Печальная летопись.Советские авторы о лесных пожарах в России и СССР.

  Сейчас много шума в инете и в СМИ по поводу ай яй яй яй!!!Леса спалили!!! А вот при СССР!!!!Давайте посмотрим как обстояло дело с лесными пожарами  при государе императоре и до него на Руси ,а так же и при СССР на примере книги "Огонь в лесу"  издательства 1981 г.Книга СОВЕТСКОГО издания-так что вопросов про "ай,обманываете!" не должно быть.Может пора прекратить истерики и хоть иногда думать головой,а не только ей кушать?

Вот что пишут СОВЕТСКИЕ УЧЁНЫЕ ЛЕСОВОДЫ о пожарах в СССР в 1981 г-

Марк Адрианович Софронов
Андрей Дмитриевич Вакуров

*** 1981 ***

 Засухи, сопровождаемые вспышками лесных пожаров, повторяются в среднем каждые 3—5 лет, но охваты­вают при этом лишь отдельные районы. Гораздо реже бывают катастрофические засухи, от которых страдают целые народы и государства. Память о таких засу­хах сохраняется в течение многих веков.                                                                                                                                   

Первые упо­минания об этом в русских летописях относятся к 994, 1042, 1092 годам, причем в Никоновской ле­тописи о засухе 1092 года сказано буквально сле­дующее: «В се же лето вёдро бяше яко изгораше земля, и мнози боры возгорахуся сами и болота…» (В тот год было бездождие, загоралась земля, и мно­гие леса загорались сами и болота…»). Летописные сведения о засухах XII века относят­ся к 1124, 1145, 1161 и 1198 годам, когда горели многие города, хлеб «не родил… и в людях была скорбь и печаль великая…» О лесных пожарах в эти годы, в летописях, правда, не говорится, но в том, что они были, можно не сомневаться. Под­тверждением тому могут служить и последующие сообщения о засухах.                                                                                                    

 Так, в Суздальской летописи за 1223 и 1298 гг. прямо указывается па вызванные сухой погодой повсеместные пожары в лесах и на болотах. Особенно много засух отмечается в летописях XIV—XVII веков, когда засушливые годы следова­ли нередко один за другим или с небольшими проме­жутками. После сильной засухи 1325 года засушливая погода отмечена в 1330 году, а спустя два года (в 1332) снова «засуха была великая на Русской земле… и голод был велик». Исключительно сильные и частые засухи отме­чались летописцами в 60—70-х годах XIV века. Осо­бенно катастрофичной из них была засуха 1371 го­да. Как сообщается в Никоновской летописи, в этом году «бысть сухмень велика по всей земле… и реки многи пересохша, и озера, и болота; а лесы и боры горяху…» Затемнение солнца и марево на земле были при этом настолько велики, что «за едину сажень пред собой не видети и человецы ли­цом ударяхуся».                                                                                                                                                         

 То же самое отмечается в Новго­родской летописи за 1384 год, когда «сильная мгла нродолжалась много дней и ночей; птицы не виде­ли куда лететь и падали на землю, а люди не ре­шались ездить по озерам и рекам». И конечно, как всегда в засушливые годы, «был глад и мор вели­кий» — одно бедствие неизбежно влекло за собой другое. Из числа засух, отмеченных в летописях XV ве­ка особенно сильной была, видимо, засуха 1430— 1431 годов, когда «земля и леса горели и было очень много дыму», от которого «звери и птицы, и рыбы в воде умирали, а люди очень страдали и умирали». Люди, впрочем, скорее умирали от голо­да («голод был сильный по всей земле Русской»), а рыба, видимо, вследствие сильного обмеления рек. Не легче были последствия и от засухи 1471 года, охватившей всю Русскую равнину и длившейся в течение всего лета.                                                               

