ЗАЧЕМ ХРИСТИАНАМ МАСЛЕНИЦА

Масленица, как известно, древний языческий праздник солнца – проводы зимы и встреча весны.
Люди, искренне считающие себя православными христианами, пекут блины, а под Рождество Христово ходят ряжеными и занимаются гаданием – самой что ни на есть чертовщиной.

Как должны православные христиане в Прощёное воскресенье относиться к языческой Масленице, да ещё в день святого Валентина?

В Греции, где я побывал недавно, православная вера прекрасно уживается с античным язычеством.
Хотя во многих странах отказываются от древних национальных праздников в угоду наступающему глобализму. Так в Англии Рождество переименовали в «зимний праздник».

Нужно ли отказаться от национальных традиций и патриотизма в угоду глобализму?

Всерьёз обсуждается проблема: «Патриотизм – благо или зло человечества?» 65% считают, что «благо».
А некоторые согласны с фразой «Патриотизм – это последнее прибежище негодяя» (которую произнёс доктор Самуэль Джонсон в Литературном клубе 7 апреля 1775 года).

Лев Толстой признавался, что не может любить всё человечество.
Любовь это чувство привязанности к источнику положительных эмоций.
Сколько бы я не путешествовал по замечательным странам мира, я всё равно несмотря ни на что люблю землю, на которой вырос и живу.

Что собственно может предложить Россия миру, какие универсальные ценности, кроме нефти, газа и воды? В нашем обществе даже нет нравственности. Остались лишь языческие традиции печь блины на масленицу.

Усиливается православная церковь, но не вера людей. Независимо от вероисповедания и национальной принадлежности люди празднуют языческую масленицу в Прощёное воскресенье и поздравляют друг друга с днём святого Валентина…

Мы живём в придуманном нами самими мире иллюзий и обманов.

Ещё недавно нас убеждали, что мы самые правильные на планете, что наша вера в светлое будущее коммунизма самая истинная. Оказалось, что нас попросту обманывали.
И как теперь жить? Чему верить?

Ныне нам предлагают верить в спасительный глобализм. Но способен ли глобализм оправдать исчезновение национальной самобытности?

Я, разумеется, за единый мир, но с сохранением национальных культур. Поскольку именно многообразие способствует развитию.
Не знаю, как русские, но китайцы и японцы определённо не растворятся в глобальном мире.

Очевидно, что мир стремится к единению. Но на основе чего это единение возможно? Либо на основе силы, либо братства. Идея личного обогащения не сможет сплотить людей! Невозможно объединиться, более других любя себя самого. Душа испытывает потребность в жертвенном служении, а не в себялюбивом обогащении. Поэтому закономерно, что объединение возможно только на чувстве братства как выражении равенства и любви.

В этом суть «альтерглобализма» – глобализма на иных принципиальных условиях.

В мире идёт ожесточённая и бескомпромиссная борьба за ресурсы (нефть и воду), значит, за выживание. В условиях увеличивающейся численности земного шара конкуренция будет усиливаться.
Транснациональным корпорациям мешают национальные правительства. И поэтому они придумали очередной «изм» – глобализм.

Глобализация выгодна тем, кто уже занял в ней выгодные места.
«Золотому миллиарду» нужны работники.
Не всех устраивают правила глобального мира, по которым предлагает играть дирижёр (США).
И поэтому в противовес глоБализации возникает глоКализация.
А некоторые партии (как «Единая Россия») так и вовсе выбирают «консерватизм».

Равенство в глобальном мире невозможно. Всегда будут страны с высоким интеллектуальным потенциалом, и неразвитые страны, в которых будет по разным причинам доминировать доля ручного труда (например, такие известные туристические страны как Таиланд).
Вопрос в том, нужно ли выравнивать стоимость обслуживания (к примеру, туристического) и стоимость высокотехнологического оборудования?

Есть мнение, что мы должны жить по культурным нормам, формируемым этническим большинством.
Сейчас в исконно русских городах появилось много представителей других наций, и ведут они себя по нормам, усвоенным с детства.
В бане, как известно, все равны. Но как быть, когда один стоящий в очереди гастарбайтер занимает на всю бригаду в тридцать человек? Как ему объяснить, что у нас в традиции «живая очередь»?
Где заканчивается предел терпимости?

Толерантность и политкорректность вещь вынужденная в условиях глобализации и утраты титульной нацией численного большинства.

