Еще один взгляд на русских

...Русский патриотизм -- это нечто уникальное; в нем бездна зазнайства, русские считают, что они не похожи ни на один народ, и тем кичатся; они с гордостью разглагольствуют о темноте русских крестьян; похваляются своей загадочностью и непостижимостью; твердят, что одной стороной обращены на запад, другой -- на восток; гордятся своими недостатками, наподобие хама, который оповещает вас, что таким уж его сотворил Господь, и самодовольно признают, что они пьяницы и невежи, не знают сами, чего хотят, и кидаются из крайности в крайность, но им недостает того -- весьма сложного -- чувства патриотизма, которое присуще другим народам. Я попытался проанализировать, из чего складывается мой патриотизм. Для меня много значат сами очертания Англии на карте, они вызывают в моей памяти множество впечатлений -- белые скалы Дувра и изжелта-рыжее море, прелестные извилистые тропки на холмах Кента и Суссекса 1, Собор Святого Павла, Темзу ниже Лондонского моста; обрывки стихов, благородную оду Коллинза 2, «Школяра-цыгана» Мэтью Арнолда 3, «Соловья» Китса 4, отдельные строки Шекспира, страницы английской истории -- Дрейка 5 с его кораблями, Генриха VIII и королеву Елизавету; «Тома Джонса» 6, доктора Джонсона 7; и всех моих друзей, и объявления на вокзале Виктория; и еще какое-то смутное ощущение величия, мощи, преемственности, ну и еще, бог весть почему, вид ладьи, на всех парусах пересекающей Ла-Манш, -- «Куда ты, красавец корабль, на белых летишь парусах» 8, -- покуда заходящее солнце, алея, закатывается за горизонт.

Из этих и многих подобных им ощущений и соткано чувство, благодаря которому жертвовать собой не в тягость, оно состоит из гордости, тоски и любви, однако смирения в нем больше, чем высокомерия, и юмор ему не противопоказан. Допускаю, что Россия слишком велика для таких сокровенных чувств, в ее прошлом нет ни рыцарства, ни возвышенной романтики, в характере нет определенности, а литература слишком бедна и поэтому воображению не под силу охватить страну с ее историей и культурой в едином порыве чувства. Русские сообщат вам, что крестьянин любит свою деревню. Но за ее пределами его ничто не волнует. Читая о русской истории, поражаешься, как мало значит национальное чувство из века в век. Случаи, когда патриотизм вздымался волной и сметал захватчика, составляют исключения. Как правило, те, кого захват непосредственно не ущемлял, относились к нему с полным равнодушием. Не случайно Святая Русь так долго и покорно терпела татарское иго. Мысль о том, что Германия с Австро-Венгрией могут отхватить часть русских земель, не вызывает гнева; русские только пожимают плечами и роняют: «С нас не убудет, Россия большая».

С.Моэм "Записные книжки"