Имидж революции

Еще вчера казалось, что революционные массы вот-вот перейдут в решительное наступление. Несмотря на то что у Каддафи - безоговорочное военное превосходство. Но здравый смысл побеждает: с автоматами не попрешь против танков.

Бомба попала в нефтехранилище завода в Рас-Лануфе. Столб черного дыма заслоняет полнеба. Телеканал "Аль-Джазира" целый день передает картинку пожара. Но журналистов не подпускают к месту бомбежки на пушечный выстрел. Даже в бинокль невозможно разглядеть, что конкретно горит.

Работает революционная установка "Град", поднимая тучи песка. Западные журналисты сгибаются в три погибели и прячутся за барханы. Шуму добавляет миномет. Про сопровождение пулеметов и автоматов я не говорю. Кадры, которые обошли все телеканалы. Кто стреляет - хорошо видно. А вот по кому? Любой военный скажет, что после залпа батарея должна быть немедленно передислоцирована, тем более в пустыне. Если это бой - ответный удар неминуем. Но я сам был свидетелем того, как после интенсивного огня по дальним барханам воины революции принимались обедать прямо на позиции. Еще и меня угощали шаурмой.

Как только я приехал в Бенгази и расположился в номере, в дверь постучал мой российский коллега.

- Скорее бери камеру - на нашей стороне такое творится!

Залетаю в соседний номер с окнами на новостройки. Из-за домов валит черный дым - точно такой же, как и в Рас-Лануфе. Журналист из "Комсомолки" в одних трусах на балконе диктует в номер по спутнику:

- Только что неизвестный истребитель сбросил бомбу на жилые кварталы Бенгази!

Я на автомате делаю несколько снимков. А они смеются: разыграли! Это горели покрышки на свалке. Их тут великое множество. Полпустыни закидано этим хламом.

К чему это я? Долг журналиста - проверять информацию. Иногда нам показывают одно, тщательно скрывая другое. Я ничуть не сомневаюсь, что под бомбами Каддафи гибли люди. Я приехал в госпиталь. Поговорил с ранеными. Зашел в морг и проверил характер ранений. Другой вопрос - сколько погибло. Вот тут появляются расхождения.

В центре Бенгази, на площади, которую все теперь называют в честь каирской Тахрир, есть "стена плача". Полдома увешано фотографиями погибших. Сюда же привозят на пикапах ящики с покойниками. Быстро молятся и под крики толпы увозят на кладбище. Спрашиваю местного журналиста: что это за фотографии?

- Это погибшие от бомбежек Каддафи! - не моргнув глазом говорит он.

Начинаю читать даты гибели. В основном это 26 июля 1996 года. Тогда Муамар Каддафи подавил очередной бунт и в тюрьмах по приговору военного трибунала было расстреляно 1200 человек. Вот тебе и бомба!

На городском кладбище Бенгази конвейер из похоронных процессий. Два дня назад экскаватор вырыл неглубокую траншею. Скауты-добровольцы (несмотря на ненависть к США, здесь популярно скаутское движение) из шлако-блоков выкладывают в этой траншее стенки будущих усыпальниц. Покойника в саване из ящика-носилок под крики "Аллах акбар!" перекладывают в могилу, закрывают плитой. После чего все это замазывают строительным раствором. Потом - очередь из автомата в воздух. Следующий!

Меня уверяли, что весь этот ряд отдан жертвам бомбардировок. 248 могил. При мне заполнили еще четыре. Бомбы не различают ни пола, ни возраста, ни национальности. Но из четырех усопших один был ополченцем. Остальные умерли от болезней. Из них только единственного можно с натяжкой назвать жертвой Каддафи. Сердце этого немолодого человека не выдержало, когда ему сообщили, что сын погиб.

Похожую картину я видел в Цхинвале на годовщине событий 2008 года. Во время боев появилась информация о 2000 погибших мирных жителях. Через неделю эта цифра куда-то делась. А через год даже местная прокуратура затруднилась ответить, сколько же жертв было на самом деле. На годовщину центральную площадь города тоже заклеили многочисленными фотографиями погибших.

