Родительский дом Николая Щорса в Сновске12 сентября 1919г.На Всесвятском кладбище у железнодорожного вокзала в Самаре похоронен герой гражданской войны Николай Щорс. Тело Щорса, погибшего в районе железнодорожного узла Коростень на Украине, друзья тайком привезли в Самару. Полководца похоронили при помощи командования Туркфронта с отдачей всех воинских почестей. В 1949 году останки героя гражданской войны перезахоронены на городском кладбище.
Вот об этом событии – «Тайны могилы Щорса» - мы сегодня и поговорим.
«12 сентября 1919 года в Самаре был скромно похоронен известный герой гражданской войны Николай Александрович Щорс. Он погиб в 24-летнем возрасте, имея авторитет крупного военачальника. Он был участником Первой мировой войны. Формировал красногвардейские отряды для борьбы с белочехами, командовал полком, потом бригадой, дивизией.
Памятник Николая Щорсу в г.Киеве.
За освобождение Киева был награжден именным золотым оружием, назначен военным комендантом столицы Украины. В бою под железнодорожной станцией Коростень Николай Щорс получил смертельное ранение. Опасаясь, что враги могут надругаться над его прахом, боевые друзья перевезли тело своего товарища в цинковом гробу в Самару. Похороны прошли на Всехсвятском кладбище близ железнодорожного вокзала. Присутствовали только жена начдива - Ф.Е Ростова и несколько близких друзей.
Скорее всего, Самара была выбрана по просьбе вдовы погибшего комдива – Фрумы Ефимовны Хайкиной-Щорс, поскольку именно в этом городе в то время проживали ее мать и отец, которые могли бы ухаживать за могилой. Однако в голодном 1921 году оба ее родителя умерли. В 1926 году Всесвятское кладбище было закрыто. Много лет за ним никто не ухаживал, и место захоронения Щорса затерялось, как затерялись здесь могилы матери певца Федора Шаляпина, мамы писателя Алексея Толстого, других известных в Самаре людей.
В 1935 году Куйбышевский горисполком предпринял попытку найти могилу героя. Из Москвы была приглашена жена Щорса, но место захоронения тогда так и не нашли. Попытки найти останки начдива предпринимались в 1946 и 1948 годах. Но только в мае 1949 их нашли с помощью непосредственного свидетеля похорон Щорса - рабочего Ферапонтова. Оказалось, что в 1919 году он, тогда еще 12-летний мальчик, помогал кладбищенскому землекопу рыть могилу для некоего красного командира, имени которого он не знал. Память рабочего не подвела: после снятия слоя щебенки взорам членов комиссии на полутораметровой глубине предстал хорошо сохранившийся цинковый гроб. Присутствовавшая на раскопках Фрума Ефимовна, вдова Щорса, однозначно подтвердила, что в гробу находятся останки ее погибшего мужа.
Была произведена эксгумация, составлен акт судебно-медицинской экспертизы, в котором, в частности, сказано следующее: «…на территории Куйбышевского кабельного завода (бывшее православное кладбище) в 3-х метрах от правого угла западного фасада электроцеха найдена могила, в которой в сентябре 1919 года было похоронено тело Н.А. Щорса… Смерть Н.А. Щорса последовала от сквозного огнестрельного ранения затылочной и левой половины черепа… Отверстие в области затылка следует считать входным, за что говорят овально ровные края у костного дефекта, в области затылочного бугра. Отверстие, расположенное в левой теменной области следует считать выходным, на что указывает форма отверстия с отломкой наружной костной пластинки… Можно предположить, что пуля по своему диаметру револьверная… Выстрел был произведен в направлении сзади наперед, снизу вверх и несколько справа налево, с близкого расстояния, предположительно 5-10 шагов».
Из приведенного текста понятно, почему акт судебно-медицинской экспертизы останков Щорса затем оказался засекреченным на многие годы. Ведь этот документ полностью опровергает официальную версию смерти Щорса, что он якобы был сражен пулеметной очередью. Пулеметы, как известно, не стреляют револьверными пулями, и к тому же Щорс, выглядывая из укрытия, явно располагался лицом к противнику, а не затылком.
10 июля 1949 года состоялось торжественное перезахоронение останков героя. Местом погребения было избрано новое городское кладбище. Сюда на орудийном лафете был доставлен прах начдива и при большом стечении народа перезахоронен со всеми воинскими почестями. В траурной церемонии принимала участие большая делегации Украинской ССР, руководство Куйбышевской области и Приволжского военного округа. Приехали жена, дочь и сестра героя, его боевые друзья. На могиле была установлена мемориальная мраморная плита.
Через год здесь был открыт гранитный обелиск с именем героя. Обсуждался и вопрос об установке конной статуи Н.А.Щорса на вокзальной площади Самары.
Проект такого памятника высотой 5 метров был рассмотрен на заседании художественного совета Комитета по делам искусств при Совете Министров СССР. Экспертная комиссия, в состав которой входили такие известные скульпторы как М.Г.Манизер, Н.В.Томский и другие, отправила памятник на доработку. Эта идея так и не была осуществлена. Но в 1953 году на территории бывшего Всехсвятского кладбища был открыт детский парк, который назвали именем Щорса. Это имя получила и одна из улиц в Кировском районе Самары. А на заводе "Куйбышевкабель", где находилась первая могила Щорса, установлен бюст героя».(Самарская старина. Колесо истории)
Приведу несколько таких мнений. Источники - сайты краеведов. Читайте. Анализируйте.
