СИНДРОМ ОТКРЫТОЙ ФОРТОЧКИ...


Если в муже все раздражает, если каждый его поступок, каждое его слово вызывают такую волну ярости, что ты сидишь и думаешь: «Дать бы ему сейчас с ноги!», то это означает одно – развестись надо было еще в прошлом году.

Мы тогда ругались по любому поводу. Не так нарезала хлеб. Не там поставил тарелку. Не то ответила по телефону. Не в тот переулок свернул. Для страшного, беспощадного скандала поводом могло быть что угодно. Апофеозом стал случай, когда я включила свет в темной комнате, не заметив, что мой мужчина спит на диване. Он вскочил и стал орать что-то безумное, чуть ли не: «Ослепила! Караул! Помогите, хулиганы зрения лишили!» Он носился по квартире, хлопал дверями и выкрикивал, выхаркивал из души накопившуюся совсем по другому поводу злость.

Мне было смешно. Я сидела в углу, обхватив голову руками, и плакала, смеясь над ничтожностью его обиды. Я рыдала над тем, что наши отношения стали так далеки от нормальных. Я хохотала над нелепостью ситуации. Я оплакивала нашу любовь, от которой осталась лишь общая фотография на книжной полке. Мне было двадцать лет, и я еще не знала, что иногда люди так расстаются – как полные идиоты.

«Нам надо поговорить», – сейчас я это сказала бы задолго до того, как в доме начали бы слетать двери с петель. «Что тебя не устраивает?» – спросила бы я. И сама сказала бы, что не устраивает меня. Не факт, что мы пришли бы к компромиссу и сохранили отношения, но хотя бы сберегли миллион-другой нервных клеток.

Синдром форточки. Так один мой знакомый называет ситуацию в семье, когда подавленная агрессия ищет выход. У него самого за год до развода скопилось столько претензий к супруге, что его буквально распирало от ненависти. Но он еще пытался сохранить брак, уговаривая нас, своих друзей: «Двое детей, понимаете?», будто мы силком тащили его в загс писать заявление о расторжении брака.

В какой-то момент он заметил комичность своих претензий. «Сначала я наехал на жену: «Закрой форточку! На улице минус десять, ты ребенка застудишь, ненормальная!», а потом, забывшись через какое-то время, выдал: «Алена, ты что, совсем дура? Какого хрена ты закупорила нас без глотка воздуха. У тебя насморк, ты, блин, зачихала весь дом своими бактериями! Мы все заразимся, если не будем проветривать помещение. Надо быть полной идиоткой, чтобы закрыть форточку!»

Именно тогда жена Алена и сказала ему, чтобы он наконец определился, чего хочет.

И он определился. Он понял, что давно в глубине души желал только одного – развода. Не в форточке дело, не в том, что у жены поплыла талия, и не в том, что свекровь неправильно влияет на детей. Просто он уже не любил свою женщину, она раздражала его всегда, каждую минуту. Поэтому на любое ее замечание, на любой ее поступок он реагировал истерикой. «Закрой форточку!» – кричал он, и это означало: «Я не люблю тебя!» «Открой форточку!» – вопил, и это значило: «Ты связала меня по рукам и ногам детьми, и я не могу уйти, не испытывая чувства вины, сволочь ты такая!»

Они еще немного позажигали, правда. Было дело, что и соседи вызывали милицию – кому ж понравится, когда о твою стену всю ночь бьют то фарфоровый сервиз на двенадцать персон, то табуретки из Икеа. Было дело, что и свекровь с внуками среди ночи запиралась в детской, пока родители с воодушевлением выясняли, надо ли прокалывать младшей дочери уши. Короче говоря, было много чего, пока эти двое не сообразили, наконец, что они не семью спасают, а давно уже ведут боевые действия друг против друга.

А есть люди, которые прекрасно понимают, что с ними происходит, но развода не хотят. Обычно это женщин касается. «Какой-никакой, а муж», – сказала мне тут недавно одна барышня Лиза о своем благоверном. Барышня Лиза пережила уже столько мужниных измен, выслушала столько оскорблений, что едва сдерживается в его присутствии, чтобы, как она говорит, «не въбош*ть ему с ноги». Но терпит. «Стыдно быть одной в сорок лет», – говорит.

Муж ее, кстати, уже нагулялся, судя по всему. И даже пытается теперь сохранить брак, цветы какие-то приносит, билеты в театр, венчаться уговаривает. Лиза смотрит на это, сцепив зубы. Боится сорваться. Про таких женщин Довлатов писал: «Иногда бывает так – споришь с женщиной, придумываешь нужные слова, подходящие фразы, ищешь аргументы, приводишь факты, а потом оказывается, что ее просто раздражает звук твоего голоса».

Муж в принципе раздражает Лизу. Она не простила его за то, что он сделал с ней, а главным образом за то, что когда-то сделала вид, что простила. Поэтому теперь что бы он ни сделал, как бы ни сел, как бы ни встал, что бы ни сказал – ее не устраивает ни то, ни другое, ни третье. И она кричит. Склочная, вечно недовольная женщина, будто из анекдота. А он, как я когда-то, не знает – плакать или смеяться над нелепостью ее обид. Как будто действительно в форточке...