 Из длинного ряда засух XVI—XVI1 веков наибо­лее сильные, сопровождавшиеся лесными пожара­ми и уничтожением сел и городов, отмечены лето­писцами в 1508, 1525, 1533, 1560, 1575, 1643, 1660, 1680, 1691 и 1696 годах. Описания некоторых из них имеются также и в литературных источниках. Так, засуха 1525 года описана участником австрийского посольства в Москву С. Герберштейном, а засуха 1575 года на Украине Д. И. Эварницким (цит. по Бучинскому, 1957). Сведения о засухах XVIII века сохранились главг ным образом в исторических документах, потому что летописей в это время уже не вели. Так, известно письмо императрицы Анны Иоанновны генералу Ушакову, датированное июнем 1735 года, в котором она пишет, что в Петербурге «так дымно, что окош­ка открыть нельзя, и все от того, что по прошлогод­нему горит лес… и уже горит не первый год». Име­ются данные, что засушливый период этого времени продолжался с 1732 по 1737 г., то есть в общей сложности шесть лет.                         

 Значительная продолжитель­ность засушливого периода отмечена и в следующем десятилетии, на которое, по свидетельству профессо­ра А. В. Тюрина, приходятся опустошительные по­жары в Брянских лесах. Повсеместная засуха, со­провождавшаяся неурожаем и голодом в 16 губер­ниях России, отмечена современниками и в 1780— 1781 годах. А спустя 15 лет (в 1796 году) на терри­тории Европейской России снова началась губитель­ная засуха, продолжавшаяся три года. В XIX веке наиболее сильные засухи на терри­тории Русской равнины отмечались в 1833—1834, 1840, 1848, 1859, 1865, 1876, 1881 — 1883 и 1890—1892 годах. Все они сопровождались крупными лесными пожарами. Начиная со второй половины XIX века сведения о лесных пожарах стали приводиться в газетах и специальных журналах.                                                                                                                                          

 Так, в 1876 году леса, по газетным сообщениям, горели в Новгородской, Твер­ской и Петербургской губерниях, в Карелии, во мно­гих районах Сибири; в 1881 — 1882 годах на Урале, в Западной Сибири, на Дальнем Востоке, в Крыму, на Кавказе и в ряде губерний Европейского Севе­ра и Центральной России; в 1890—1892 годах в центрально-черноземных губерниях, на Брянщине, в Среднем Поволжье и снова на Урале. При этом особо отмечалась высокаягоримость лесов, рассе­ченных железными дорогами, а также лесостепных и степных боров. Продолжительность некоторых пожаров исчисля­лась месяцами.                                                  

 Так, лесной пожар в окрестностях Благовещенска свирепствовал в 1876 году с ранней весны до поздней осени, леса Мезенского уезда Ар­хангельской губернии горели в 1881 году почти все лето, а лесной пожар в районе города Луги, начав­шийся в середине августа 1882 года, прекратился лишь благодаря наступлению осенней непогоды во второй половине октября. Газеты сообщали о силь­ном задымлении, мешавшем не только судоходству, но и передвижению по железным дорогам, о массо­вом переселении из горящих лесов диких животных, о панике среди задыхающихся в дыму людей.                                                                                   

 Если подсчитать все засухи, отмеченные в рус­ских летописях XI—XVI веков, то их окажется не так много — всего 48. Это значит, что на каждое сто­летие приходилось в среднем по 8 засух. В после­дующие три века (XVII—XIX) засух уже больше — около 60, а среднее число их, приходящееся на сто­летие, увеличивается до 20. Однако такое значитель­ное увеличение числа засух в XVII—XIX веках объясняется не столько какими-то резкими измене­ниями климата в этот период, сколько их более точ­ным учетом.