1)«Гражданская война
В феврале 1918 года в Коржовке Щорс создал красногвардейский партизанский отряд, в марте — апреле командовал объединённым отрядом Новозыбковского уезда, который в составе 1-й революционной армии участвовал в боях с германскими интервентами.
В сентябре 1918 года сформировал в районе Унечи из отдельных партизанских отрядов 1-й Украинский советский полк им. Богуна. В октябре — ноябре командовал Богунским полком в боях с германскими интервентами и гетманцами, с ноября 1918 — 2-й бригадой 1-й Украинской советской дивизии (Богунский и Таращанский полки), которая захватила Чернигов, Киев и Фастов, отбив их от войск Украинской директории.
5 февраля 1919 года был назначен комендантом Киева и по решению Временного рабоче-крестьянского правительства Украины награжден почётным оружием.
С 6 марта по 15 августа 1919 года Щорс командовал 1-й Украинской советской дивизией, которая в ходе стремительного наступления отбила у петлюровцев Житомир, Винницу, Жмеринку, разбила главные силы петлюровцев в районе Сарны — Ровно — Броды — Проскуров, а затем летом 1919 года оборонялась в районе Сарны — Новоград-Волынский — Шепетовка от войск Польской Республики и петлюровцев, но была вынуждена под давлением превосходящих сил отойти на восток.
С 21 августа 1919 — командир 44-й стрелковой дивизии (в неё влилась 1-я Украинская советская дивизия), которая упорно обороняла Коростенский железнодорожный узел, что обеспечило эвакуацию Киева (31 августа захвачен войсками Деникина) и выход из окружения Южной группы 12-й армии.
30 августа 1919 года, находясь в передовых цепях Богунского полка, в бою против 7-ой бригады II-го корпуса УГА около села Белошица (ныне село Щорсовка Коростенского района Житомирской области, Украина) Щорс был убит при невыясненных обстоятельствах. Его застрелили в затылок с близкого расстояния, предположительно с 5—10 шагов.
Тело Щорса перевезли в Самару, где и похоронили на православном Всехсвятском кладбище (ныне — территория Самарской кабельной компании). По одной из версий, его вывезли именно в Самару, так как там проживали родители его жены Фрумы Ефимовны.
В 1949 году в Куйбышеве была произведена эксгумация останков Щорса. 10 июля 1949 года в торжественной обстановке прах Щорса перезахоронили на главной аллее Куйбышевского городского кладбища. В 1954 году, когда отмечался трёхсотлетний юбилей воссоединения России и Украины, на могиле был установлен гранитный обелиск. Архитектор — Алексей Моргун, скульптор — Алексей Фролов.
Исследования гибели
Первоначально исследователи убийство командира инкриминировали только командующему Харьковским военным округом Ивану Дубовому, который в годы Гражданской войны был заместителем Николая Щорса в 44-й дивизии. В сборнике 1935 года «Легендарный начдив» помещено свидетельство Ивана Дубового: «Противник открыл сильный пулемётный огонь и, особенно помню, проявлял „лихость“ один пулемёт у железнодорожной будки… Щорс взял бинокль и начал смотреть туда, откуда шёл пулемётный огонь. Но прошло мгновение, и бинокль из рук Щорса упал на землю, голова Щорса тоже…». Голову смертельно раненного Щорса бинтовал Дубовой. Щорс умер у него на руках. «Пуля вошла спереди, — пишет Дубовой, — и вышла сзади», хотя он не мог не знать, что входное пулевое отверстие меньше выходного. Когда медсестра Богунского полка Анна Розенблюм хотела сменить первую, весьма поспешную повязку на голове уже мёртвого Щорса на более аккуратную, Дубовой не разрешил.
По распоряжению Дубового тело Щорса без медицинского освидетельствования отправили для подготовки к захоронению. Свидетелем гибели Щорса был не только Дубовой. Рядом находились командир Богунского полка Казимир Квятык и уполномоченный реввоенсовета 12-й армии Павел Танхиль-Танхилевич, посланный с инспекцией членом РВС 12-й армии Семёном Араловым, ставленником Троцкого.
Вероятным исполнителем убийства красного командира называется Павел Самуилович Танхиль-Танхилевич. Ему было двадцать шесть лет, родился он в Одессе, закончил гимназию, разговаривал по-французски и по-немецки. Летом 1919 года стал политическим инспектором Реввоенсовета 12-й армии. Через два месяца после гибели Щорса он уехал с Украины и прибыл на Южном фронте в качестве старшего цензора-контролёра Военно-цензурного отдела Реввоенсовета 10-й армии.
Эксгумация тела, произведённая в 1949 году в Куйбышеве при перезахоронении, подтвердила, что он был убит с близкого расстояния выстрелом в затылок. Под Ровно позже был убит щорсовец Тимофей Черняк — командир Новгород-Северского полка. Потом умер Василий Боженко, командир бригады. Его отравили в Житомире (по официальной версии, умер в Житомире от воспаления лёгких). Оба были ближайшими сподвижниками Николая Щорса.
