Красный блицкриг - Польша!

“Большевикам независимая Польша никогда ”не нравилась”. Причём активно не нравилась. Сразу же после октябрьского переворота, объявив о праве наций на самоопределение, ленинское правительство приступило к советизации всех территорий, входящих прежде в состав Российской империи. Польские патриоты, стремившиеся на обломках рухнувшей державы возродить национальное государство, прекратившее существование после насильственного раздела 1795 года, сразу же были зачислены в “контру”.

  Уже с января 1918 года ВЧК начало целенаправленно проводить против них политику террора. При Ставке была учреждена особая Комиссия “по борьбе с польскими контрреволюционными войсками”, основной задачей которой являлось “истребление контрреволюционных зачинщиков среди польских войск”. Даже из этой короткой выдержки следует, что “зачинщиками” оказалось большинство поляков. Поэтому “комиссия признала возможным объявить все польские войска вне закона”.

 28 января военная контрразведка доносила Ф. Э. Дзержинскому: “В действующих против контреволюционеров фронтовых войсках выделено для борьбы с поляками и румынами несколько батальонов. Платим 12 рублей в день при усиленном питании. Из НАНЯТЫХ ЧАСТЕЙ, посланных против легионеров, выделены два отряда: один из лучших стрелков ДЛЯ РАССТРЕЛА ОФИЦЕРОВ-ПОЛЯКОВ,  другой из литовцев и латышей для порчи запасов продовольствия в Витебской, Минской и могилёвской губ., в местах сосредоточения польских войск. Некоторые местные крестьяне также согласны нападать на поляков и ИСТРЕБЛЯТЬ ИХ”.

 Речь в данном случае идёт не о польской армии, которой ещё не существовало, а о “мятежном” корпусе генерала И. Довбор-Мусницкого, препятствовавшем “осуществлению революционных преобразований в местах своей дислокации”. Заодно большевики распустили созданные после Февральской революции белорусские воинские формирования и разогнали созванный Великой белорусской радой съезд, отказавшийся признать власть Совнаркома Западной области (в составе которого не оказалось НИ ОДНОГО БЕЛОРУСА) и решивший создать свой национальный орган – всебелорусский Совет крестьянских, рабочих и солдатских депутатов. Ещё бы, ведь в принятой съездом резолюции подчёркивалось, что в пределах Белорусского края устанавливается республиканско-демократическая форма правления, “что означало ликвидацию Советской власти и замену её буржуазной парламентской республикой”. Самых буйных депутатов, числом, 27, пришлось арестовать.

 …..”Триумфальному продвижению” Советской власти на запад в 1918 году помешали кайзеровские войска. В.И. Ленину пришлось дорого заплатить за проезд в запломбированном вагоне и финансовую поддержку германского Имперского банка. Согласно заключённому 3 марта Брест-Литовскому мирному договору, от России были отторгнуты территории площадью около 800 тысяч квадратных километров с населением56 миллионов человек, РСФСР признал независимость Польши, Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии. Провозглашённую в феврале вышедшими из подполья членами исполкома Всебелорусского съезда Белорусскую Народную Республику никто признавать не собирался, белорусскую делегацию на переговоры не допустили. Для белорусов, чаяния которых мало интересовали договаривающиеся стороны, Брестский мир означал лишь очередной раздел их земли между Германией, Россией и Украиной.

  Утратой Россией польских земель, декрет советского правительства об аннулировании всех царских трактатов о разделе, поражение Германской и Австро-Венгерской империй создали предпосылки для того, чтобы на карте Европы вновь появилось польской государство. 10 ноября 1918 года в оставленном австрийцами Люблине регентский совет назначил “начальником государства” выпущенного немцами из заключения Юзефа Пилсудского. Главной целью поляков стало восстановление исторической справедливости и возрождение независимой и сильной Речи Посполитой в границах 1792 года. Антанта оказывала им энергичную помощь в создании национальных вооружённых сил. По всей стране началось разоружение и изгнание немцев.