 Засушливые годы с лесными пожарами на терри­тории Центральной России и в Сибири довольно часто наблюдались и в начале XX века, что нашло широкое отражение в русской периодической печати. Так, сообщалось, что в 1901 году леса в окрестно­стях. Иркутска горели на протяжении 300—400 верст (вот «образчик точности»!); что в 1908 году леса вдоль сибирской железной дороги горели от Красно­ярска до Томска; что осенью 1910 года огневой вал прокатился по лесам Дальнего Востока (тоже вес­ной следующего года); что от грандиозных пожаров 1912—1914 годов сильно пострадали леса северных и центральных губерний и что, наконец, в 1915 го­ду лесными пожарами была охвачена вся Средняя Сибирь при площади пожаров как минимум 12,5 миллионов гектаров.                                                                                                                                                                                  

 Пожары 1914—1915 годов были настолько серьёзны, что о них продолжали сообщать в газетах даже после начала военных действий на фронтах первой мировой войны. Крупными были пожары и в 1921 году, хотя этот год запомнился людям не столько пожарами, сколь­ко засухой и страшным голодом в Поволжье, выз­ванным не только неурожаем, но и послевоенной раз­рухой. Для того чтобы представить всю катастрофичность засухи 1921 года, нужно вспомнить, что нача­лась она ранней весной и продолжалась в течение всего лета (осадков с апреля по август не было сов­сем!). Именно это вызвало не только гибель посевов и полный неурожай зерновых, но и массовое рас­пространение лесных пожаров, продолжавшихся в том году до поздней осени. Широкому распростране­нию пожаров способствовали сильные ветры, дувшие из-за Волги.                                                           

 Только в Марийской автономной облас­ти, где пожарами была охвачена площадь около 200 тысяч гектаров, погибло более 20 миллионов кубо­метров ценной сосновой древесины. Примерно такая же обстановка сложилась и в соседней Нижегород­ской губернии, в состав которой входила в то время и современная Кировская область. Как и в памят­ном для местных жителей 1891 году, в Поволжье го­рели главным образом сосняки, в том числе успев­шие подняться на гарях 1891 г. и более поздних лет.               

 К числу засушливых лет с высокой горимостью лесов в период между гражданской и Великой Оте­чественной войнами относятся также 1924, 1927, 1932 и 1936—1939 годы. Особенно сильной была засуха 1938 года, охватившая почти всю территорию от за­падных границ до Урала. В послевоенные годы серьезные засухи в евро­пейской части нашей страны отмечены в 1946, 1950, 1954, 1957, 1960, 1964, 1968 и, наконец, в 1972 году.                                                                                                                                     

 Довольно сильные засухи в отдельных районах Ев­ропейского Севера, Урала, Сибири и Дальнего Вос­тока наблюдались также в 1973, 1975 и 1976 годах. Все эти годы сопровождались ярко выраженными вспышками лесных пожаров. Засуха 1972 года охватила всю европейскую часть страны, продвигаясь постепенно из южных ее районов на север. Возникновению и развитию этой засухи способствовали малоснежная зима и теплая ранняя весна. В течение июля — августа дождей в центральных областях страны не было совершенно, а среднемесячная температура воздуха превысила средние многолетние ее величины на 4—6 градусов. Особенно опасная пожарная ситуация сложилась в последней пятидневке августа, когда дневная темпе­ратура воздуха достигала 38 градусов, не снижаясь ниже 24 градусов даже ночью. Соответственно резко уменьшилась и влажность воздуха. А в довершение всего этого, начиная с 24 августа, подул с юга су­ховей — знойный и сильный, и лесные пожары, час­тично к этому времени остановленные или даже ло­кализованные, забушевали с новой силой, выйдя местами из-под контроля людей. Скорость распрост­ранения этих пожаров достигала временами 30 мет­ров в минуту (то есть 18 километров в час). В ре­зультате только за 10 дней (с 26 августа по 5 сен­тября) пожарами было охвачено больше лесов, чем за предыдущие 10 лет. По данным Министерства лесного хозяйства Ма­рийской АССР, с 24 апреля по 31 июня 1972 года в республике было пройдено пожарами всего 87 гек­таров лесной площади, с 1 июля по 25 августа — 2036, а с 26 августа по 5 сентября — более 180 тысяч гектаров.                                                                                                                                                                                                             

