Дмитрий Губин. Послесловие к восьмому марта

Справедливость работает только тогда, когда идет рука об руку с равенством, а в одиночку она ведет к произволу, потому что под справедливостью все понимают разное. Российский женский день тому подтверждением.

Ради чего затевалось 8 марта (Клара Цеткин, Роза Люксембург и прочие, которые не столько уже имена, сколько мифы – хотя бы потому, что Роза, хотя и правда была знакома с Кларой, цвела на грядке не феминизма, а социализма)?

Дмитрий Губин Дмитрий Губин родился в Иванове, суровом краю ткачих-лимитчиц. Окончив факультет журналистики МГУ, он по распределению попал в Волоколамск в газету "Заветы Ильича". Через год его разжаловали в корректоры с устной формулировкой "за профнепригодность". Потом Дмитрий работал в ленинградском журнале "Аврора", затем пять лет – собкором в "Огоньке". В послужном списке Дмитрия значится и русскоязычная версия газеты Pulse St. Petersburg, и "Радио России", и вечерний выпуск "Вестей" на РТР, и "Маяк". Отовсюду Дмитрия выгоняли за неправильное понимание текущей линии партии. В 2004-м он эмигрировал на полгода в Лондон, но вернулся в Россию, потому как надоело ездить ужинать из Лондона в Париж. После Лондона наступила эра глянцевых журналов: Дмитрий Губин возглавлял FHM и Robb Report. С 2007 года сотрудничал с Авторским телевидением – то есть вел "Времечко", "Временно доступен" , "Большая семья".

Ради равноправия женщин с мужчинами во всем мире, – вот ответ.

Автором идеи Международного женского дня — 8 марта считается Клара Цеткин (на фото - вместе со своей подругой, Розой Люксембург Источник wikimedia.org

Но если бы женщины в России были равны с мужчинами, то выходили бы на пенсию в равном возрасте приблизительно 65 лет, что в рамках возможностей распределительной нашей системы.

А если бы равенство понималось в смысле равного срока дожития пенсионеров, то справедливость означала бы, что мужчины удаляются на покой в 55, а женщины приблизительно в 70.

Такова математика справедливости, основанной на равенстве: средняя продолжительность мужской жизни в России 59 лет, а женской – 73 года.

Это в Европе у мужчин и женщин пенсионный возраст един. Там – вечное 8 марта, праздник равноправия полов, и безотносительно физиологии.

Но если в России пенсия для мужчин наступает, в среднем, посмертно, и если женщины в России живут на пенсии, в среднем, еще 18 лет, то что это значит?

Это значит, что мужчины и женщины у нас не равны. Причем вовсе не значит, что у женщин в России больше прав. Это значит как раз обратное. Что в управлении государством они скорее исключение и декорация, чем правило и опора; что все равно они в общественном сознании – бабы, которым место у плиты да с детьми, как и подобает обслуживающей мужчину прислуге.

И это при том, что русский мужчина по сравнению с европейским откровенно ничтожен. Даже не потому, что он плохо ухожен. А потому, что в нем обычно ни ответственности, ни милосердия, ни жалости к слабым, ни благородства. Русский мужчина – по своей сути гаишник: стоять на цырлах перед начальствам; кошмарить того, кто зависим; печься о собственном кошельке – и никогда об общественном благе. Животное, с кокардой или без. И это животное проходит, как хозяин необъятной родины своей – и как хозяин, пусть и потенциальный, всех баб, что встречаются на пути.

Русский мужчина – по своей сути гаишни Источник Максим Коняев

А в компенсацию встречным бабам он фиговым листком вместо равенства дарит выход на пенсию в 55, букеты на 8 марта, подачу пальто в гардеробе и пошлейшее "за милых дам!" на своей искренней пьянке.

А женщины с этим в большинстве соглашаются, ни в силах то ли свалить с плеч кухонное ярмо, то ли отказаться от подаваемого пальто, то ли просто свалить к другим мужикам. И в порядке компенсации изливают на своих сыновей всю ту яростную нерастраченную любовь, которой недостойны их жалкие мужики и мужья, и которая скрутит их сыновей в бараний рог, вынудит вечно искать защиты у мамочки, вечно искать в женщинах мамочку, дабы переложить ответственность, – да, в, итоге, сделает их такими же ничтожными, как прочие мужчины на Руси.

Симбиоз, граждане. От безвыходности которого ворочаются в гробах и Роза, и Клара, и даже, боюсь, Карл.

И я этот симбиоз тоже боюсь нарушить, не говоря уж – прекратить.

А потому и пишу этот текст не перед, а после 8 марта.

Чтобы не разрушать иллюзию равных прав на празднике, который в России отношения к равноправию не имеет.

Милые дамы! За вас!