 С востока, вслед уходящими кайзеровскими войсками, перейдя демаркационную линию, на запад и на юг двинулись части красной Армии, дабы обеспечить “революционно-пролетарское единство” и оказать помощь “международной пролетарской революции”. Согласно секретной резолюции VIII съезда РКП(б), только победа мировой революции являлась “надёжнейшей гарантией закрепления социалистической революции, победившей в России”. Спешно созданное в Москве Центральное бюро большевистских организаций оккупированных областей выпустило воззвание: “Мы не можем допустить организацию контр-революционных элементов и захват власти …” То есть ЛЮБОЕ буржуазное правительство, образовавшееся на постимперском пространстве, с точки зрения большевиков, являлось “незаконным”.

  К середине февраля 1919 года Западная армия установила Советскую власть почти на всей территории Белоруссии. На очереди были Венгрия, Германия и, конечно, Польша. Сюда из Москвы переехал Центральный Исполнительный комитет польских коммунистических групп во главе с Дзержинским и Уншлихтом, был переведен штаб западной дивизии, состоявший из поляков, учреждена школа польских красных командиров. В саму Польшу для подготовки вооружённого восстания отправили большую группу военных во главе с политкомиссаром Стефаном Жбитковским. Сценарий польской революции намечался стандартный – провозгласить в какой-нибудь деревне советское правительство и призвать на помощь красные части.

 Вот только польский народ в основной своей массе оказался иммунным к “бациллам большевизма”, а польские национальные лидеры не пожелали вести его строем в коммунистические казармы. На фоне советизации и антибольшевистских мятежей, политических и территориальных разногласий и разгоравшейся в России Гражданской войны с весны 1919 года в Белоруссии начались острые конфликты, переросшие затем в вооружённые столкновения между советской Россией и Польским государством. Правительство Пилсудского, поставив себе целью сделать поляков “большим народом”, ибо “между чрезвычайно сильным немецким народом и народом русским нет места маленькому народу”, и пользуясь очередной российской  смутой, стремилось отхватить как можно больше земель на востоке..

 ….Попытка прорыва в Европу на помощь венгерской и баварской революциям сорвалась ввиду активного противодействия польской армии, разгромившей войска Западно-Украинской Народной Республики, и начавшегося летом наступления “белогвардейцев” генерала А.И. Деникина.

 Пока народные комиссары усмиряли “внутреннюю контрреволюцию”, бросая все силы то на борьбу с Колчаком, то на борьбу с Деникины, поляки …заняли почти всю территорию Белоруссии и часть Украины.

 Летом 1920 года Красная Армия повернула штыки на запад, и фронт покатился обратно. В июле, когда рвавшиеся “через труп белой Польши” в Германию войска М.Н. Тухачевского достигли Вислы и обошли Варшаву, которую главком С.С. Каменев приказал занять не позднее 12 августа, вопрос о советизации Польши казался В.И. Ленину вполне решённым и не самым существенным, ему мерещились красные знамёна по всей Европе. В эти дни “вождь мирового пролетариата” телеграфировал Сталину: “Зиновьев, Каменев, а также и я думаем, что следовало бы поощрить революцию тотчас в Италии. Моё личное мнение, что для этого надо советизировать Венгрию, а может, также Чехию и Румынию”.

  Однако и этот поход за мировой революцией с треском провалился. Польские пролетарии “ братьев по классу” не признали. …..”Мы ждали от польских рабочих и крестьян восстаний и революций, а получили шовинизм и тупую ненависть к русским”, - с разочарованием писал К.Е. Ворошилов.

 Западный фронт Тухачевского потерпел сокрушительное поражение.

 18 марта 1921 года в Риге был подписан мирный договор между РСФСР и “буржуазно-помещичьей Польшей”, согласно которому объявившие себя победителями большевики признали границу значительно восточнее линии Керзона и обязались выплатить 10 миллионов золотых рублей контрибуции. Конечно, граница 1921 года была начертана штыком. И, как резонно указывают российские историки, “рижская граница” привела к искусственному разделению белорусского и украинского народов. Непонятно только, отчего они полагают, что воссоединение этих народов должно произойти непременно в границах, отведённых для них кремлёвскими мечтателями. Почему не в границах Речи Посполитой или В СВОИХ СОБСТВЕННЫХ? Территории западной Белоруссии и западной Украины входили в состав Речи Посполитой 220 лет (а в состав Великого Княжества Литовского, было такое государство, - все 400 лет), в состав Российской и Австро-Венгерской империй – 120 лет, в состав СССР – ни одного дня. Кстати, юридически Польша вела войну не с Советской Россией, а с некоей “независимой” буферной Литовско-Белорусской Советской Социалистической Республикой, которая в перспективе должна была превратиться в Польско-Литовско-Белорускую . из внешнеполитических соображений Ленину хотелось представить дело таким образом, что имеет место не спор между Россией и Польшей за обладание белорусскими землями, которые каждая сторона считала своими, а “преступная агрессия на суверенитет и независимость белорусского народа“. Когда “необходимость отпала”, в соответствие с рекомендациями Москвы, исчезло и государство ЛитБел и “суверенитет белорусского народа”.

