"Лубянский стрелок" — нужны объективные выводы

Кошмарный инцидент со стрельбой возле Лубянки породил множество вопросов, над которыми, я уверен, тщательно бьются самые разные умы. 39-летний стрелок из Подмосковья целый час устраивал натуральный террор в самом центре Столицы, пока наконец не нашел свой печальный финал, стоивший жизни двум людям. Ужасное происшествие прямо перед новым годом…

Но все ли вопросы задаются сейчас в высоких кабинетах? Та ли это проблема, которую мы можем себе позволить рассматривать достаточно узко?

Убийца, как выяснилось буквально на следующий день, работал во множестве частных охранных организаций, имел оружие… И конечно, наиболее логичный вопрос — будут ли сделаны выводы относительно проверки пригодности сотрудников этих самых организаций к службе, допускающей применение силы. Только, повторюсь, это звучит слишком узко. Прямо сейчас в Государственной Думе вовсю рассматривается вопрос о допуске этих организаций и их сотрудников к охране перронов российских аэропортов.

Законопроект «О внесении изменений в Воздушный кодекс Российской Федерации (об охране аэропортов и объектов их инфраструктуры)» №722371-7 уже прошел первое чтение, и его дальнейшее рассмотрение включено в повестку ГосДумы на январь 2020 года. И есть серьезные опасения, что закон будет принят окончательно. И тогда коллеги 39-летнего Евгения Манюрова окажутся на закрытой территории аэродромов, получив по сути те же права, что и специально подготовленные силы транспортной безопасности. Будет ли руководство ЧОПов столь же пристально следить за получением работниками профильного повышения квалификации, или ограничится формальным оформлением корочек — вопрос, к сожалению, риторический.

А ведь это не единственная проблема перронов. Я сейчас не хочу углубляться в аэропортовую специфику и уточнять, что авиационная безопасность — это несколько глубже, чем привычное охранникам скучное времяпровождение возле формально пищащих рамок металлодетекторов в торговых центрах — это очевидно и без того. Авиация — сложная отрасль, безопасность полета воздушного судна складывается из огромного количества слагаемых, причем одним из важнейших является профессионализм и слаженная работа под бортом всей команды, от уборщиков до техников. Но если бы дело было только в этом!

Не знаю, известно ли это депутатам, но конкретно сейчас для проверяющих государственных органов созданы значительные затруднения при попадании на перрон аэропортов. Если помните, нечто подобное мелькало в прессе после жуткой майской трагедии в Шереметьево — тогда сотрудников МЧС попросту не пропустили к горящему самолету. Да, в любом случае было уже поздно — оперативно среагировать должны были внутренние силы спасения аэропорта, однако полоса залита пеной не была, а первый пожарный расчет, прибывший из своего стандартного места базирования уже после того, как разбежались выжившие пассажиры, тушил горящий керосин простой водой. Пену, которая специально предназначена для тушения горящего топлива, организовали уже позже, когда никакой надежды на спасение оставшихся в салоне самолета уже не было.

Если копнуть глубже, можно найти и другие примеры. Так, сотрудников Федеральной Антимонопольной Службы, прибывших для проведения проверки дочернего предприятия Шереметьево — грузового склада ООО «Москва Карго» — попросту не пустили к компьютерам (я уверен, все, кто сталкивался с рейдерством через «маски-шоу», в этот момент удивились — а что, так можно было?). Государственных служащих попросту продержали в приемной достаточно длительное время, отключили сетевые диски, не дали доступ к почте. 

«Представитель АО международного аэропорта Шереметьево в ходе проверки аэропорта отключила компьютер, осмотр которого производился специалистом ФАС России» — заявил пресс-центр ведомства. Я не очень представляю, как после такого самоуправства не «возбудилась» пара уголовных дел, но глава ФАС Игорь Артемьев, человек достаточно либерального склада, был вынужден проглотить обиду.

Да, через какое-то время уполномоченные сотрудники государственного ФАС все-таки смогли попасть к компьютерам, но по очевидным причинам искать там было уже нечего. 

Компания, к слову, отделалась чисто формальным штрафом, а дело в итоге развалилось.

И таких примеров можно привести множество, хоть к сожалению далеко не все из них попадают на страницы газет (впрочем, толку то…). В 2014 году в аэропорту погиб молодой человек, медики авиагавани помочь ему не смогли, у вызванной «Скорой», вроде бы, не возникло особых проблем с попаданием на перрон… Только вот вызвали ее уже слишком поздно, а у местных врачей даже дефибрилляторы не работали. «Скорую» вызывать всегда неприятно, приедут, оформят, «коммерческую тайну» хранить не будут, может так пронесет, а?

Человек погиб в результате бардака. И никаких выводов.

Итак, аэропорты продолжают оставаться закрытыми объектами, которые даже проверить толком нельзя. А теперь депутаты хотят допустить туда частные охранные организации, которые будут работать в зоне обслуживания воздушных судов так, как считают нужным. Как выгоднее. И любой контроль их деятельности со стороны государства будет затруднен.

Насколько велик шанс, что следующий «Евгений Мантюров» будет гулять со своим карабином не возле Лубянки, а между «Боингами», «Суперджетами» и «Эирбасами»? Дума, как мы уже поняли, не против.

Уважаемые депутаты! Может быть, для начала следует упорядочить деятельность охранных организаций, наладить систему контроля за их деятельностью? Возле того же «Шереметьево» ЧОПовцы уже позволяют себе тыкать пистолетами в безоружных людей, пришедших защитить свои права, пинать машины и бить таксистов, пускать кровь пассажирам. Я не вижу никаких действий, направленных на ограничение этого беспредела. 

А ведь к периметру аэропорта госорганы пока еще пускают…