 В июле — августе 1972 года пожары охватили значительные площади лесов в Горьковской и Кост­ромской областях, заполыхали на Рязанщине, под Москвой. Даже в Ленинградской области число их достигло небывалой ранее величины — 2363. Доволь­но сильно горели также леса Карельской и Коми АССР, Архангельской, Свердловской, Пермской и Мурманской областей. Средняя температура возду­ха местами превышала среднюю многолетнюю (в начале июля) в два раза. В целом лесными пожарами была охвачена территория 17 областей и автономных республик РСФСР, причем общая пло­щадь поврежденных пожарами лесов составила в них более миллиона гектаров. Высокая горимость лесов наблюдалась в 1972 году и в некоторых райо­нах Сибири, хотя в целом сибирские леса в этом го­ду горели умеренно. Именно это позволило сибир­ским авиапожарным оказать помощь лесоводам ев­ропейской части страны.                                                                                                                                                          

1975 году засуха местами началась уже в апреле. Наиболее сильно, кроме лесостепных и цен­тральных областей европейской части страны, она проявилась в Поволжье, на Урале, в Забайкалье, Хабаровском крае, на острове Сахалин. В результа­те уже в середине мая в лесах РСФСР было заре­гистрировано 30 очагов крупных лесных пожаров. Напряженность засухи в большинстве охваченных ею районов была почти такой же, как и в 1972 году, причем уровень воды на торфяных болотах места­ми опустился даже ниже. Повышенная пожарная опасность в центральных областях страны сохраня­лась не только все лето, но и половину осени. Следует отметить, что засуха 1975 года не мино­вала и Западную Европу. В результате произошли крупные лесные пожары в ФРГ, где только в земле Нижняя Саксония в пламени крупного пожара бы­ло уничтожено более 8 тысяч гектаров леса. По со­общениям западногерманской печати, этот пожар представлял собой «преисподнюю в 10-кратном увеличении». Как и все крупные пожары, он возник при ураганном ветре, исключавшем возможность действенной борьбы со стихией разбушевавшегося огня.        

Еще более жестокая засуха постигла Западную Европу в 1976 году. Кроме Франции и ФРГ от нее сильно пострадали Италия, Голландия, Бельгия и даже Англия, известная своими беспросветными туманами и дождями. Только во Франции вслед­ствие этой засухи погибло от пожаров более 50 ты­сяч гектаров леса. Чрезвычайно засушливая погода стояла в том году также в Австралии, США, в от­дельных странах Восточной Африки. В нашей стране засуха проявилась главным об­разом на Дальнем Востоке и в некоторых районах Восточной Сибири, где ей предшествовала со­вершенно бесснежная зима, наступившая после су­хой теплой осени. В результате уже в апреле (ме­стами в марте) начались пожары в лесах, охва­тившие в мае большие площади. Особенно сильной весенняя вспышка пожаров оказалась в Читинской области, где напряженная борьба с огнем с привле­чением большого количества техники и людей продолжалась больше месяца. Ежедневно здесь возни­кало по 12—15 пожаров, а всего их было зареги­стрировано только в апреле 275. Распространению пожаров, как и повсюду, способствовали сильные ветры.             

 Значительные площади лесов были охвачены по­жарами также в Иркутской и Свердловской обла­стях, на юге Красноярского края, в Бурятии. Позд­ней осенью произошла грандиозная вспышка по­жаров на юге Хабаровского края. О ней рассказы­вается в журнальной статье Н. П.Курбатского и М. А. Шешукова, опубликованной в 1978 году. Эта вспышка обусловливалась сильной осенней засухой, начавшейся в августе и продолжавшейся до ноября. Наступление засухи совпало с листопадом и от­миранием лесных трав. Отличная погода и обиль­ный урожай орехов привлекли в леса много людей.                                                                    

 В это же время повсеместно проводились тради­ционные палы на пастбищах и сенокосах с целью очищения их от усохших трав. В результате возник­ло много пожаров, создавших серьезную угрозу не только для лесных поселков, но и для отдельных го­родов, в частности Советской Гавани.