 Спрашивается, а что мешало большевикам остановиться на пресловутой “линии Керзона” в июле 1920 года вместо того, чтобы “поощрять” революцию в Италии? Ведь их уговаривали, но Ленин отклонил ноту Керзона и потребовал “бешеного усиления наступления”, чтобы как можно скорее “помочь пролетариату и трудящимся массам Польши освободиться от их помещиков и капиталистов”. Останавливаться красные полки не собирались. “Вопроса о том, где остановиться, в ЦК даже и не было”, - подтвердил Л.Д. Троцкий.

 Получив по шапке под Варшавой, только и осталось - кричать об исторической справедливости. Ленин, кстати, всё понимал, и судьба белоусов и украинцев после поражения Красной Армии его абсолютно перестала волновать, он умел моментально менять политические лозунги, порой на прямо противоположные, в зависимости от конкретной политической  обстановки. Польша получила западнобелорусские земли с населением чуть менее 4 миллионов человек, из которых около 3 миллионов составляли белорусы, и западноукраинские территории с 10-миллионным населением, из которых почти половина были украинцами.

 В Риге обе стороны постановили взаимно уважать государственный суверенитет, воздерживаться от вмешательства во внутренние дела друг друга, от враждебной пропаганды и “всякого рода интервенций”, а также не создавать и не поддерживать на своей территории организаций, имеющих целью вооружённую борьбу с другой договаривающейся стороной.

  ….Не успели, фигурально выражаясь, просохнуть чернила под эти договором, как Реввоенсовет Республики начал разрабатывать план вторжения на приграничные польские территории “партизанских отрядов” для осуществления там террористических акций против мирного населения. Ильич пришёл от этой идеи в восторг. “Прекрасный план! – писал он Э.М. Склянскому. – Доканчивайте его вместе с Дзержинским. Под видом ”зелёных” (мы потом на них и свалим) пройдём на 10-20 вёрст и перевешаем кулаков, попов и помещиков. Премия: 100 000 р. За повешенного….

 План активно проводился в жизнь до середины 20-х годов. Руководили “краснопартизанскими” бандами на территории страны, С КОТОРОЙ ИМЕЛСЯ ДОГОВОР О МИРЕ И ДОБРОСОСЕДСКИХ ОТНОШЕНИЯХ, кадровые офицеры РККА, стреляли и вешали ясно кого – “белополяков”. Один из таких героев “невидимого форонта” К.П. Орловский в автобиографии писал о своей “боевой работе”: “С 1920 г. по 1925 год по заданию Разведупра работал в тылу белополяков, на территории Западной Белоруссии, в качестве начальник участка, вернее, был организатором и командиром краснопартизанских отрядов и диверсионных групп, где за пять лет мною было сделано несколько десятков боевых операций, а именно:

1.

    Было остановлено три пассажирских поезда.

2.     Взорван один Жел. Дор. Мост …

       6. За один только 1924 год по моей инициативе и лично мной было убито больше 100 чел. Жандармов и помещиков”.

 Как свидетельствует доклад 2-го главного штаба польской армии, только в 1925 году в Западной Белоруссии в результате поджогов сгорело более 500 домов и хозяйственных построек, 125 сараев с необмолоченным зерном, 350 навесов с сеном и скирд хлеба, 3 конюшни, 14 скотных дворов, 21 склад, 127 предприятий – пилорам, мельниц, спиртзаводов.

