Безболезненная тема

Ответ на вопрос: с какого неожиданного перепуга Владимира Путина до того озаботила история Второй Мировой — проще, чем кажется.

Всех людей, старше 90 лет (т.е., старше 30-го года, хоть как-то со скрипом вписываются на участника войны) в России 780 тыс. человек, из них мужчин — 133 тыс. (да, и без того высокий гендерный дисбаланс после 70-ти становится драматическим).

Чтобы было с чем эту цифру сравнивать, в России ~250 тыс. долларовых миллионеров. Вдвое больше, чем всех мужчин, как-то проходящих на минимальное ветеранское требование.

Вполне можно сказать, что поколение, для которого война — личное воспоминание, статистически значимо кончилось.

Что делает любую историческую дискуссию об этом периоде совершенно стерильной. Когда умирают живые свидетели, когда событие переходит за грань человеческой жизни — уже нет никакой разницы между 1945, 1918, 1905, 1856, 1812 или 1480.

Кажется, что Крымская война к нам ближе, чем Стояние на реке Угре. На самом деле нет, то и другое — в разряде древней истории, куда в 10-х годах окончательно перешла Вторая Мировая.

Попробую показать разбег еще яснее: живым свидетелям 1945 года сегодня столько же лет, сколько к московской Олимпиаде-1980 было свидетелям русско-японской войны, а к сталинскому «Большому террору» — манифеста Александра II об отмене крепостного права.

Советский Союз, Третий Рейх, США, Франция, Британия, Япония — это Старки, Ланнистеры, Таргариены, Грейджои и Баратеоны. Совершенно случайные наборы персонажей, локаций, событий. Из которых каждый волен выбирать и интерпретировать на свой вкус.

Но. На фоне 70-летней идеологической накачки, все эти отвлеченные дискуссии, не имеющие касательства ко дню сегодняшнему, мимикрируют под актуальные. В процессе которых участники самозабвенно срывают мясо с костей оппонента.

Занимать общество такого рода дискуссией, которая, с одной стороны, очень походит на политическую, успешно ее подменяя, с другой — к окружающей реальности отношения не имеет — это вполне грамотная, отдает он себе в этом отчет или нет (скорее нет) политика автократа.

Повышение НДС и пенсионного возраста, недопуск кандидатов в бюллетени, второе десятилетие без экономического роста — очень важные, очень болезненные, очень скучные темы. Принципиальная позиция по Сталину, счастливо помершему 67 лет назад — очень весело, совершенно безвредно и абсолютно бессмысленно.