Память
На могиле Щорса в Самаре установлен памятник.
Конный памятник в Киеве, возведен в 1954 году.
В СССР издательством «ИЗОГИЗ» была выпущена открытка с изображением Н. Щорса.
В 1944 году была выпущена почтовая марка СССР, посвященная Щорсу.
Его имя носит село Щорсовка Коростенского района Житомирской области.
Его именем назван посёлок городского типа Щорск в Криничанском районе Днепропетровской области.
Его именем названы улицы в городах: Чернигов, Балаково, Быхов, Находка, Новая Каховка, Коростень, Москва, Днепропетровск, Баку, Ялта, Гродно, Дудинка,Киров, Красноярск, Донецк, Винница, Одесса,Орск, Брест, Подольск, Воронеж, Краснодар, Новороссийск, Туапсе, Белгород, Минск, Брянск, Калач-на-Дону, Конотоп, Ижевск, Ирпень, Томск, Житомир, Уфа, Екатеринбург, Смоленск, Тверь, Ейск, Богородск, Тюмень,Бузулук, Саратов,Луганск, Рязань Белая Церковь, детский парк в Самаре (основанный на месте бывшего Всехсвятского кладбища), Парк имени Щорса в Луганске.
Интересные факты
До 1935 года имя Щорса не было широко известно, о нем не упоминала даже БСЭ. В феврале 1935 года, вручая Александру Довженко орден Ленина, Сталин предложил художнику создать фильм об «украинском Чапаеве», что и было сделано. Позднее о Щорсе написали несколько книг, песен, даже оперу, его именем назвали школы, улицы, сёла и даже город. В 1936 году Матвей Блантер (музыка) и Михаил Голодный (слова) написали «Песню о Щорсе»:
Когда в 1949 году в Куйбышеве произведена была эксгумация тела Николая Щорса, оно было обнаружено хорошо сохранившимся, практически нетленным, хотя и пролежало в гробу 30 лет. Объясняется это тем, что когда в 1919 году Щорса хоронили, тело его было предварительно набальзамировано, вымочено в крутом растворе поваренной соли и помещено в запаянный цинковый гроб».
Заметки по истории Самарского края(lana_kurolesova wrote in samara_history 7 ноября, 2008)
«В Советском Союзе его имя было легендой. По всей стране школьники на уроках разучивали песню про то, как "шел под красным знаменем командир полка, голова изранена, кровь на рукаве..." Она – про Щорса, прославленного героя Гражданской войны, «украинского Чапаева».
12 сентября 1919 года в Самаре был скромно похоронен известный герой гражданской войны Николай Александрович Щорс. Он погиб в 24-летнем возрасте, имея авторитет крупного военачальника.
В 1926 году Всехсвятское кладбище было закрыто. Много лет за ним никто не ухаживал, и место захоронения Щорса затерялось, как затерялись здесь могилы матери певца Федора Шаляпина, мамы писателя Алексея Толстого, других известных в Самаре людей. В 1934 году кладбище стало застраиваться.
Но через несколько лет городские власти спохватились. И не по своей воле. Начались поиски захоронения Н.Щорса. Дело в том, что 27 марта 1935 года в «Правде» появился романтический очерк о Щорсе именитого писателя Всеволода Вишневского, автора знаменитых пьес «Первая Конная» и «Оптимистическая трагедия». Вскоре на экраны вышел кинофильм «Щорс». Мало того, это имя было отобрано самим Сталиным в перечень самых-самых героев гражданской войны в «Кратком курсе истории ВКП(б)». Иными словами, произошла официальная партийная канонизация. А вот захоронения, чтобы отдать ему надлежащие почести, не было. Неустанные поиски были безрезультатными. А на дворе стоял 1937 год. И все понимали, чем это непотребство может окончиться.
Наконец, власти, расписавшись в собственном бессилии, потеряв даже малейшую надежду на успех поисков, опубликовали 13 марта 1937 года в газете «Известия» сообщение, что поиски гроба с останками Н.Щорса прекращены из-за невозможности точного установления места захоронения.
Итак, шел 1937 год. Летели головы героев гражданской войны не чета щорсовской. К тому же многие из уничтоженных сталинской репрессивной машиной, чьи могилы тоже навсегда станут неизвестными, в той или иной мере были связаны с именем Щорса. Среди них оказались В.Антонов-Овсеенко и В.Примаков, И.Дубовой и К.Квятек. Впрочем, список бесконечен. В книжный ГУЛАГ уходили сотни наименований книг, в которых хоть мельком упоминались крамольные имена. А заодно с ними и имя Щорса, «славного героя гражданской войны, легендарного комдива», как было предписано впредь его именовать. К тому же и мертвецов в те времена нередко нарекали «врагами народа»...
Так что Щорс был похоронен многократно. В первый раз в безвестной, затерявшейся могиле. Потом уж раз за разом хоронили и истинную память о нем, казня литературу в сейфах недоступных читателям спецхранов. В памяти же народной остались лишь красивые легенды, навеянные звучной песней о том, у кого «голова обвязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве», романтическим фильмом «Щорс» да памятником в Киеве.