У нас, как правило, не обращают внимания на осенние лесные пожары, что в общем вполне объяс­нимо: пожароопасный сезон заканчивается, при­ближается зима, и об опасности лесных пожаров как-то уже не думается. Именно так обстояло дело и в Хабаровском крае, где возникавшие осенью по­жары останавливали, кое-как локализовали и ос­тавляли тлеть до выпадения дождей или снега. Ис­пользуя хорошую погоду, люди спешили закончить осеннюю уборку урожая и мало обращали внима­ния на расползавшийся по горизонту дым.                                                                                                                       

 К не­счастью, смена вызвавшего засуху антициклона ци­клоном, вторгшимся на — территорию края 17 октяб­ря, происходила очень бурно и сопровождалась ура­ганным ветром со скоростью от 20 до 40 метров в секунду, то есть до 140 километров в час. Посколь­ку дождей все еще не было, ветер мгновенно раз­дул тлеющие очаги пожаров, и огонь стал быстро распространяться, причем отдельные очаги соединя­лись между собой, образуя единый огненный фронт. В огне этих пожаров рушились деревянные опоры линий электропередач, горели таежные поселки, гибли животные.                                                                                                          

 Огненная стихия охватила огром­ные площади тайги. Максимального развития пожар достиг в сырье­вой базе Мухенского лесокомбината с преобладани­ем спелых кедрово-широколиственных лесов. По рассказам очевидцев, примерно в 17 часов 17 октяб­ря на горизонте появилась темная туча из пепла и пыли, и порывами налетевшего с юго-запада ураган­ного ветра в древостоях были повалены почти все хвойные деревья. Спустя не более 20 минут с навет­ренной стороны показался огневой вал высотой 12— 15 метров. Он мчался широким фронтом (около 40 ки­лометров) со скоростью 30—50 километров в час, уничтожая на своем пути все живое. Страшная си­ла и скорость пожара объясняется тем, что пова­ленный ураганом лес образовал необычайный по толщине рыхлый слой горючих материалов. Огнен­ные вихри и ветер подымали вверх опавшую лист­ву и горящие сломанные ветки, которые перебрасы­вались перед фронтом пожара на расстояние до 700 м.                                                                          

Примерно за 1 час пожаром была пройдена площадь размером 40 на 50 километров,что равно 200 000 гектар. Сами ство­лы поваленного леса сгореть при пожаре, разуме­ется, не смогли и образовали после пожара непрохо­димые завалы. На борьбу с пожарами были брошены десятки тысяч людей из числа жителей Хабаровска, Комсо­мольска-на-Амуре, Советской Гавани, пожарные части МВД, весь наличный состав Хабаровской авиационной базы и воздушные пожарные из других районов страны. Ценой неимоверных усилий пожа­ры были ликвидированы, правда не без помощи природы. Как и весной в Забайкалье, союзником человека в борьбе с огнем стал неожиданно выпав­ший снег.                                                                                                            

Вследствие сильного октябрьского урагана ос­ложнилась борьба и с крупным лесным пожаром в центральных районах о-ва Сахалин, дымное дыха­ние которого, по сообщению корреспондента «Ком­сомольской правды» В. Мирошниченко, ощущалось в районе г. Оха, то есть примерно в 500 километрах к северу. К счастью, пожар удалось ликвидировать за двое суток. Конкретные суммы убытков от лесных пожа­ров в печати приводятся очень редко. Обычно они характеризуются как «большие», «громадные», иног­да «колоссальные» или «миллионные». В качестве наглядного примера пожара с такой характеристикой можно привести пожар 1961 г. в штате Лос-Андже­лес (США), при котором кроме 24 тыс. гектаров ле­са сгорело 506 зданий и сооружений общей стоимо­стью 30 млн. долларов. И все это, по сути дела, в течение одного дня!                                                                                 

