Власть управляет, опираясь на науку или на глазок?

На модерации Отложенный

 

 

Как пишет газета «Ведомости», пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков прокомментировал результаты совместного исследования Московского центра Карнеги и «Левада-центра» о запросе общества на решительные перемены. «Желание перемен присутствует всегда в обществе», – подчеркнул он, отметив, что не знаком с итогами исследования и не знает, с какой степенью доверия можно к нему относиться.

«Другое дело, что кто-то хочет скачкообразных перемен, кто-то хочет последовательных перемен, плавных, гармоничных. Сторонники и таких, и других пристрастий всегда в обществе имеются», – добавил представитель Кремля.

 

Что – то не верится в отсутствие обеспокоенности Кремля. Скорее, это демонстрационное действо для успокоения общества. Попробуем, не  прибегая ни к дифирамбам, ни к хуле в адрес Путина, поискать истину, воспользовавшись подсказкой Пескова: «кто-то хочет скачкообразных перемен, кто-то хочет последовательных перемен, плавных, гармоничных». В поисках используем книгу Никиты Моисеева «Люди и кибернетика» (см.

https://e-libra.ru/read/118184-lyudi-i-kibernetika.html ).

 

 

Как пишет Н. Моисеев, «Предлагаемая книга является попыткой дать представление об истоках современной управленческой мысли, показать, как они преломляются в современной жизни, и показать новые задачи, которые уже сегодня возникают на научном горизонте». Учтем также, что книга написана в советское время (1984 год). Поэтому важна не идейная “упаковка” как дань тому времени, а только суть. И узнаем, что президента как управленца можно называть кибернетом.

 

«В 1843 году в провинциальном польском издательстве в Познани выходит на польском языке книга профессора философии немецкого университета города Фрейбурга Бронислава Трентовского "Отношение философии к кибернетике как искусству управления народом". Книга содержала изложение курса лекций по философии кибернетики, который, по-видимому, в течение довольно долгого времени читал в университете профессор Б. Трентовский, поляк по происхождению и верный последователь Гегеля по своим философским убеждениям».

 

Никита Моисеев объясняет, почему  принято считать основоположником кибернетики Норберта Винера с послевоенных сороковых годов, а не более раннего Бронислава Трентовского. Тогда был востребован винеровский технологический подход к этой дисциплине, а у Трентовского социальный.

 

«Основной целью и объектом управления является, по мнению Б. Трентовского, человек во всей его сложности.

"Люди не математические символы и не логические категории, и процесс управления - это не шахматная партия. Недостаточное знание целей и стремлений людей может опрокинуть любое логическое построение. <,…>

Далее Б. Трентовский утверждает, что, с одной стороны, кибернег должен уметь наблюдать, анализировать, выжидать, лавировать, избегать прямого вмешательства - он должен уметь извлекать пользу из естественного хода вещей.

Во многом поведение людей предопределено предшествующим ходом событий, и повлиять на него мы можем далеко не всегда. Но учесть предшествующий ход событий обязаны. Послушаем, что говорит Б. Трентовский по этому поводу: "Короче говоря, кибернет не проектирует будущее, как старается сделать некий радикальный философ, - он позволяет будущему рождаться своим собственным независимым способом. Он оказывает будущему помощь как опытный и квалифицированный политический акушер".

И далее из его слов становится ясным, что пружины развития общества объективны, они не зависят от воли управляющих. Как кормчий не может изменить характер морских течений и должен приспосабливать маневр своего корабля к их сложной и независимой от него структуре, так и лицо, поставленное во главе коллектива, должно умело учитывать этот объективный ход истории».

 

Итак, не будем ни хвалить, ни осуждать Путина, а предположим, что он тоже читал книжку Н. Моисеева и мыслит оставить себя в истории политическим акушером или кормчим. Тогда для него должен существовать некий критерий, который позволяет ему подсказывать, верным ли курсом ведет свой корабль, используя  стихию океана. Нам (и ему тоже) поможет найти ответ книжка Джека Голдстоуна «Революции: очень краткое введение». Голстуон утверждает, чтобы предсказать революцию, надо наблюдать за динамикой пяти ее признаками.

 

1) Слабеющей экономикой. 2) Расколом элит.  3) Революционной мобилизацией масс.

4) Идеологией, предлагающей убедительный и разделяемый всеми нарратив сопротивления.