 Несмотря на старательно раздуваемый “народный гнев”, революции в Польше так и не случилось. Оплачивать сдельную работу диверсантов и палачей было дороговато, Польское государство укреплялось, и Корпус охраны пограничья успешно партизан отлавливал, к тому же СССР добивался признания на международной арене. “Орловских” и “ваупшасовых” пришлось отозвать…….

(Владимир Бешанов, “Красный блицкриг”, Москва, 2006, стр. 25-33.).

 10 сентября 1939 года “Молотов пригласил к себе Шуленбурга…..заявил, что “советское правительство намеревалось воспользоваться дальнейшим продвижением германских войск и заявить, что Польша разваливается на куски и что вследствие этого Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белорусам, которым угрожает Германия. Этот предлог представит интервенцию Советского Союза благовидной в глазах масс и  даст Советскому Союзу возможность не выглядеть агрессором”.

 (Вячеслав Михайлович знал, о чем говорил. 9 февраля 1929 года в Москве представителями СССР, Польши, Эстонии, Латвии и Румынии был подписан протокол о признании и присоединении к Парижской декларации об отказе от применения силы в международных отношениях. Еще через четыре года по инициативе Москвы, неустанно боровшейся за дело мира, были проведены многосторонние переговоры, целью которых было “определить возможно более точным образом понятие агрессии, дабы предупредить всякий повод к ее оправданию”. Итогом стала подписанная в Лондоне 3 июля 1933 года конвенция между Советским Союзом, Эстонией, Латвией, Польшей, Румынией, Турцией, Персией и Афганистаном, “воодушевленных желанием, в интересах всеобщего мира, обеспечить всем народам неприкосновенность территории своей страны”.

 Статьей второй этого документа любое государство признавалось нападающим, если оно “первым совершит одно из следующих действий”:

 1. Объявление войны другому государству.

 2. Вторжение своих вооруженных сил, хотя бы без объявления войны, на территорию другого Государства…….. )”

14 cентября 1939 года “газета “Правда” опубликовала подготовленную членом Политбюро А.А. Ждановым статью, в которой утверждалось, что Польша потерпела полный военный разгром, польское государство “рассыпается”, а польская армия не оказала “сколько-нибудь серьезного сопротивления германскому наступлению”.

 Между тем не прекращались упорные бои в районе военно-морской базы Гдыня на полуострове Хель. На весь мир гремела битва на Бзуре, которую даже нацистская “Фелькишер Беобахтер” назвала “наиболее ожесточенной в истории”. Держалась Бресткая крепость, Львов, Модлин и героическая Варшава……Обрисовав катастрофическое положение на всех фронтах, Андрей Андреевич отыскал “корень слабости” Польского государства и назвал главную причину его военного поражения – угнетение поляками украинского и белорусского национальных меньшинств, которые “являются объектами самой грубой, беззастенчивой эксплуатации со стороны польских помещиков”, а потому не могут быть “оплотом государственного режима”.

 Йозеф Геббельс, имперский министр пропаганды, прочел сочинение коллеги и искренним удовольствием, приказал сделать переводы на разные языки и распространить по всему миру…… (стр. 69-70).

  Армии Белорусского и украинского фонтов развернулись в исходных районах для наступления. Советская группировка объединяла 8 стрелковых, 5 кавалерийских и 2 танковых корпуса, 21 стрелковую и 13 кавалерийских дивизий, 16 танковых и 2 мотострелковые бригады, а также Днепровскую военную флотилию, всего 617 588 бойцов и командиров, 4959 орудий и минометов, 4733 танка, 3298 самолетов. Кроме того, на границе несли службу около 16,5 тысячи бойцов НКВД Белорусского и Киевского пограничных округов…...