  Говоря об отрицательном воздействии лесных пожаров на лесную среду и хозяйство человека, нельзя обойти молчанием и трагические случаи ги­бели в их огне людей. Таких случаев в истории лес­ных пожаров было немало. Так, известно, что при крупном лесном пожаре в штате Висконсин (США) погибло в 1871 году 1500 человек, а в 1881, в Ми­чигане, около 500 (большое число человеческих жертв объясняется в этих случаях распространени­ем лесных пожаров на города). Много людей погиб­ло в Северной Америке также при пожарах 1883, 1894, 1910 годов и в Австралии в 1939 году. В гасконских лесах Франции, где летними пожара­ми 1949 года было охвачено 130 тысяч гектаров лес­ной площади, и поныне сохраняются три обгоревших сосны, на которых укреплен щит со следующей над­писью: «Здесь погибло в пламени пожара 82 герои­ческих защитника леса. Чтя их светлую память, ува­жайте и охраняйте лес!»                                                                                                                                                  

А спустя 18 лет (в августе 1967) газеты сообщили, что во Франции погиб при тушении пожара экипаж советского лесопожарного вертолета Ми-6 во главе с командиром корабля прославленным летчиком-ис­пытателем Юрием Александровичем Гарнаевым. В числе погибших находился молодой ленинградский ученый Владислав Порфирьевич Молчанов, занимав­шийся изучением возможности тушения лесных пожа­ров с воздуха. Трагический, незабываемый случай… И, увы, не единственный. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 15 ноября 1972 года за тушение лесного пожара посмертно награждены главный лесничий Усть-Канского лесхоза Горно-Алтайской автономной области Валентин Михайлович Гуляев и двое учащихся Амур­ской средней школы — Николай Тишинов и Сергей Тукпашев. В 1974 году в отчаянной схватке с огнем в лесах Кудунского лесхоза Бурятской АССР погибли техник-лесовод этого лесхоза Николай Семенович Терентьев и тракторист совхоза «Загустайский» Кижингинского района Даша Бадмаевич Дариев. В мае 1975 года сообщалось о гибели в огне лес­ного пожара лесника Карымского лесхоза Читинской области Дмитрия Васильевича Игнатьева и бригади­ра-путейца Борзинской дистанции Забайкальской же­лезной дороги Валерия Афанасьевича Жукова. Пер­вый из них бросился спасать загоревшийся близ по­селка лес по велению служебного долга, а второй — по долгу человека и гражданина. И величайший праздник советских людей — День Победы — стал для них последним днем жизни. Уж очень неравны оказа­лись силы: огненной стихии, усиленной шквальным ветром, и двух смельчаков, вступивших в единобор­ство с огнем, по сути дела, безоружными, с лопатами и топором. Случилось это в районе разъезда Седловой, что неподалеку от узловой станции Андриановка.                                                                                    

 В том же году, в июле, погиб от ожогов, получен­ных при тушении пожара, 34-летний тракторист Анненского мехлесхоза Карталинского района Челябин­ской области Михаил Васильевич Афанасьев. Выпол­нив задание по прокладке минерализованной полосы на пути движения пожара, М. В. Афанасьев пытался спасти охваченный огнем трактор. Но не успел. А в сентябре 1975 года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о посмертном награждении погибших при тушении лесного пожара в Андреевском лесхозе Тюменской области помощни­ка лесничего Андрея Игнатьевича Пандырева, лесни­ков Григория МихайловичаШаркунова и Касымкана Сергазинова и тракториста-бульдозериста Ивана Гри­горьевича Пальянова. Отстаивая лес от огня, они были окружены огненным кольцом, и не смогли из него вырваться… Двое из них (Л. И. Пандырев и Г. М. Шаркунов) были участниками Великой Отечественной войны, но, уцелев от осколков и пуль на войне, погибли в схватке с огнем в мирное время.                                                                                                                                                                                                             