Но наступил год 1949-й. По непознанной и по сей день причине московские власти вдруг всполошились. В Куйбышев дали команду разыскать захоронение Щорса, установить на нем памятник. И никаких оправданий.
На розыски были брошены немалые силы. Перешерстили все городские кладбища. Но все безрезультатно. Потом совершенно случайно вышли на некоего Ферапонтова, который мальчишкой-беспризорником помогал сторожу старого православного кладбища.
Он вспомнил, как в 1919 году проходили те тайные похороны. Но повел представительную комиссию не на кладбище, а к проходной Куйбышевского кабельного завода.
Дело в том, что кладбище к тому времени стало заводской территорией. Ферапонтов долго бродил по территории завода. Потом остановился в нескольких метрах от стены электроцеха. «Кажется, здесь должно быть», - неуверенно вымолвил он.
И закипела работа. После вскрытия нескольких захоронений, под почти полуметровым слоем щебенки на полутораметровой глубине было обнаружено захоронение цинкового гроба. Все. Власти с облегчением вздохнули. А в акте эксгумации, датированном 5 мая 1949 года, было записано: «... установлено, что... на территории Куйбышевского кабельного завода (бывшее православное кладбище) в 3-х метрах от правого угла западного фасада электроцеха найдена могила, в которой в сентябре 1919 года было похоронено тело Н.А.Щорса.
Гроб изъят и доставлен в помещение судебно-медицинской экспертизы, где и произведено медицинское исследование».
Справедливости ради следует отметить, что об этом акте экспертизы стало известно значительно позже. Его обнаружил в архивах и обнародовал журналист Ю.Сафонов.
В известном очерке Всеволода Вишневского, ставшего по сути дела первоосновой не просто легенды, но мифа о Щорсе, сообщалось, что «30 августа 1919 года ...петлюровской пулей, пробившей голову навылет, Щорс был убит». Просто констатация факта. Никаких убедительных деталей. В сборнике же «Легендарный начдив», изданном в сентябре все того же 1935 года, в воспоминаниях вдовы Щорса, Фрумы Хайкиной-Ростовой, другая трактовка. Она пишет, что её муж погиб в бою с белополяками. И никаких подробностей.
Николая Щорса похоронили на православном кладбище в Самаре – подальше от Украины. К месту последнего упокоения везли в товарном вагоне. Тело было набальзамировано. Медики опустили его в крутой раствор поваренной соли. Хоронили в запаянном цинковом гробу.
Не много ли странностей?
Обратимся к официальному документу- протоколу судебно –медицинской экспертизы вскрытия 1949 г.: "В первый момент после снятия крышки гроба были хорошо различимы общие контуры головы трупа с характерной для Щорса прической, усами и бородой. На голове также хорошо был заметен след, оставленный марлевой повязкой в виде широкой западающей полосы, идущей поперек лба и вдоль щек. Тотчас после снятия крышки гроба, на глазах присутствующих характерные особенности вследствие свободного доступа воздуха стали быстро меняться, превратились в бесформенную массу однообразной структуры…"(они и похоронили его с повязкой на лбу - вот как торопились)
Эксперты-криминалисты установили, что повреждения черепа были "нанесены пулей из огнестрельного нарезного оружия". Пуля вошла в затылок, а вышла в области темени. И вот что самое главное: "Выстрел был произведен с близкого расстояния, предположительно 5-10 шагов".
Следовательно, в Щорса стрелял некто, находившийся рядом, а вовсе не петлюровский пулеметчик, как этого много раз воспроизведено в "канонических" книгах и фильме. Неужели… кто-то свой?
А теперь самое время обратиться к воспоминаниям очевидцев того боя, последнего для Николая Щорса.
В 1935 году свет увидел сборник "Легендарный начдив". Среди воспоминаний родных и друзей помещено свидетельство человека, на руках которого скончался Щорс, - свидетельство Ивана Дубового, помощника командующего войсками Киевского военного округа.
Он сообщает: "Вспоминается август 1919 года. Я был назначен заместителем командира дивизии Щорса. Это было под Коростенем. Тогда это был единственный плацдарм на Украине, где победно развевалось красное знамя. Мы были окружены врагами: с одной стороны – галицийско-петлюровские войска, с другой – деникинцы, с третьей – белополяки сжимали все туже и туже кольцо вокруг дивизии, которая к этому времени получила нумерацию 44-й".
И далее: "Щорс и я приехали в Богунскую бригаду Бонгардта. В полк, которым командовал тов. Квятык (ныне командир-комиссар 17-го корпуса). Подъехали мы к селу Белошицы, где в цепи лежали наши бойцы, готовясь к наступлению".
"Противник открыл сильный пулеметный огонь, - повествует Дубовой, - и особенно, помню, проявлял "лихость один пулемет у железнодорожной будки. Этот пулемет и заставил нас лечь, ибо пули буквально рыли землю около нас.
Когда мы залегли, Щорс повернул ко мне голову и говорит.
- Ваня, смотри. Как пулеметчик метко стреляет.
