Что американцам делать с Ираном?

Главный фактор, толкающий стороны к эскалации конфликта, — это боязнь «дать слабину». Нельзя ведь показывать миру, что ты боишься войны больше, чем твой противник.

Мир, однако, не настаивает, чтобы твой ответ обязательно был симметричным. Американские власти, например, могли бы без потери лица выйти из нынешней ситуации, заявив, что они объявляют «политическую» войну Ирану. Дескать, по опыту разгрома режима в соседнем Ираке, а также последующего конфликта в Сирии, мы знаем, что в случае начала боевых действий, главным пострадавшим окажется мирное население. Гибель тысяч ни в чем неповинных людей; миллионы беженцев, которые хлынут в соседние страны, а затем и в Европу; последующий за войной хаос, который затянется в Иране на годы и десятилетия — все это недопустимо.

И самое главное — мировой опыт свержения режимов и насаждения демократий ИЗВНЕ говорит о невысокой эффективности такой политики. Диктатуры должны рушиться ИЗНУТРИ — в результате деятельности местной оппозиции и массового гражданского недовольства. Поэтому наш ответ аятоллам будет асимметричным. Мы официально объявляем, что наша цель — свержение деспотического и антинародного иранского режима; на эту цель мы ориентируем нашу разведку и Госдеп; с этой целью мы разворачиваем программы помощи иранской оппозиции; создаём специальную программу информирования иранского народа о реальном положении дел в стране и т.д., и т.п.

Вместо того, чтобы громить иранские военные объекты, мы уничтожим иранскую инфраструктуру промывания мозгов собственному населению. И тогда режим умрет сам, так же как умерли до него другие — гораздо более могущественные — диктатуры.

Дальше надо было бы задействовать международные политологические войска: на голову аудитории должны быть обрушены потоки исторических примеров и рассказов о недавних иранских протестах, данные опросов общественного мнения и т.д. С их помощью надо доказать, что именно такой должна быть умная война XXI века; что она единственная способна обеспечить нужный результат; что конвенциальные войны, в конце концов, — это уже архаика.

Если этого покажется мало, то сделав оговорку о том, что «наш враг — не несчастный иранский народ, а его вожди», можно добавить, что политика точечной ликвидации последних будет продолжена. Сулеймани, мол, не последний.