5) Внешним влиянием

 

Разберем эти признаки в свете революционной перспективы в порядке возрастания влияния их на население. А кибернету как раз важно это знать, чтобы предупреждать революционную ситуацию. Или стимулировать ее, управляя ею сверху.

 

1) Внешнее влияние ничтожное как величина обратно пропорциональная растущему авторитету страны в мире (иллюстрация для наглядности – Украина; там все наоборот).

2) Экономическая сфера стагнирует, но до голодных бунтов еще далеко.

3) Революционная мобилизация присутствует (московские протесты перед выборами), но до всенародной тоже далеко.

4) Раскол элит есть, но недовольство обиженных пока не выплескивается наружу и не поддерживается широкими народными массами. Но нарыв зреет – бизнес недоволен правоохранителями всех мастей, а те выходят из берегов, о чем свидетельствуют посадки полковников.

5) Идеология как национальная идея отсутствует. Но она может возникнуть мгновенно. Аналогия есть. Вспомните пустые полки магазинов позднего СССР и настроение населения, справедливо уравненного в нищете. Народ взвыл и потребовал выправить обстановку. Выправили. Имеем изобилие во всем, но со справедливостью большие проблемы. Как тогда с пустыми полками. Вот эта аналогия и может сорвать крышку котла.

 

Если исходить из предположения, что Путин тоже читал книжку Голстуона, то он должен озаботиться, чтобы крышку котла не сорвало. А у него два варианта: либо подавить, либо возглавить. Но они отнюдь не взаимно исключаемые, а даже очень сочетаемые. Подавление мы наблюдали не раз. А возглавить… Это что же надо сделать, чтобы восстановить справедливость? Отобрать и поделить не подходит. Это уже проходили. А как сделать, чтобы нувориши осознали, что им выгоднее поделиться, чем дожидаться, когда все отберут?

 

Понять это можно, если обратиться к книжке Дугласа Норта «В тени насилия: уроки для обществ с ограниченным доступом к политической и экономической деятельности» (см.https://www.hse.ru/data/2012/04/01/1265143365/North.pdf ), а также к статье Ирины Cтародубровской «Драма модернизационной теории. Статья 2» (https://ras.jes.su/ons/s086904990004342-8-1)  Стародубровская так объясняет теорию Норта.  «В рамках этой теории в истории цивилизаций различают общества, основанные на порядке ограниченного доступа (естественные государства) и основанные на порядке открытого (свободного) доступа».

 

Специалисты сразу понимают, что такое ограниченный и открытый (свободный) доступ. Неспециалистам понять это сложнее. А поскольку я один из них, то понял не сразу и делюсь своим пониманием для других неспециалистов. Доступ – это возможность отдельных групп или кланов пользоваться национальными ресурсами в своих интересах. Открытый или свободный доступ – это вседозволенность для них. Ограниченный доступ – это насильственное ограничение доступа, который государство использует, опираясь на свое монопольное право на насилие.

 

Как отмечает Стародубровская, в рамках порядка ограниченного доступа используются “ренты, ограниченный доступ и привилегии для сдерживания насилия, предоставляя эти ренты и привилегии отдельным лицам и группам, способным на насилие, и создавая для них стимулы кооперироваться, а не бороться друг с другом”. Другими словами, тоже пряник, но вроде отступного. Тоже несправедливо, но в меньшей степени.

 

Исследователи, как пишет Стародубровская, в зависимости от уровня монопольной влиятельности все государства делятся на три  вида. «Норт и его коллеги выделяют три различных вида естественного государства: хрупкое, базовое и зрелое. При этом они подчеркивают, что “не существует четких границ, различающих эти типы».

 

Хрупкое государство, как отмечает Стародубровская, характеризуется тем, что в них кооперации и коалиции предельно нестабильны (как у нас), и государство с трудом может сохранить себя, сталкиваясь с постоянной угрозой насилия.

 

«Базовый порядок ограниченного доступа предполагает достаточно сильное государство, которое может ограничить насильственные практики и установить определенные правила. Однако в рамках такой системы государство стремится подчинить себе всю общественную жизнь, не оставляя пространства для развития гражданского общества (это Советский Союз и Россия сейчас, потому что с учетом приведенной градации сегодня наше государство больше хрупкое, чем базовое). <…> Наконец, зрелому естественному государству присуще появление достаточно широкого спектра элитных организаций вне государственных структур, которые способны в определенной степени контролировать государство».

