Челябинск: церковь, власть, орган и тень общественного блага

Там, где звонят колокола, творятся странные дела: власть набожно целует лики, а музыкантов предала

В конце ноября 2010-го был принят закон «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения». РПЦ становится «олигархом», торопливо пересчитывает трофеи, и попутно расширяя свои границы, шагает далеко за церковную ограду. Власти на местах с усердием схимника работают на опережение, широко открывая двери и передавая новым хозяевам ключи от вожделенной недвижимости. Традиционное державное бездушие переплетается с традиционным беспределом, в результате которых взмахом пера уничтожаются культурные и духовные ценности, накопленные предыдущими поколениями. Возникшее общественное смятение в результате церковно-государственного мезальянса способно подорвать доверие к церкви и уронить без того невысокий авторитет местного самоуправления.

«Орган в ночи»

В начале было слово…

Так говорится в Книге Книг и с этим трудно поспорить. Тысячи раз жизнь подтверждала истинность этого послания.

Я уверен, что появление в нашем городе органа магическим образом связано со светлой волшебной песней «Орган в ночи», которой в 70-х прошлого века легендарный «Ариэль» взбудоражил сердца и души  романтиков, подарил ощущение неизбежности нового, окрыляющего, желанного таинства вечной любви, проникнутой божественной музыкой. Помню как из комнаты старшего брата лилось, зачаровывая и поглощая:

Жду тебя в начале ночи, слушать музыку ночную,
Звуки поступи незримой, слушать как неповторимо
В эту ночь звучит орган.
Эти звуки наша тайна, все уснули не случайно,
Только ты один услышишь, знаю, ты один услышишь.
Звуки, вставшие из праха, музыку живую Баха,
В эту ночь орган звучит, то гудит костёр в ночи,
Звезд от искр не отличаем, счастье позднее встречаем,
Быть приказано, остыло, где ты милый, где ты милый, где ты...

Моё детское сердце волновали эти слова, обращенные к тому единственному суженному, для которого возлюбленная и хранила ночную тайну звучащего неведомого инструмента.  А сам орган становился волшебным ключом и разгадкой большой, безбрежной, радостной жизни, которая ждала меня впереди.

Когда в 1986 году Зал камерной и органной музыки  распахнул для горожан свои двери, я постиг, что живу в стране, где сбываются мечты, где песни и музыка строят города, а те, кто заботятся о нашей жизни, так же как и мы внимают симфонии мироздания, верят в прекрасное и мечтают о вечном.

Старое ветшающее здание с несуразной будкой на плоской площадке крыши, презрев своё казарменно-казённое предназначение, переродилось и вознеслось куполами над серостью наших будней. Преображённая внешняя и внутренняя эстетика храма, прилегающий к нему просторный уютный парк создавали ощущение созерцательного покоя, а когда орган наполнял пленительно певучими звуками трепещущие души слушателей, не было ли это Божьим Промыслом, пастырской надеждой и проявлением человеческой свободы.

Мы повзрослели, и новые времена с необычайной вёрткостью и цинизмом, деловитой поступью крестных ходов и витиеватой конфессионной моралью принялись безапелляционно заботиться о наших душах через призму земельно-имущественных отношений.

Батюшки воюют. И побеждают.

Становится очевидным, почему функционеры Челябинской епархии водрузили колокола на звонницу храма Александра Невского небывалыми стахановскими темпами. По правилам военной науки на мачте захваченного корабля немедленно поднимается флаг  победителей. Воюют батюшки не щадя живота своего, воюют и побеждают.

Правящий архиерей митрополит Челябинский и Златоустовский Иов настолько не может нарадоваться возвращению в лоно церкви одного из старейших храмов, что забыл даже о самых элементарных правилах приличия, принятых у мало-мальски воспитанных сопереживающих людей и выраженных простой и ясной мыслью: относись к другим так, как хотел бы, чтобы они относились к тебе. Как хотелось услышать от митрополита закономерные и доброжелательные слова, разнесённые молвой и средствами массовой информации, слова пастыря и наставника: «А как же Вы, деятели культуры, а куда же Вы, и чем мы Вам помочь можем? Знайте, пока Ваша проблема не решится не будем чинить Вам препятствий, не станем мы гонителями, не возьмём тяжесть греха – быть источником притеснений». Не сподобился отец Иов на гражданский поступок, видимо поостерёгся сглазить процедуру губернаторского документального оформления передачи храма в собственность церкви.