 Не обошлось без человеческих жертв и в 1976 го­ду, оказавшемся особенно тяжелым не только для лесных пожарных, но и для всего населения в зоне крупных пожаров. Уже в мае этого года, спасая от огня хвойные посадки возле своего родного села Че­ремичкино (Кемеровская обл.), погиб тракторист сов­хоза «Черемичкинский» Николай Иванович Прище­пов. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 сентября 1976 года Н. И. Прищепов посмертно награжден орденом «Знак Почета». Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 декабря 1976 года за самоотверженные действия и мужество, проявленные при тушении лесного пожа­ра, орденом «Знак Почета», также посмертно, награж­дён инструктор парашютно-пожарной группы Богу­чанского авиаотделенияКрасноярской авиабазы Вла­димир Владимирович Ванин. Во время уже упоминавшегося выше пожара на острове Сахалин погиб 48-летний тракторист Побединского леспромхоза Владимир Алексеевич Гнутов, пытавшийся вызволить свой трактор с охваченной огнем делянки. Ему уже удалось вырваться из огня, но нагревшаяся машина вдруг вспыхнула и запыла­ла факелом. Выбраться из кабины В. А. Гнутов не смог…                                                                                                               

 А в тяжелые дни борьбы с октябрьскими пожара­ми 1976 года в Хабаровском крае погиб, спасая ма­шины из охваченного огнем склада, тракторист Сред­не-Амгуньского леспромхоза Александр Афанасьевич Никифоров,— Саша Никифоров, именем которо­го названа одна из вновь отстроенных улиц в пос. Дуки. Были, конечно, и другие жертвы, в том числе сре­ди работников лесной охраны. К счастью, их относи­тельно немного. Но жертв не должно быть вообще, Даже немногих! И не только потому, что можно не допускать возникновения лесных пожаров, поскольку почти все они — дело рук человеческих. Нет, надо еще уметь тушить лесные пожары! А для этого не­обходимо знать своего противника, его природу, его поведение, его сильные и слабые стороны. Причем знать не только лесным пожарным. Ведь любой гражданин может оказаться в роли лесного пожарно­го по долгу службы или по велению совести.

