Когда выхода нет

Ищу выход, хотя точно знаю, что его нет.

Раньше в любой ситуации какие-то просветы выискивал, на что-то надеялся, а тут никак. И мучит меня это, заедает...

И тут вспомнил своего бывшего начальника Владимира Борисовича, который всегда знал ответы на все вопросы, умел выскользнуть из самого, казалось бы, тупикового положения, всегда по-комсомольски бодренький, веселый, правда, и ужалить мог так, что на всю жизнь запомнится…

Ну и решил позвонить ему, вроде как потроллить, что делать-то, если выхода нет. Может, он и тут даст мне какую-нибудь ценную указивку, как он когда-то выражался.

Позвонил (слава Богу, жив курилка), предложил встретиться.

И вот сидим с ним в кафешке возле его дома, беседуем. Владимир Борисович, конечно, сильно сдал, но по-прежнему всё знает, никакого тебе уныния, усталого пессимизма, словно вся жизнь впереди...
– Владимир Борисович, – начал я, хлебнув пива, – вот вы всегда давали хорошие советы, всегда подсказывали выход, вселяли уверенность…

Он, довольный, по-стариковски заулыбался.

– Поэтому я и хотел бы узнать ваше мнение.

– По поводу Украины, что ли? – спросил он.

– Да ну какая Украина! – поморщился я. – У меня вопрос более фундаментальный. Ну, вот скажите ради бога – на носу старость, а там и неизбежная смерть… Вы же наверняка думаете об этом – как все-таки быть в этой ситуации, какой выход у нас!? Неужели никакого?! Смириться?

– Понимаешь, – начал он, слегка растерявшись…

– Только не надо мне говорить о рае, загробной жизни, Боге, – сразу предупредил я его.

– В устах бывшего комсомольского работника, советского пропагандиста это будет звучать не слишком убедительно.

– Понимаешь, – продолжал он, слегка озлившись, – если подходить диалектически (я усмехнулся, это было его коронной фразой в былые годы, на всё смотреть диалектически), то всё в природе так устроено: рождение, жизнь, смерть…

– Владимир Борисович, дорогой! – остановил я его снова, – не надо мне эти банальности говорить. Я это всё еще у Марка Аврелия, Эпикура и прочих древних гениев читал… У них о смерти много чего хорошего написано. Вы мне свой ответ дайте – есть хоть какой-то выход, на ваш оптимистический взгляд, или нет, полная безнадёга? Не уклоняйтесь, мы же не на пресс-конференции.

– Так это и есть выход! – вдруг выпалил он, по-моему, сам не ожидая от себя такой находчивости.

Я опешил, с удивлением глядя на него.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, вот это самое, о чем ты говорил… Даже называть лишний раз не хочется.

– А что, это и впрямь выход из всей этой нашей катавасии, – в задумчивости произнес я. – Самый надежный, без обмана… Владимир Борисович, титаны мысли просто блекнут перед вами. Вот что значит, советская, комсомольская выучка!

– Дарю, – сказал он мне вдруг с нехорошим хохотком. - Можешь этим моим ноу-хау воспользоваться.

Я недовольно хмыкнул. «На что это он мне намекает?» – подумал я. – Спасибо, конечно, но я пока обойдусь, – буркнул я сухо. В эту минуту я уже пожалел, что вообще полез к нему за советом. Только еще хуже стало.