Услышат ли участники имущественного передела голос первоверховного апостола Петра:

«Пастырей ваших умоляю я, сопастырь и свидетель страданий Христовых и соучастник в славе, которая должна открыться. Пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия, и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду...»

Дружно звонят колола, ходко собираются службы в благоустроенном святилище, и «ревнители веры», преисполненные пастырским рвением и гордости, уже вопрошают с укоризной и негодованием: «Да когда же вынесут из святого места этот пылесборник и ненужный агрегат? И мешает он оборотиться, и цепляется за ризы и стихари, и подгуживает певчим в неподходящее время». И уже нет-нет да подопнёт пробегающий служка ненавистный шпильтиш, и плюнет дьякон через правое плечо на регистры, и бабушка поломойка забудет мокрую тряпку на виндладе. Ну, никак не умещается орган в понятия благостного служения.

Предваряя возможные упрёки в ереси и богоборчестве, приведу слова святого апостола Павла: «Наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» (Еф.6:12). 

Истинный русский патриот и православный христианин архиепископ Аверкий (Таушев) очень метко, на мой взгляд, отразил суть противоречий, которые проясняют ситуацию, сложившуюся вокруг передачи здания органного зала в руки Челябинской епархии: «Не будучи в состоянии после продолжительной вековой борьбы, просто уничтожить Церковь, темные сатанинские силы в наши дни, с особой ожесточенной энергией, устремились на Церковь, пытаясь овладеть ею изнутри, дабы использовать Её, в лице податливых служителей, в своих целях. Оскудение веры и истинной христианской любви помогает этому, а тщеславная погоня за рекламой и суетной славой и искание материальной выгоды прямо идёт навстречу этим сатанинским планам ... Отдельные члены Церкви, вплоть до самых высокостоящих иерархов, могут иногда, полагаясь на свой собственный только разум, ошибаться и заблуждаться, но вся Церковь в целом — никогда».

Я не имею претензий к Церкви как к религиозному духовному организму с его литургичностью и выраженной космической природой, но манеры церкви-организации, повторяющие недостатки современного общества и несущие отпечаток немощей человеческих, презираю и отвергаю. Когда челябинское духовенство ведёт людей не к Богу, а группирует прихожан вокруг отдельных лидеров, одержимых собственной властью и предприимчивостью, когда дух православной соборности превращается в «трестовский патриотизм», все мы становимся заложниками нелепых, постыдных и неразрешимых обстоятельств, которые несут в себе гигантский разрушительный заряд, способный уничтожить не только один из лучших органов в России и Европе вместе с частью культурной жизни большого города, но  навсегда отвратить от храма мятущиеся души.

«Кемска волость? Господи, я-то думал, да пусть забирают себе на здоровье!»

Ну, а что же местные власти, поспешно влепляющие «православную религиозность» в собственный имидж и усердно припадающие к святым ликам в надежде на всепрощение? Неужели они всерьёз надеются, что церковно–государственные акции в умеренно-консервативной обёртке заменят долгожданную реальную заботу муниципалитетов и областного правительства о населении? То отстранённо-бюрократическое равнодушие, которым челябинская управленческая элита отреагировала на закрытие уникального концертного зала камерной и органной музыки, говорит о полной социальной анемии верхнего эшелона областного руководства.

Без тени смущения губернатор Юревич сделал РПЦ истинно царский подарок в духе фальшивого Иоанна Грозного из комедии Леонида Гайдая: «Кемска волость? Господи, я-то думал, да пусть забирают себе на здоровье!» И никакого предварительного  моделирования создаваемой ситуации, никакой серьёзной проработки путей минимизации негативных последствий принимаемого решения, никаких взвешенных оценок общественного мнения, ничего... кроме неловкой брезгливой сортировки неприспособленных помещений для безответственного втаскивания и складирования распиленного органа.

А ведь могли господа депутаты ЗСО проявить своё уважение к избирателям и показать заинтересованность в развитии культурного потенциала южноуральской столицы. И сделать-то надо было всего ничего – разработать программу спасения инструмента, утвердить её финансирование и объявить конкурс на лучший архитектурный проект нового органного зала, пусть даже с использованием удачно сбагренных останков замительманенного кинотеатра. Это конечно надсаднее, чем устраивать турнир по зимней рыбалке на промысловом водоёме, но статус народных избранников, господа, обязывает хоть какие-то решения принимать не под страхом кремлевской опалы.