После этого Щорс взял бинокль и начал смотреть туда, откуда шел пулеметный огонь. Но через мгновение бинокль выпал из рук Щорса, упал на землю, голова Щорса тоже. Я окликнул его:
- Николай!
Но он не отозвался. Тогда я подполз к нему и начал смотреть. Вижу, показалась кровь на затылке. Я снял с него фуражку – пуля попала в левый висок и вышла в затылок. Через пятнадцать минут Щорс, не приходя в сознание, умер у меня на руках".
Итак, мы видим, что человек, на руках которого умер Щорс, сознательно лжет, вводя читателей в заблуждение по поводу направления полета пули. Подобная вольная трактовка фактов заставляет задуматься.
Сам командарм Иван Дубовой был расстрелян в 1937 году по стандартному тогда обвинению в "измене родине". Сборник "Легендарный начдив" оказался на полке спецхрана.
Из показаний Дубового мы получаем одно имя – комкор Квятык. Что известно о нем? Оказывается, кое-что есть. Николай Зенькович, исследователь, один из крупнейших специалистов по историческим загадкам потратил уйму времени на поиск печатных трудов бывшего командира Богунского полка. Никаких следов.
И вдруг, когда, казалось, пропала последняя надежда, в подшивке украинской газеты "Коммунист" за март 1935 году упорный историк обнаружил небольшую заметку за подписью искомого лица.
Казимир Квятык пишет: "30 августа на рассвете враг начал наступление на левый фланг фронта, охватывая Коростень… Штаб Богунского полка стоял тогда в Могильном. Я выехал на левый фланг в село Белошицу. По телефону меня предупредили, что в штаб полка в с. Могильное прибыли начдив тов. Щорс, его заместитель тов. Дубовой и уполномоченный Реввоенсовета 12-й армии тов. Танхиль-Танхилевич. Я доложил по телефону обстановку… Через некоторое время тов. Щорс и сопровождавшие его подъехали к нам на передовую... Мы залегли. Тов. Щорс поднял голову, взял бинокль, чтобы посмотреть. В этот момент в него попала вражеская пуля…"
Дело приобрело неожиданный оборот. Кроме Дубового, долгое время считавшегося единственным свидетелем гибели Щорса, рядом с ним оказываются еще двое.
В марте 1989 года газета "Радянска Украiна" прямо указала на преступника, застрелившего Щорса с санкции Реввоенсовета 12-й армии. Авторам публикации удалось раздобыть кое-какие сведения о нем. Танхиль-Танхилевич Павел Самуилович. Двадцать шесть лет. Родом из Одессы. Щеголь. Закончил гимназию. Довольно сносно изъяснялся по-французски и по-немецки. Летом 1919 года стал политическим инспектором Реввоенсовета 12-й армии.
Через два месяца после гибели Щорса он поспешно исчезает с Украины и объявляется на Южном фронте, уже в качестве старшего цензора-контролера Военно-цензурного отдела Реввоенсовета 10-й армии.
Расследование продолжила издававшаяся в Киеве "Рабочая газета". Она опубликовала прямо-таки сенсационный материал – отрывки из написанных еще в 1962 году, но не напечатанных по соображениям советской цензуры, воспоминаний генерал-майора С. И. Петриковского (Петренко). В момент гибели Щорса он командовал Отдельной кавалерийской бригадой 44-й армии – и тоже, оказывается, сопровождал начдива на передовую.
"30 августа, - пишет генерал, - Щорс, Дубовой, я и политинспектор из 12-й армии собрались выехать в части вдоль фронта. Автомашина Щорса, кажется, ремонтировалась. Решили воспользоваться моей… Выехали 30 днем. Спереди Кассо (шофер) и я, на заднем сиденье – Щорс, Дубовой и политинспектор. На участке Богунской бригады Щорс решил задержаться. Договорились, что я на машине еду в Ушомир и оттуда посылаю машину за ними. И тогда они приедут в Ушомир в кавбригаду и захватят меня обратно в Коростень.
Приехав в Ушомир, я послал за ними машину, но через несколько минут по полевому телефону сообщили, что Щорс убит… Я поскакал верхом в Коростень, куда его повезли.
Шофер Кассо вез уже мертвого Щорса в Коростень. Кроме Дубового и медсестры, на машину нацеплялось много всякого народа, очевидно – командиры и бойцы.
Щорса я видел в его вагоне. Он лежал на диване, его голова была бессильно забинтована. Дубовой был почему-то у меня в вагоне. Он производил впечатление человека возбужденного, несколько раз повторял, как произошла гибель Щорса, задумывался, подолгу смотрел в окно вагона. Его поведение тогда мне показалось нормальным для человека, рядом с которым внезапно убит его товарищ. Не понравилось только одно… Дубовой несколько раз начинал рассказывать, стараясь придать юмористической оттенок своему рассказу, как он услышал слова красноармейца, лежащего справа: "Какая это сволочь с ливорверта стреляет?.." Красноармейцу на голову упала стреляная гильза. Стрелял из браунинга политинспетор, по словам Дубового. Даже расставаясь на ночь, он мне вновь рассказал, как стрелял политинспектор по противнику на таком большом расстоянии…"
Генерал убежден, что выстрел, которым был убит Щорс, раздался после того, как артиллерия красных разнесла в щепки железнодорожную будку, за которой он находился.