 На восточной границе Польши протяженностью 1500 километров, кроме 25 батальонов и 7 эскадронов Корпуса Охраны Пограничья (КОП) общей численностью 12 тысяч человек, других войск практически не имелось…………

  Советские стратеги получили идеальные условия для проведения своего, “красного блицкрига”: бить предстояло уже измордованного противника, имея многократное превосходство в силах и средствах, причем бить в спину……

 Замечательно, что согласно многочисленным свидетельствам аборигенов, красноармейцы (как и их боевые скакуны) не производили впечатления людей хорошо питающихся и были несколько изумлены наличием здорового румянца на щеках угнетенных белорусов: “Солдаты Красной Армии хорошо относились к местному населению, говорили, что уже навсегда освободили наш край от поляков, обещали, что будем жить свободно и мирно. В то же время много спрашивали, интересовались “жизнью под польским гнетом”. Были удивлены, так как ожидали увидеть худшего…. Ведь им внушали, что в Западной Белоруссии голод, мы все нищенствуем, гнем спины на панов, а их взору предстало нечто иное: ухоженные дома, скот на подворьях, засеянные поля, люди одеты и обуты”.

 Из воспоминаний жителя Бреста С.Н. Синкевича, представителя русского “угнетенного” меньшинства, окончившего, кстати, русскую гимназию: “На Шоссейной улице показались первые советские танки. С чувством величайшего любопытства и совершенно ошеломленный, я побежал посмотреть. Ведь это наши, русские! На небольших грузовых машинах типа ГАЗ сидели солдаты в странных остроконечных шлемах. Поперек грузовиков были положены сосновые доски, служащие сиденьем для бойцов, как тогда называли солдат. Лица у них были серые, небритые, шинели и короткие ватные куртки как будто с чужого плеча, голенища сапог были сделаны из материала вроде брезента. Я подошел к одной из  машин и попробовал поговорить с солдатами. Однако все находящиеся там молчали и смотрели в сторону. Наконец один из них в форменной фуражке со звездой на рукаве заявил, что партия и правительство по просьбе местного населения прислали Красную армию, чтобы освободить нас от гнета польских панов и капиталистов. Я был очень удивлен убогим видом и какой-то странной необщительностью моих соплеменников….Однажды к нам в дом постучал капитан по фамилии Буйневич, простой и довольно милый человек, который был очень поражен, увидев у нас швейную машину, электрический утюг и пр.” (Владимир Бешанов, “Красный блицкриг”, Москва, 2006, стр. 108-109.)……..

  В Гродно остался вице-президент Роман Савицкий, который под сильным влиянием патриотической польской общественности, в первую очередь педагогической, призвал всех к обороне родного города. Под его руководством жители начали рыть окопы и рвы, возводить на улицах баррикады и устанавливать противотанковые заграждения. На основании разрешений, выписанных городским советом, добровольцам раздавалось из казарм оружие и патроны. Для борьбы с бронетехникой предполагалось использовать 40-мм зенитки и бутылки с зажигательной смесью. Преподавательницы и ученицы женских гимназий организовывали санитарные пункты……

 “Остатки польской армии, главным образом офицерские части и банды фашистских молодчиков, - кипела негодованием “Советская Белоруссия”, - бессильные в открытом бою приостановить сокрушительный натиск Красной Армии, укрепились в Гродно, трусливо спрятавшись за спиной мирного населения”…….

  Вообще советские средства массовой информации в этот период, да и сорок лет спустя, культивировали патологическую ненависть к “панам”. Польские защитники своей страны характеризовались не иначе как “бандиты” и “спесивые шляхтичи”, “сволочи” и даже “подлый враг, который осмелился поднять на нас руку”. Решиться на отпор родной всем угнетенным красной Армии могли только “фашисты” и недобитое “офицерье”. Зато оборона Варшавы и сражение с немцами в районе Томашув-Любельский, согласно нашей истории, “показали силу и решимость польского рабочего класса, трудового крестьянства и патриотически  настроенной интеллигенции сражаться с ненавистным врагом…….

  В последующие дни победители, оскорбленные в лучших чувствах, чинили расправу. У Собачьей Горки расстреляли два десятка взятых в плен “фашиствующих молодчиков” – школьников  возрасте от десяти до восемнадцати лет. На улицах производили обыски, в первую очередь молодежи, и если находился хотя бы перочинный ножик, убивали на месте. Тела грудам сваливали перед костелом. Некий младший лейтенант-связист из 101-го полка по фамилии Дубовик, которому 22 сентября поручили отконвоировать из Гродно группу пленных, устроил по пути дознание и расстрелял 29 человек, ну явных врагов, “замаскировавшихся офицеров”. За два дня было убито около 300 защитников и жителей города.” (стр.112, 117, 118, 120).