Путин. Как-то так...

Путин осторожно шёл по Трубной, стараясь не поскользнуться на мокрой от крови плитке, и похлопывал по плечам ОМОНовцев, которые, урча и огрызаясь, обгладывал трупы беременных детей и пенсионеров...

На перекрестке стоял Собянин, взмахами показывавший, куда подъезжать очередному КамАЗу, в который насытившиеся ОМОНовцы лениво бросали останки борцов за нашу и вашу свободу. На тротуаре, на заботливо подстеленном флаге свободной Украины, росла куча айфонов, вейпов и гироскутеров.

Чуть ниже по улице оставленные росгвардейцы лениво добивали дубинками свободолюбивого москвича, что-то оравшего про проклятих кацапив и помощь Америки.

У ресторана "Арагви" двое мужчин со внешностью чеченских геев украдкой мочились в выносимые из помещения бутылки с вином...

Мужчина, с грудью 3-го размера, переругивался с генералом ФСБ, изредка слышалось " Халтурная работа, капитан, смотрите, как надо!" - и генерал указывал на небольшой диванчик, на котором вальяжно разлеглась косоглазая женщина в очках.

Откуда взялся диван на Трубной - никто не знал.

Чуть дальше, у переулка, двое медиков накладывали жгут на поцарапанную шею человека в спортивных трусах. Тот кричал на ломанном русском, что он тут совершенно случайно, одновременно тайком пытаясь протолкнуть выпавший пистолет сквозь прутья ливнёвки.

В кармане у президента взвыл имперским маршем телефон, он достал трубку, и взмахнул рукой зарычавшим псам режима.

- Зачем опустили? А, отпустили... Задержать. Мне похер. Гудков должен сидеть, Навального отравить, а Яшин - мудак.

Путин опустил телефон в карман и злобно расхохотался.

Из-за угла вышла троица пожилых мужчин с грустными еврейскими глазами. Путин обернулся.

- Оп-па... Григорий Алексеевич, а вы тут какими судьбами? Тоже несанкционированный митинг?

Первый испуганно вскинулся:

- Ну что вы, Владимир Владимирович. Просто парад. Гей-парад. Москоу прайд.