"При стрельбе пулемета противника, - сообщает генерал, - возле Щорса легли Дубовой с одной стороны, с другой – политинспектор. Кто справа и кто слева – я еще не установил, но это уже не имеет существенного значения. Я все-таки думаю, что стрелял политинспектор, а не Дубовой. Но без содействия Дубового убийства не могло быть… Только опираясь на содействие власти в лице заместителя Щорса – Дубового, на поддержку РВС 12-й армии, уголовник совершил этот террористический акт.
Я думаю, что Дубовой стал невольным соучастником, быть может, даже полагая, что это для пользы революции. Сколько таких случаев мы знаем!!! Я знал Дубового, и не только по гражданской войне. Он мне казался человеком честным. Но он мне казался и слабовольным, без особых талантов. Его выдвигали, и он хотел выдвигаемым быть. Вот почему я думаю, что его сделали соучастниками. А у него не хватило мужества не допустить убийства.
Бинтовал голову мертвого Щорса тут же, на поле боя, лично сам Дубовой. Когда медсестра Богунского полка Розенблюм Анна Анатольевна предложила перебинтовать аккуратнее, Дубовой ей не разрешил. По приказанию Дубового тело Щорса без медицинского освидетельствования отправлено для погребения… Дубовой не мог не знать, что пулевое “выходное” отверстие всегда больше, чем “входное”".
Членом РВС 12-й армии был Семен Аралов, доверенное лицо Троцкого. Он дважды хотел снять "неукротимого партизана" и "противника регулярных войск", каким называли Щорса, но побоялся бунта красноармейцев.
После инспекционной поездки к Щорсу, продолжавшейся не более трех часов, Семен Аралов обратился к Троцкому с убедительной просьбой подыскать нового начальника дивизии –только не из местных, ибо "украинцы" все как один "с кулацкими настроениями".
В ответной шифровке Троцкий приказал провести строгую чистку и освежение командного состава. Примирительная политика недопустима. Хороши любые меры. Начинать нужно "с головки".
Как и раньше, товарищ Аралов оправдал возложенное на него доверие. Щорс получил пулю в затылок. Если бы не отчаянное положение на фронте, то он мог бы вполне разделить участь командира полка А. С. Богунского, расстрелянного без решения трибунала между 27 и 31 июля 1919 года по приказу Троцкого.
По всему видно, Семен Аралов весьма ревностно относился к выполнению указаний своего грозного хозяина.
В своей рукописи "На Украине 40 лет назад (1919)" он невольно проговорился: "К сожалению, упорство в личном поведении привело Щорса к преждевременной смерти". Кончено, имея в виду дисциплину.
Да, по поводу дисциплины. При реорганизации вооруженных сил Красной Украины дивизию Щорса предполагалось перебросить на Южный фронт. На этом, в частности, настаивал нарком республики по военным и морским делам Подвойский. Обосновывая свое предложение в докладной записке на имя председателя СНК Ульянова-Ленина от 15 июня, он подчеркивал, что, побывав в частях 1-й армии, находит единственно боевой на этом фронте дивизию Щорса, в которую входят наиболее слаженные полки.
Щорс не был украинцем. У него белорусские корни. Согласно семейному преданию, Щорс четыре года учился в Черниговском духовном училище, а затем в Полтавской духовной семинарии. Как бы сложилась его судьба, стань он священником? Думаю, финал был бы один и тот же».
Музыка: И. Шишов Слова: М. Голодный
Шел отряд у берега,
Шел издалека.
Шел под красным знаменем
Командир полка.
Хлопцы, чьи вы будете?
Кто вас в бой ведет?
Кто под красным знаменем
Раненый идет?
Голова обвязана,
Кровь на рукаве.
След кровавый стелется
По сырой траве.
Мы сыны батрацкие,
Мы за вечный мир,
Щорс под Красным знаменем -
Красный командир.
Закалялись смолоду,
Честь нам дорога.
Мы прорвемся к Виннице
На спине врага.
С гетманом, с Петлюрою
Мы дрались не раз,
Немцы с гайдамаками
Окружали нас.
Солнце книзу клонится,
Падает роса,
Слышен топот конницы,
Смолкли голоса.
3)«В мае 1940 года в Куйбышев прибыл десант советских скульпторов, искусствоведов и архитекторов, в том числе «скульптор-орденоносец» Вера Мухина — автор знаменитой композиции «Рабочий и колхозница».
Выбирали победителя долго. В конце концов Лысенко и Муравину дали задание прорабатывать проект дальше, а профессор Манизер услышал вещь, неприятную для творца — мол, в вашем варианте нет новизны, он собран из «кусочков памятника Чапаеву», так что извините…
«Мне хотелось передать особую роль Щорса, как начальника, объединившего украинские силы и русские силы. Как одного из организаторов Красной армии. Затем, та концепция, которая сейчас принята, которую я слышал от товарища Хрущева, что Украину освободил украинский народ при помощи русского народа. Это явилось лейб-мотивом. Щорс стоит между украинцем и русским рабочим-красноармейцем».
- Матвей Манизер. Фрагмент стенограммы обсуждения проектов памятника Щорсу.