Неиссякаемой креативной энергии челябинских архитекторов и проектировщиков посвящается

Опыт уникальной реконструкции органа в новом здании можно позаимствовать у омских коллег, ведь они потратили семь лет на обдумывания и около пяти на ремонт бывшего кинотеатра и воссоздание поющего гиганта. Сроки омичей не впечатляют, но им достались непредсказуемые девяностые, а челябинцы живут в другом измерении общественного бытия и финансового климата, где золотые автомобили и вертолёты, роскошные усадьбы и заморские путешествия лидеров новой формации только способствуют продвижению инновационных проектов, одним из которых обязательно станет возведение нового современного зала органной музыки, в котором отличная акустика и комфорт будут соседствовать с неповторимым  дизайном. Неиссякаемая креативная энергия челябинских архитекторов и проектировщиков, удвоенная общественным резонансом, способна творить чудеса и вернуть горожанам веру в то, что строительство — это культурное созидание, это движение вперёд, это творчество во благо.

«Надежды юношей питают...» писал поэт Глеб Глинка, перефразируя Ломоносова, смею надеяться и я, что люди, думающие о нас, может быть, посещали парк виртуальных развлечений Футуроскоп, который находится в двух часах езды от Парижа близ городка Пуатье, и наслаждались не только визуальными технологиями, но и блестящими огромными кристаллами кинотеатра, образующими замысловатую архитектурную феерию из стекла, стали и света. И может быть привязанность этих людей к нашему краю горного хрусталя и преданий о Хозяйке Медной горы подвигнет их к идее строительства нового зала подобной формы.

А может столпам региональной публичной активности понравится идея архитектора Даниэля Либескинда, который реализовал проект расширения канадского Королевского музея Онтарио приданием зданию формы кристалла, состоящего из 25 процентов стекла и 75 процентов алюминия. Этот гигантский сверхсовременный кристалл, сотворённый высокими технологиями, будто раздавливает старинное здание музея или совсем наоборот – прорастает сквозь него. Кстати, сооружение называется Кристалл Ли Чин, в честь Майкла Ли Чина, выделившего на реализацию проекта 30 миллионов североамериканских рублей. Пример этого темнокожего ямайского иммигранта в первом поколении, сына африканца и китаянки, выбившегося из нужды благодаря своим трудолюбию, стремлению к знаниям, позитивной жизненной философии, может стать толчком к фантастическому акту щедрости одного из наших изобилующих накоплениями земляков.

Допускаю, что не всем вершителям городской застройки придётся по сердцу холодная красота кристаллических контуров, поэтому предлагаю взять на вооружение победивший в прошедшем ноябре проект здания Международного танцевального и музыкального центра в Гааге (Голландия). Архитектурные формы сооружения традиционны, но их сочетание вызывает восторг. Не меньший восторг вызывает и стоимость рядового проекта – 120 миллионов евро, для города в полмиллиона жителей и страны с населением чуть больше 16 миллионов человек. А ещё говорят, что голландцы прижимисты.

Мой экскурс в мир архитектурных новинок, конечно же, вызван не желанием стать местным законодателем градостроительных вкусов, но памятуя французскую поговорку: «Когда стройка идёт, тогда всё идет», я пытаюсь найти у моих земляков отклик, способный разрушить бастионы незаинтересованности и разбудить сердца тех, кто наделён правами и полномочиями вести нас в этот нелёгкий и светлый поход, называемый судьбой народа. Наше путешествие из настоящего в будущее обязательно должно обрести смысл, без него мы не сможем сохранить веками накопленные духовные и культурные традиции, «вобрать в себя всю эту жизнь, вдохнуть весь дым воспоминаний, ошибок, встреч и расставаний – и взять иные рубежи». Вслушайтесь, и вам станут близки и понятны слова забытой песни на стихи Пляцковского и музыку Тухманова в проникновенном исполнении Валерия Ободзинского:

Играет, играет орган,
И вечность ложится на плечи.
Играет, играет орган,
И звезды дрожат в облаках,
А тревожная музыка,
Как будто столетние свечи,
Медленно гаснет,
И не может погаснуть никак.

Негасимый свет веры, надежды и любви ведёт нас по истинной дороге созидания, и когда его не хватает, так легко заблудиться и выбрать ложную дорогу саморазрушения. Эти строки адресованы прежде всего вам — чиновники и судьбо-устроители меняющейся  России, вам — архиереи, клирики, монашествующие и миряне, всем тем, кто пытается самые лучшие и прогрессивные достижения ушедшей страны перелицевать в угоду сомнительным социальным проектам и религиозным амбициям.