Следует особо подчеркнуть, что с появлением на Земле человека характер лесных пожаров стал меняться и они все в большей степени превращаются из природного фактора в антропогенный, вредный не только для человека, но и для природы в целом. Однако произошло это не сразу. Заслуживает внимания тот факт, что люди впервые получили огонь, по всей вероятности, именно от лесных пожаров, так как только на лесном пожарище остается и горит сутками крупный валеж — безопасное и удобное хранилищ огня. Будучи источником тепла и света, горящие валежины неминуемо должны были привлечь внимание наших любознательных предков. И в течение многих сотен тысяч лет, пока люди не научились добывать огонь сами (папуасы не умели этого делать еще каких-нибудь 100 лет назад) при утере огня они вновь и вновь получали его в дар от лесного пожара.
      До тех пор, пока человек был робким сыном матери-природы, а не ее покорителем, число лесных пожаров по его вине было ничтожным. Лесные аборигены буквально с молоком матери впитывали правила и приемы обращения с огнем, передавая их из поколения в поколение.
      Вообще, лесные пожары по вине человека становились особенно частыми, когда близ лесных массивов появлялись и селились люди, не зависящие от леса: скотоводы, землепашцы, промышленники, то есть когда начиналась колонизация лесного края.
      Чем же отличаются антропогенные лесные пожары от природных, или естественных? Прежде всего, конечно, своей частотой. Ежегодное число лесных пожаров на Земле за последние 500 лет возросло не менее, чем в десять раз. Причина такого сильного роста — деятельность человека, то есть тот самый антропогенный фактор, который изменяет все, вплоть до ландшафта и даже климата. К сожалению, все эти изменения оказываются зачастую неблагоприятными, и прежде всего для самого человека. Что касается лесов, то они оказались неприспособленными к целому ряду искусственных факторов антропогенного происхождения, и в том числе к резко возросшей частоте лесных пожаров.
      В тайге трудно отыскать участок спелого леса, не имеющий следов пожара. При наличии на стволах пожарных подсушин, особенно хорошо сохраняющихся у сосны, можно легко установить время пожара с точностью до одного-двух лет. По нашим данным, средний «оборот огня» в неосвоенных лесах составляет 50 — 100 лет. Именно такая частота пожаров наиболее благоприятна для леса.
      На севере Иркутской области можно видеть прекрасное возобновление лиственницы на огромных гарях, где не осталось в живых ни одного старого дерева. Оказывается, усыхающие после пожара лиственницы способны до полного своего отмирания обсеменить пожарище. При естественной частоте пожаров в 50 — 100 лет молодые лиственницы успевают до очередного пожара подрасти и приобрести устойчивость к огню. В случае же более частых пожаров (через 20 — 30 лет) лиственничный молодняк погибает, а поскольку источников обсеменения на гари больше нет, то она надолго превращается в безлесное пространство, пустырь. Таким образом, увеличение частоты пожаров под влиянием человека ведет к уничтожению лесов, к превращению их в пустыри, заболоченные луга, болота, заросли малоценных кустарников.
      Лесные пожары, возникающие по вине человека, отличаются от природных не только высокой частотой, но и чрезвычайно неравномерным распределением по территории. Профессор Н. П. Курбатский подсчитал, что 93 процента всех пожаров возникает в 10-километровой зоне вокруг городов и поселков. Следовательно, пожарная нагрузка (по частоте возникновения пожаров) превышает здесь естественный уровень в десятки раз.
      И наконец, третья особенность антропогенных лесных пожаров — их сила, вернее характерное соотношение площадей, пройденных слабыми, средними и сильными низовыми пожарами. Основная масса возникающих пожаров представлена слабыми и средними, поэтому в неосвоенных лесах встречаются преимущественно их следы. Но там, где леса усиленно охраняют, слабые и средние по силе пожары быстро тушат, и пройденная ими площадь невелика. В результате успешной охраны в лесах постепенно накапливается значительное количество горючих метериа-лов: опада, валежа, подстилки. И когда наступает засуха, цбжары приобретают здесь такую силу, что многие из них выходят из-под контроля человека и достигают больших размеров.
      После сильных пожаров лес изреживается или погибает. А поскольку на долю крупных сильных пожаров приходится в среднем около 70 процентов проходимой ежегодно огнем площади, то такие послепо-
      жарные последствия становятся уже заметными. При обследовании свежих пожарищ зачастую встречаются участки леса, которые в прошлом выдержали по два-три пожара, а теперь деревья на них погибли. Совершенно очевидно, что те, прежние, пожары были слабее.
      Итак, под влиянием человека лесные пожары в наше время стали не только более частыми, но и более сильными, чем в прежние времена. Однако их вредное воздействие на леса компенсируется сейчас организацией противопожарной защиты, наличием техники и подготовленных людей, что позволяет любые очаги огня быстро ликвидировать. Но так бывает лишь при обычной погоде. В периоды же засух, когда и число и сила пожаров возрастают многократно, они могут буквально опустошать леса, уничтожая за считанные часы и дни труды целых поколений.
      https://collectedpapers.com.ua/ru/fire-in-the-forest/sumnij-litopis

ЗЫ от Беседина-Обратите внимание-СОВЕТСКИЕ АВТОРЫ в 1981 году пишут-
"В тайге трудно отыскать участок спелого леса, не имеющий следов пожара. При наличии на стволах пожарных подсушин, особенно хорошо сохраняющихся у сосны, можно легко установить время пожара с точностью до одного-двух лет. По нашим данным, средний «оборот огня» в неосвоенных лесах составляет 50 — 100 лет. Именно такая частота пожаров наиболее благоприятна для леса. "

Это что-при СССР тоже китайцы тайгу палили? Или секретири обкомов? Ась?