«У Манизера образ Щорса не убедительный…Пьедестал в виде скалы не нов….Так что большой новизны я в нем не вижу… У проекта Лысенко и Муравина несколько мала голова и ноги не от той лошади».
- Вера Мухина. Фрагмент стенограммы обсуждения проектов памятника Щорсу.
И все-таки, проект Муравина и Лысенко чем-то не устроил куйбышевские власти, чего-то в нем не хватало, и в конце 40-го года состоялся новый конкурс. Работы предоставили несколько скульпторов: Кепинов, Измалков, Стемковский и все те же Манизер, Лысенко, Муравин. Не обошлось и без «перегибов»: Григорий Кепинов на фронтальной стороне пьедестала поместил сцену братания немецких солдат с красноармейцами, а Алексей Измалков включил в свой проект склоненные знамена и американский пулемет «льюис» — любимое оружие Щорса.
После обсуждения высокая комиссия отдала лавры первенства Лысенко и Муравину. Согласно заключенному с авторами договору, памятник Николаю Щорсу должен был быть готов к маю 1942 года…
В 1946 году Комитет по делам культурно-просветительных учреждений при Совете Министров УССР откомандировал Куйбышев своего представителя. Цель — найти могилу Щорса. Позже обиженные украинские товарищи жаловались в Москву: «Местные советские органы города Куйбышева не оказали должной помощи представителю Комитета, могила Щорса не была установлена».
Приближалась 30-я годовщина со дня смерти «украинского Чапаева», и в Москву полетело еще одно письмо, в котором чиновники Совета Министров УССР настоятельно просили, чтобы куйбышевские власти могилу таки разыскали, а памятник Щорсу наконец-то установили. Из центра на стол Председателя Исполкома куйбышевского Горсовета Сурина легло соответствующее распоряжение. На все про все — месяц. И надо же, все те же свидетели — Ферапонтов, Жданов и некто Сергеев — вдруг вспомнили точное место захоронения! Судя по датам в документах, на «поиски» могилы ушло две-три недели. Да искали ли ее? Но об этом следующей статье.
Прежде чем приступить к эксгумации останков Щорса, куйбышевские партаппаратчики запросили разрешение у Секретаря Центрального Комитета Партии Маленкова. Георгий Малекнов добро дал…
Торжественное перезахоронение назначили на 10 июля 1949 года. Некоторое время ответственные товарищи размышлял над тем где же упокоить останки начдива. Кто-то предложил организовать могилу на привокзальной площади, но потом решили — последние пристанище Щорса будет на новом городском кладбище. Срочно составили план мероприятий. В Куйбышев вызвали родственников, а так же боевых товарищей, в том числе Сергея Петриковского — соратника и близкого друга Щорса.
«…Знамя Щорса красное на ветру шумит»
Похороны прошли, как и подобает — торжественно и многолюдно. На траурной церемонии присутствовало около тысячи человек — в основном проверенные товарищи с куйбышевских предприятий.
Останки Щорса похоронили практически в чистом поле — городской погост тогда только формировался и никакой «главной кладбищенской аллеи» не было даже в помине. На могилу положили внушительную каменную плиту, произнесли скорбные речи и о памятнике Щорса вновь забыли…
Наступил 1953 год. Куйбышевские власти вместо плиты над могилой Щорса установили четырехугольную призму на бетонной сферической «подушке», больше похожей на колпак ДЗОТ — объект для нового погоста более чем приметный. Но посетитель кладбища никогда бы не догадался, кто лежит под столь внушительным монументом — могила была безымянной.
Через два года в Куйбышев вновь приехал Сергей Иванович Петриковский — большевик той еще, ленинской гвардии. Во время Гражданской Петриковский был начальником штаба 1-й Украинской повстанческой дивизии. Затем в 1919 освобождал Крым с помощью батьки Махно и Григорьева, а позже, после гибели Чапаева, стал военным комиссаром 25-й Чапаевской дивизии. Осенью 1955 года он уже был генерал-майором в отставке.
«Сергей Иванович Петриковский, мой дед по прямой линии, в начале 50-х годов уходит с работы и полностью переключается на анализ истории гражданской войны и свои воспоминания. Воюет с историками.В 1953 году Петриковский встречается с бывшим политкомиссаром дивизии Исаковичем и они вместе пытаются проработать некоторые неясные вопросы в биографии Щорса.
Возможно для выяснения некоторых моментов Сергей Иванович посетил Куйбышев для встречи с ветеранами и историками. В Куйбышеве он мог быть и по вопросам Чапаевской дивизии, так как несколько месяцев после Фурманова занимал пост военкома 25-й Чапаевской. А когда решил поклониться праху своего товарища, то обнаружил могилу в весьма неприглядном состоянии. Я не считаю обращение Петриковского каким-то экстраординарным. Он вел очень обширную переписку и регулярно долбил высокие органы по разным вопросам гражданской войны».