Толерантность пропагандируется доминирующей культурой. Но если малые культуры насильно втягивать в систему толерантности, они вынуждены будут признать ценности доминирующей культуры как абсолютные, а ценности собственной культуры как относительные, – с чем они согласиться не могут. И потому, в свою очередь, для защиты своих ценностей недоминирующие культуры используют манипулятивные технологии нетолерантного характера. Например, представители ислама говорят женщинам: «Вы можете не носить паранджу, но все достойные женщины делают это».



Для меня толерантность это уважение к иной точке зрения, иному образу жизни.
Я разделяю позицию Вольтера, который говорил: «Я не согласен с вашими взглядами, но я готов отдать жизнь за ваше право их высказывать».
Путешествия по миру научили меня толерантности. Попробуй только выразить неуважение к обычаям и традициям страны пребывания…

Если мы хотим выжить на этой маленькой планете, мы должны уважать чужой образ жизни и образ мыслей.
Толерантность в современном глобальном мире это прививка против взаимного уничтожения.

Я не вижу неправильности ни в каком вероисповедании, и мне гораздо важнее, не к какой религии человек себя причисляет, а творит ли этот человек любовь.

Я не считаю, что одна религия истинная, а другая нет. Единственным для меня критерием оценки является – способствует ли данное вероучение творить любовь и добро, или разжигает ненависть и злобу.

Я за все, что помогает человеку любить и творить добро, — будь то крестик на шее или иконы. Но я против всего, что служит лицемерным прикрытием нелюбви и оправданием творимого зла.

Мир существует благодаря разнообразию. Любая попытка навязать своё представление об истине приведёт к войне.
Толерантность не означает отказ от собственных убеждений, а скорее признание убеждений других людей. Каждый имеет право на собственное понимание истины.

Герман Гессе в незаконченной повести «Паломничество в страну Востока» рассказал, как молодой европеец поехал в Индию в качестве христианского миссионера, но под воздействием древнейшей культуры понял, что верования индусов в многобожие заслуживают не меньшее уважение, а может быть, даже большее, чем проповедуемая им религия.

Бог один, а религий (путей к Нему) много.
Каждая церковь считает, что именно в ней Господь, а все остальные не от Истины. Это приводит к спорам, нетерпимости, конфликтам, а, в конечном итоге, к войнам. Только из-за того, что кто-то считает себя от истины, а всех остальных неверными, люди начинают убивать друг друга.
Мне кажется, Бог не различает цвета знамен, под которыми творится добро.
Но если кто-то скажет, что Истина только в одной церкви, значит, он отрицает Дух Истины.

Истина одна. А вот взглядов на неё может быть столько же, сколько и людей.
Каждый видит истину со своей доступной ему точки.
Правда – это твой честный взгляд на истину. Поэтому правда у каждого своя, а истина – она одна.

Убеждённость в том, что Христос есть Путь, Истина и Жизнь, не означает непременно насильно сгонять всех на этот путь. Надо вспомнить историю, как насаждалось христианство на Руси, как людей насильно крестили, загоняя в воду, и как потом старообрядцы сжигали себя, чтобы не предать веры своих предков.

Вера это глубоко личный феномен, а религия – общественный.
Я заметил, что наиболее нетерпимыми почему-то являются представители церкви, причём, как ни странно, церкви православной.

Все попытки экумейнического движения выработать общую религию не увенчались успехом, и допускаю, никогда не увенчаются, потому что упираются не столько в различие традиций, сколько в человеческую психологию.
Христианство было всемирной религией, но всё равно разделилось на католицизм, протестантизм и православие. Потому что в основе стоит не нация, не религия, не государство, а ЧЕЛОВЕК!

Чем больше я путешествую, тем более ощущаю себя гражданином мира. В России меня принимают за православного, в Египте за мусульманина, в Финляндии за протестанта, в Греции за афонского отшельника, в Израиле за иудея.
Но так ли уж важно, кто я? Гораздо важнее, какой я!
Я гражданин мира, но я русский!

Русский — это не национальность, это мироощущение! У нас душа ребенка! По сравнению с другими нациями мы словно застряли в детском возрасте. Понять нас трудно, как трудно взрослому вернуться в детство. И не ищите в России того, что есть на Западе.
Русским, возможно, более чем кому-либо, нужна свобода, они ищут равенства, а не равноправия, свободы духа, а не свободы желаний, свободы без удобства, свободы от удобств и от выгоды.
Россия никогда не будет страной комфорта — ни материального, ни духовного. Она была, есть и будет страной Духа, местом его непрекращающегося поединка за сердца людей; и потому путь ее отличен от других стран». (из моего романа «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак» на сайте Новая Русская Литература

 

 
© Николай Кофырин – Новая Русская Литература – http://www.nikolaykofyrin.ru