Великоросское снисхождение

"Великоросс-шовинист, в сущности подлец и насильник, каким является типичный русский бюрократ" (В. Ленин).

Значит с шовинистами-бюрократами все ясно. Просто поговорим о великороссах. В последнее время, в погоне за национальной русской идеей, многие ура-псевдопатриоты совершенно упустили из виду существования такой скрытой социальной группы как великороссы. Не будем углубляться в дебри этимологии и выяснять значения в современной русской истории роли великороссов по известным причинам, подчеркнем только, что они есть, вот только что один из них заходил ко мне на чашечку кофе.

Прав был товарищ, когда говорил, что трудно найти черного кота  среди озверевших гиен. Поиск нацидеи для некоторых русских стал одним из народных забав, не по календарю отмечаемым праздником, время от времени подбрасываемая нам, как например, есть ли на Алтайском крае снежной бабы, за голову и остальных частей тела которой Аман обещал мильен сольдо. И народ попер.

Тут тоже. Русская идея (нац) стоит наряду с такими феноменами, вернее, с такими метафизическими категориями как НЛО, упомянутый уже снежный человек, вселение беса в тело девочки, отмены (ввод) смертной казни, легализации проституции, Мессии или Бога, наконец. То есть человек, который находится в трезвой памяти и ясном уме, спокойно проходит мимо этих куч с сомнительным смрадом и продолжает путь дальше. Если немного понаблюдать за этими путниками, надев противосмрад, то можно определить кто из них есть ху (или пи) именно в смысле этого слова, причем небольшого (или безразмерного) размера, а кто есть тот самый великоросс.

С великороссами я познакомился раньше, чем конспектировал труды товарища Ленина. Они мне оказывали всемерную поддержку, когда я терял сознания в марш-броске на 25 км с полной боевой под Архангельском, объективно оценивали мои знания и умения идеального солдата СА и ставили реальные оценки, похлопывая при этом каждый раз по плечу, вместо "неуд" при вступительном экзамене по сочинению по "великому и могучему", ставили "тройку", чтобы я имел возможность в дальнейшем так же как и все приобщиться к культуре, истории, искусству великого народа, учили меня этике и нормам правильного поведения, когда я возмущался с их слишком трепетным отношением ко мне, они, наоборот, проявляли терпения, повторяли еще раз, показывали десятый раз, пока я не сделаю лучше всех.

Когда девять из десяти оказывались мошенниками и жульем, тот единственный приглашал меня к себе, долго и упорно рассказывал о честных русских людях, заставлял меня учить всю русскую классику, вплоть до Пастернака, которого я на звук не переносил, учил меня видеть вещи не такими какими они предстают пред нашими взорами, а видеть их на трех измерениях, по диалектически. Все лучшее привив, он отошел в мир иной, оставив за собой пустоту, в которую иногда я вхожу, чтобы испытать горечь и разочарование. Почему, думаю, люди глубоко и объективно понимающие истинное положение вещей допускают, что страной правит какая-то кучка жуликов, которые умудряются создавать для всех нас правила игры и мы как бандерлоги перед анакондой испытываем страх перед ними...

В моем районе много негодяев, не помнящих родства своего.  За последние 20 лет защитные условные рефлекси у меня отточены и усовершенствованы настолько, что за 100 м могу с уверенностью определить враждебность или дружелюбие идущего навстречу. Но, в последнее время, как будто произошел надлом, окружающие стали более приветливыми, даже сами иногда инициируют диалог, несмотря на насаждение властями мысли о врагах, даже одна очень симпатичная женщина уступила свою очередь перед окошком в банке, чтобы я мог оплатить платежи, при этом никто не возмущался, несмотря на разношерстность очереди, видимо, она почувствовала мою неловкость в этой агрессивной среде и дала мне возможность "унести ноги", или это было то самое великоросское снисхождение, которое мне оказывается за всю мою жизнь, что должно являться само собой разумеющимся со стороны тех, кто относит себя к великой нации и может себе позволить быть великодушным, проявить благородство.

Лев может позволить себе отвечать ревом на гром, но, не к лицу ему отвлекаться на вой шакалов ...