Кого раздражает правда о 90-х?

На днях в литературном журнале "Знамя" вышли фрагменты моего романа о детях провинции 90-х "Мама!!!" И там я пишу, разумеется, о том, как тяжело и страшно жилось нам на рабочей окраине. И столкнулась я с очень дивными критиками. Одни из них стыдят меня за то, что я не ощутила в 90-е вкуса свободы и безграничных возможностей. А другие призывают проявить нравственность и вообще не публиковать книгу, назло власти, потому что сегодня Кремль узурпировал миф о лихих девяностых. И теперь, получается, порядочные люди должны замалчивать общенародную трагедию из протеста.

Критикам хочется ответить: вы все забываете, что у множества людей не было никаких ресурсов для реализации возможностей, и речь даже не о месте проживания. Дети, старики, жители моногородов. Или бюджетники, например. Представьте: 90-е годы, частного сектора практически нет, в частном секторе может найти себе работу не больше 5% полумиллионного города, остальные не имеют шанса. Не потому, что не хотят, а потому что не нужны. У них нет накоплений, нет знакомых из небюджетного сектора, их доходы обесцениваются каждый месяц, а затем крошечные зарплаты вообще перестают платить. Вы только вообразите, что ни у кого из вас и ваших знакомых нет сбережений и нет по несколько месяцев зарплат. И нечего продать.

Годами возможностей та эпоха была для меньшинства. У многих людей, запомнивших 90-е как годы отчаянья и жестокости, есть безусловное алиби - возраст. У меня оно есть, никто не имеет права говорить мне, что я не учитываю фактор свободы и возможностей, потому что я не могла ими воспользоваться. Как и другие дети. Как старики. Как жители закрытых военных гарнизонов, жители моногородов. Сегодня говорить всем этим людям, что они не понимают свободы и духа возможностей, просто одиозно.

Это все равно, что дети поварих из столовой Смольного или кондитерам с фабрики Крупской, презрительно отзывающиеся о других блокадниках "Ах, вы не понимаете, то было нежное время больших возможностей"

Меж тем, такие люди есть. И есть выжившие при Сталине, которые помнят только атомную бомбу и салют к Дню победы, а больше ничего. Неужели кому-то хочется вставать в один ряд с этими людьми? Не поверите, многим хочется! Множество людей, не имеющих отношения к литературе, стали возмущаться, они желают, чтобы книга не была издана, они считают это справедливым. Один человек даже предложил составить петицию против издания такой книги. Они не хотят признать, что оказались легкомысленными и не поняли, какой ценой большинству

Другой аргумент совсем уж дикий.

Говорят, что сейчас нужно молчать о 90-х потому, что власть тоже хочет снискать себе политических очков на их очернении. Писатель Роман Арбитман даже договорился до нехорошего: он считает безнравственным публиковать книгу о тяжелой жизни провинции 90-х именно потому, что Кремль ввел в политический дискурс оборот "бандитские девяностые".

А меня эта хитроумная тактика отмораживания ушей назло батьке никогда не привлекала. И в колхозы против Евтушенко я не ходила. Это неумно. Мухи, котлеты, хлебные крошки - все отдельно. Эта власть, которая взялась паразитировать на 90-х, может еще 20 лет просидеть. Мы состаримся, большинство из заставших те годы в здравом уме умрет. Что же нам, назло батьке теперь не обсуждать? Роман Арбитман может молчать назло, а мне противно. И я Романа буду считать бесстыжим писателем отныне. У него нет писательского стыда, если он требует, в угоду политической конъюнктуре, молчать. Потому что сначала молчали в 90-е в угоду реформаторам. Молчали в двухтысячных - по привычке и потому, что тогда у власти все еще были люди, вольготно перезимовавшие в 90-е годы. Теперь молчим, потому что, оказывается, нельзя лить воду на другую мельницу. Так я воду лью, а не помои, как делает власть.

Я, кстати, в авторском вступлении специально подчеркнула, что понимаю эту проблему. У меня ясно написано, что сегодня повестку 90-х перехватили пропагандисты и консерваторы и что это ненормально. А почему они ее перехватили, знаете? Да потому что это людей беспокоит. Не травма 90-х, а отсутствие внятной их оценки. Либеральный истеблишмент старой закалки народу чужд именно несоответствием оценки опыта 90-х пережитому населением... Самую широкую политическую поддержку из либералов получат те, кто сможет подобрать слова для разговора о 90-х и о приватизации. Если сможет. А не будет по-прежнему морозить уши.

Уверена, что моя книга окажется в начале масштабной переоценки девяностых. Не началом станет, не откроет обсуждение, а просто попадет в зарождающийся поток. Потому что как только вымрут или отойдут от дел либералы, заставшие те годы сытыми дяденьками в пиджачках и отдельных кабинетах, как придут на их смену хотя бы мои ровесники, увидевшие девяностые детьми из простых семей, так и начнется переоценка. Сама. Тот, кто был в 90-е ребенком и не застал ничего, кроме ужаса и страха за семью, не станет сегодня придумывать мифы. Возможности были у дяденек в пиджаках - у детей и стариков не было ничего. И тогдашние дети в угоду состарившимся вчерашним пиджакам молчать не будут.