Но когда журналисты стали разбираться, выяснилось, что эти люди пали намного раньше - еще в первую грузинскую агрессию. А в 2008-м реальная цифра была куда скромнее - 127 человек.

К чему это я? Местные СМИ уверяют, что число жертв среди революционеров достигло шести тысяч человек. Но многочисленных похоронных процессий не видно. Ливийцы говорят: трупы забирают родственники и по мусульманскому обычаю предают земле до захода солнца. Но все же данные о потерях ужасают и, как считают в Бенгази, побуждают мировое сообщество немедля дать по рукам Каддафи. Как минимум - вынудить его уехать из страны, чтобы дать дорогу революционным массам.

На площади Тахрир в Бенгази наконец появилась мусороуборочная машина. Первая, которую я увидел за пять дней. Мусора здесь было столько, что революция раньше захлебнулась бы от нечистот, чем от крови, которую собирается пустить Каддафи. В Ливии любят сорить. Обочины дорог напоминают одну нескончаемую свалку. Мой водитель смело выбрасывал на ходу пустые банка от "Фанты" и меня призывал к этому. А крысы, которых то и дело давят машины, по размерам приближаются к кошкам.

Я был на разных революциях. В Киеве били в пустые бочки, но правительственные здания не грабили. В Бишкеке, напротив, толпа грабила все подряд, и потом новой власти было затруднительно найти стулья для первого заседания. В Бенгази не только грабили, не только жгли, но и оскверняли все кругом нечистотами. Я побывал на военной базе Аль-Катиба. Здесь располагалась одна из многочисленных резиденций Каддафи. Вынесено все! На закопченных стенах непристойные надписи. Неужели прекрасно оборудованная военная база не пригодилась бы новой власти? Сейчас по ней возят на машинах экскурсантов. Целые семейства с детьми посещают ее, словно Диснейленд. Особой популярностью пользуется гауптвахта. Детям рассказывают, что Каддафи мучил здесь ливийский народ.

Здание, где сейчас расположены реввоенсовет и импровизированный пресс-центр, тоже подверглось революционной реинкарнации. Отсюда вынесли даже двери. Вместо них - куски фанеры. Я был свидетелем того, как заседал реввоенсовет. Полдня сколачивали из обломков столы и стулья. Когда поздно вечером началось заседание, добровольцы продолжали закрашивать белилами копоть и настенные непристойности.

Про нашу Октябрьскую революции я знаю только из кино. Здесь все очень похоже на Смольный. Так же бегают с пулеметными лентами революционные арабы. В комнатках кто ест, кто моется, а кто молится. Журналисты берут интервью. Вместо боевого листка все стены украшены детскими рисунками, на которых один персонаж - Каддафи. Изображен он и с рогами, и с клыками, и с кровавым ртом, и с крысиным хвостом. Кукрыниксы отдыхают! Уверен, что еще месяц назад эти же дети рисовали его совсем по-другому. По задумке организаторов конкурса рисунка, это должно убедить иностранных журналистов, что в Ливии все от мала до велика ненавидят своего вождя. С этой целью на площадь согнали девочек в белых платочках. Они тоненькими голосками скандировали: "Каддафи, вон из Ливии!". Мальчики митинговали за забором. Их патруль не пускал помитинговать с девочками. Революция революцией, а мусульманские обычаи неприкосновенны.

А к вечеру площадь Тахрир (Освобождения) полностью оправдывает свое название. Здесь каждый делает что хочет. Юные мотоциклисты давят пешеходов. Бойцы от души засаживают очереди из "калашниковых" в черное ливийское небо. Да так, что горячие пули сыплются на головы прохожих. Хочешь запустить ракету? Пожалуйста. Я был свидетелем, как прямо из гущи толпы раздался оглушительный взрыв и во все стороны полетели искры. Раздались истошные вопли. Неудачный пуск салюта оставил без глаз одного парнишку. На другом загорелась одежда, но ее быстро потушили. Я ушел подальше от такого Освобождения, пока самого не покалечили.