Посетил Сергей Иванович могилу своего бывшего командира и разозлился. Написал два письма с весьма жесткими формулировками. К письмам приложил фотографии могилы Щорса с комментариями. Одно письмо ушло в Президиум Верховного Совета УССР на имя знаменитого партизанского командира, дважды Героя Советского Союза Сидора Ковпака. Второе письмо Сергей Иванович направил в Москву, Председателю Совета Министров РСФСР Алексею Пузанову, который, до перевода в столицу, работал в Куйбышеве Первым секретарем обкома и горкома и был в курсе ситуации вокруг памятника Щорсу.
Реакция последовала незамедлительно. И в том же году Куйбышевские власти довели до ума многострадальный обелиск над могилой героя Гражданской войны: на фронтальной стороне памятника укрепили пехотную офицерскую саблю, увитую дубовыми листьями. На основании монумента разместили картуш с надписью: «Н.А. Щорс 1895-1919»».
Отец Щорса, Александр Николаевич был выходцем из белорусских крестьян. В поисках лучшей доли он переехал из Минской губернии в маленький украинский поселок Сновск. Отсюда его забрали в армию. Вернувшись в Сновск, А.Н. Щорс, устроился работать в местное железнодорожное депо. В августе 1894 года он женился на своей землячке – Александре Михайловне Табельчук и в этом же году построил в Сновске собственный дом. Семью Табельчуков Щорс знал давно, т.к. ее глава – Михаил Табельчук – руководил артелью белорусов, работавших на Черниговщине, в состав которой одно время входил и Александр Щорс.
Мнения о национальности Щорса среди исследователей его биографии разделились. Чаще всего его называют украинцем - по месту рождения. Некоторые историки и публицисты, основываясь на том, что род Щорсов происходит из-под белорусских Корелич, где до сих пор существует деревня Щорсы, и что родители будущего начдива приехали в Северскую Украину из Белоруссии, полагают, что Щорс по национальности, соответственно, тоже был белорусом.
Более же древняя история семьи Щорсов, якобы, уходит корнями в Сербию или Хорватию, откуда далекие предки начдива, спасаясь от османского гнета, через Карпаты пришли в Белоруссию примерно в середине 18 века.
В 1895 году в семье молодой четы Щорсов родился первый ребенок – Николай, названный в честь деда. После него на свет появились брат Константин (1896-1979) и сестры: Акулина (1898-1937), Екатерина (1900-1984) и Ольга (1900-1985).
Николай Щорс быстро выучился грамоте – в шесть лет он уже умел сносно читать и писать. В 1905 году он поступил в церковно-приходскую школу, а спустя год в семье Щорсов случилось большое горе – будучи беременной шестым ребенком, умерла от кровотечения мать. Это случилось, когда она находилась на родине, в Столбцах (совр. Минская область). Там же ее и похоронили.
Спустя полгода после смерти жены, глава семейства Щорсов вторично вступил в брак. Новой его избранницей стала Мария Константиновна Подбело. От этого брака у нашего героя Николая появились два сводных брата - Григорий и Борис, и три сводных сестры - Зинаида, Раиса и Лидия.
В 1909 году Николай Щорс окончил школу и, повинуясь желанию продолжить обучение, в следующем году вместе с братом Константином поступил в Киевскую военно-фельдшерскую школу, учащиеся которой находились на полном государственном обеспечении. Учился Щорс добросовестно и спустя четыре года с дипломом медицинского фельдшера покинул стены учебного заведения.
Почему местом погребения Щорса была выбрана именно Самара, доподлинно неизвестно. Существуют лишь версии, из которых выделим три основных:
1) Щорс был вывезен в далекую Самару и тайно похоронен подальше от родных мест по распоряжению большевистской верхушки, пытавшейся таким образом скрыть истинные причины гибели командира;
2) Командира не стали хоронить на родине, поскольку опасались, что его могила, находясь в зоне активных боевых действий, может стать объектом вандализма со стороны неприятелей, как это произошло с погибшим в Житомире в августе 1919 года Боженко. Над трупом последнего жестоко надругались петлюровцы: они извлекли тело Боженко из могилы, привязали к двум лошадям и разорвали на части. «...Бойцы, как дети, плакали у его гроба. Это были тяжелые времена для молодой советской республики. Враг, чувствовавший близкую гибель, делал последние отчаянные усилия. Озверевшие банды жестоко расправлялись не только с живыми бойцами, но издевались и над трупами погибших. Мы не могли оставить Щорса на надругательство врагу... Политотдел армии запретил хоронить Щорса в угрожаемых местностях. С гробом товарища поехали мы на север. У тела, положенного в цинковый гроб, стоял бессменный почетный караул. Мы решили похоронить его в Самаре».
3) Есть сведения, что у супруги Щорса – Ф. Хайкиной, в то время в Самаре жили родители, бежавшие из Новозыбкова весной 1918 года при подходе к городу немцев. Именно поэтому было принято решение о похоронах командира в городе на Волге. К тому же Хайкина на тот момент уже была беременна, и ей вскоре предстояло рожать, поэтому, возможно, она предпочла уехать на это время к родителям. Хотя точные место и время рождения их совместной с Щорсом дочери Валентины неизвестны. В пользу этой версии косвенно свидетельствует и такой немаловажный факт: с началом Великой Отечественной войны Фрума Хайкина эвакуировалась с дочерью из Москвы не куда нибудь, а именно в Куйбышев».
