РАВНИНЫ

<pre>Я запросто себя воображу На старость лет унылым попрошайкой В питейном заведении в порту. Я запросто представлю, как опять, Подростком став, в углу кропаю вирши, Чем непроизносимей, тем длинней. Лишь одного не в силах допустить: Не дай мне бог стать жителем равнины. Чудовищно представить эту гладь -- Как будто дождь сровнял с землею горы, -- Лишь каменные фаллосы церквей Ждут разрушенья, словно пробужденья. Субстанция пологой пустоты, Слепая полость в глиняном кувшине, И гравий -- как гранит или асфальт -- Бесполостью калечащий пространство. А как расти, где все кругом равно? В предгорьях веришь в горы; в самом нищем Ущелье -- по течению реки Спуститься можно в поисках сокровищ. Здесь ничего подобного: орел И решка -- вот для гения весь выбор. Сдуй фермы с мест -- как тучи поплывут. Того и жди сюда чужого флота! Любовь? Не в здешнем климате. Амур, Овидием описанный проказник, В раю аркадском будь хоть трижды слеп, Здесь от жары и холода прозреет. Равнинным несгибаемых матрон Не распатронить, если не решила Умножить население страны Соитьем в темноте, но не вслепую. Но и чем климат круче здешний Кесарь. Он аки коршун кружит наверху. Где горы, там порой сорвется мытарь, Где лес, порой подстрелят лесника, -- И не ударит молния в смутьяна. А на равнине стражи тут как тут: Придут, распнут -- и прочь...

Но можно выпить. Поколотить жену. И помолиться. Из захолустья родом (с островков, Где жульничество пришлых канонерок Толковый парень мигом в толк возьмет), На рандеву с историей выходят Герои на равнину. Полумесяц Побит крестом. У мельниц ветряных Крыла недосчитался император, А самозванец рухнул в поле ржи. Будь жителем равнины я -- питал бы Глухую злобу ко всему вокруг, -- От хижин до дворцов, -- и к живописцам, Апостола малюющим с меня, И к пастырям, пред засухой бессильным. Будь пахарем я, что б меня влекло, Как не картина истребленья градов И мраморов, потопленных рекой? Лишь в страшном сне -- точней, в двух страшных снах, Я вечно обитаю на равнине: В одном, гоним гигантским пауком, Бегу и знаю -- он меня догонит; В другом, с дороги сбившись, под луной Стою и не отбрасываю тени -- Тарквинием (и столь же одинок И полн посткоитальною печалью). Что означает, правда, что страшусь Себя, а не равнин. Ведь я не против (Как все) повиноваться и стрелять -- И обитать в пещере с черным ходом. Оно бы славно... Хоть и не могу Поэзией наполнить эти долы, Да дело-то, понятно мне, не в них, Да и не в ней... Поэзия -- другое. 1953</pre> <pre>У.Оден</pre>