 

Эта мысль означает динамический баланс во взаимоотношениях элит и государства (поэтому аналитики и называют Норта великим, обосновавшим эту закономерность). А монополия у государства на насилие и ренту элитам есть кнут и пряник.. В итоге элиты, заботясь о себе, знают меру, а государство не напрягает бизнес, не вмешиваясь по – крупному. Лишь слегка что – то корректирует по ходу дела. Так создаются условия сосуществования элиты и государства. А это и есть бытие, которое определяет сознание, когда на смену “прихватизации” приходит чувство социальной ответственности. Процесс не быстрый, но надежный.

 

Как указывает Стародубровская, «Авторы концепции (Норт и др.) рассматривают движение от хрупкого к базовому и затем к зрелому порядку ограниченного доступа как прогрессивную эволюцию, в результате которой могут создаться предпосылки для перехода к порядку открытого доступа». Разумеется, речь идет не об отдельных группах, добившихся этого насильственным способом (как сейчас у нас), а для всех на основе здоровой конкуренции. Это идеал, к которому и следует стремиться: перед законом все равны, частная собственность защищена и на дворе подлинная демократия, а не только ее видимость как электоральная.

 

«Однако, – читаем у Стародубровской, - подобная направленность развития ничем не гарантирована. Истории известны многочисленные случаи деградации естественного государства, в рамках которой движение было обратным – от базового порядка к хрупкому или от зрелого – к базовому». Этому явлению есть объяснение. Оно вытекает из единства и борьбы противоположностей как источника развития. Но это не из курса диамата, изучавшегося в советских ВУЗАх. Просто надо помнить, что есть конкуренция подходов: насилию противостоит свобода, кнуту пряник, автократии либерализм, плановой экономике рыночная, монетаризму кейнсианство и т. д. А для развития нужно то и другое. Но истина как всегда посередине. Поймать ее и удерживать постоянной невозможно, как это делается в бытовом холодильнике с оптимальной температурой для сохранности продуктов. Приходится автоматически его включать - выключать, чтобы температура колебалась в допустимых пределах. По аналогии это неизбежность обратного движения «от базового порядка к хрупкому или от зрелого – к базовому» и опять к развитию, но в итоге все же последовательно в сторону идеала. А для этого кибернет, как учит Трентовский, должен проводить анализ целей, стоящих перед обществом. . «Но, - как поясняет Н. Моисеев, - не только целей, объективно присущих объекту управления, а и целей, стоящих перед частями, составляющими этот организм. А они могут находиться в противоречии с целями объекта.» У Стародубровской (по Норту) это  группы и кланы. В том числе множество правоохранительных структур, “по совместительству” добившихся открытого доступа насильственным способом, т. е. рэкетом. О чем свидетельствуют многочисленные посадки полковников.

А за этой проблематикой стоит, как подчеркивает Н. Моисеев, противоборство разных целей для отдельных составляющих (групп и кланов), ставя для кибернета проблему поиска между ними компромисса (это ренты, ограниченный доступ и привилегии для сдерживания насилия…) В кибернетике это называется "принципом эффективного компромисса" Перето  (применительно к правоохранителям это компенсация за отстранение от кормушки и не обязательно материальная).

«Столь же прост и другой принцип - "принцип устойчивости". Кибернету приходится не только примирять различные интересы и цели, но и договариваться об общих действиях: принимать коллективное решение.

Предположим, что несколько партнеров должны договориться о выделении своих средств для выполнения какого-либо общего дела. Успешной договоренности каждому всегда мешает мысль, что кто-то из партнеров может оказаться в более выгодном положении за его счет! Очевидно, что шансы заключить союз резко повышаются, если договор составлен так, что любой партнер, отступив от его параграфов, теряет по сравнению с тем, что он имел бы, строго выполняя их. Договор в этом смысле должен быть выгоден всем. Это и есть "принцип устойчивости".

Иными словами интересы и цели участников должны совпадать, но в пределах уступок, зафиксированных соглашением. Это оптимально. Как оптимальный перепад температуры в холодильнике в пределах допустимого.

«Подобные "правила поведения кибернета", как подчеркивает Никита Моисеев, - обладают одной важной особенностью - они могут быть формализованы, то есть в этих процедурах могут быть использованы математические методы, позволяющие давать решениям кибернета количественные характеристики.»  Это был бы действительно научный подход, а не на глазок у алхимиков Гайдара с Чубайсом и их наследников.