Второй мировой войны. С точки зрения многих из них это оскорбляет память причисленных к лику святых, пожертвовавших жизнью и принявших мученическую смерть католических священников. А у нас и вообще ни о чем вспоминать нельзя, кроме 9 мая 1945-го и 12 апреля 1961-го.
Фото: Виктор Коротаев/Коммерсантъ
Конечно, это все непросто. И поляки, и французы, и мы — все получили наследство. Оно огромно и разнообразно. У нас в России оно включает в себя победу над Наполеоном и поражение в Крыму, Молотова — Риббентропа и сто тысяч москвичей вокруг Белого дома. Его неотъемлемая часть — опричнина и Кровавое воскресенье, но, одновременно, и Манифест 1905 года и Учредительное собрание. Среди наших предков Иван Четвертый и Александр Второй, Аракчеев и Сперанский, Вернадский и Лысенко. На наших семейных портретах убийцы и просветители, подвижники и негодяи. Как и у французов — и Петэн, и де Голль. И хочется взять только часть этого наследства, отказавшись от всего неприятного и позорящего. И, кстати, отказавшись от долгов — у нас даже за украденный ЮКОС платить не хотят. Но так не бывает — наследство не делится.
Каждый человек хочет уважать себя.
Как ни странно, получается это или нет, зависит не от объема достижений или длины списка проступков и грехов, а от чего-то совсем другого. Те, кому удается уважать себя, — это либо примитивные эгоцентричные существа, про которых было сказано, что чистая совесть есть функция плохой памяти, либо люди, которые не закрывают глаза на свои прегрешения и не стараются их забыть. Наоборот, память о совершенном, стыд за определенные моменты своей жизни помогает им быть терпимыми к другим и, главное, не допускать повторения позорящих их шагов. Зрелый человек способен уважать себя, не забывая и вытесняя, а помня.
Так же и на уровне страны или гражданской нации. Можно, как это делается сейчас у нас, придумать себе историю, в которой ты один — д’Артаньян, презирать всех окружающих просто за то, что они — не ты, и любоваться собственным совершенством. Эффективная стратегия, в общем. Только ведет она (или уже привела?) к деградации, причем не только духовной, но и социальной, и технологической. А можно, как это более или менее получается (или еще недавно получалось) у Германии, видеть и помнить все, анализировать это — не чтобы посыпать раны солью, а чтобы это никогда не повторилось. И для этого — памятник сожженным книгам в центре Берлина и музеи на месте концлагерей.
Наша сегодняшняя страна — продолжение СССР. А в психологическом, человеческом смысле — правопреемник
Советский Союз был преступным, аморальным и жестоким государством. В советской жизни было, разумеется, и хорошее, но советская система причинила своему народу, да и всему миру невообразимое зло. Но наша сегодняшняя страна — пусть не юридически, а психологически — продолжение СССР. А в психологическом, человеческом смысле — правопреемник. И не потому, что она все больше повторяет отвратительные советские практики — надеюсь, этот морок рано или поздно пройдет и слова Екатерины «Россия есть европейская страна» воплотятся в жизнь. Мы — продолжение не потому, что похожи на коммунистический период нашей истории, а потому, что всё — не только в советское время, но и во все предшествовавшие века — происходило на нашей территории. Потому что здесь говорили по-русски, читали книги, которые продолжаем читать и мы, молились тому же Богу, которому и сегодня молится часть наших сограждан. Потому что ходили по улицам, служили в конторах, преподавали в школах и даже, увы, убивали друг друга наши предки.
Если ваш прадед был разбойником или, того хуже, служил в ЧК, вы можете — должны — осуждать его действия, но не можете сказать, что он не был вашим предком. Если вы так скажете, вы просто добавите к его преступлениям свою ложь. Наоборот, вы должны помнить о нем, следить за тем, чтобы в вас сегодняшнем, не дай бог, не «проснулся» он, а еще лучше — пытаться исправить то зло, которое причинил ваш непосредственный предок.
Поэтому для меня коммунистический СССР — преступная, страшная, лживая, но моя страна.
Леонид Гозман
Комментарии
Так что жид Модестов солидаризуется с жидом Гозманом, потомком тех жидов, которые уничтожили 30 млн русских
https://vk.com/video154566079_456239018?list=dccc86a6d84cf17c53
Очень большая часть носителей фамилии Модестович относилась к польской шляхте. Однако эта фамилия часто встречается и среди евреев, происходящих в свое время из украинских, польских или белорусских областей. Часто фамилия происходила не только по мужской, но и по женской линии.
Ну а твое поклонение еврею Христу говорит само за себя, хотя он сам говорил, что послан только к погибшим овцам дома Израиля.
Так что ты жид до мозга костей и вполне естественно выглядит то, что твои идеологи являются фашистами по их собственному признанию (Ильин например)
Посмотри видео https://vk.com/video154566079_456239018?list=dccc86a6d84cf17c53 Краткое содержание выступления рабби:
Мы перевели книгу “Майн Камф”. Книга хорошая и должна преподаваться в школах Израиля. Это необходимо, потому, что Израиль это страна расизма и фашизма. Мы сами во всем виноваты и должны это знать, за что нас гонят. Мы создали марксизм и ленининизм. Мы захватили Россию. Мы убили 30 млн. образованных русских. Мы сами мудрецы и сели править над ними. Мы захватили Германию. Мы свою культуру везде насаждали в театрах и в музыке.
см. Продолжение
Немецкий Вагнер выступил против нас. Мы Вагнера запретили – объявили антисемитом. Он лишь недавно снова разрешен в Германии. Мендельсон перешел в христианство и крестил своего пятилетнего сына. Мы рассказали немцам, что эта еврейская культура на самом деле немецкая. Мы обещали убить немецкий народ. Нас правильно гнали. Мы виноваты. Мы должны плакать. Плачет. Сейчас у нас есть земля и мы не должны заниматься расизмом и надо ассимилироваться
Заметь не Сталин уничтожил 30 млн русских, а евреи, ну а так как ты не знаешь основополагающих документов христианства и Русского Синода, то назвав Сталина жидом ты показал свою мягко говоря безграмотность. Решением Синода было запрещено принимать в духовные училища евреев. Уж это-то надо знать.