Человек не знает себя. Познал бы - остановился...

Этот слепой жалкий мирок, этот презренно-книжно-театральный раек, именуемый видимым миром в трехмерном измерении - как же убог он по сравнению с сокровищницами, окружающими его! 

Как слеп и мал человек по сравнению с самим собой в перспективе пакибытия...  Если надо страдать ради того, чтобы человек вскрыл свой божественный потенциал,  готов!
 - такой обет приносили миллионы невинных агнцев, закланные в бесчисленных Освенцимах и Соловках... - Мы делаем это для того, чтобы человек перестал собирать купюры, коллекционировать пронесшиеся в памяти кадры, держаться за им же самим выдуманные ценности и в конечном счете прободаться в небытие... Когда же, когда человек займется поиском сокровища духовного и внутреннего?!

Боже, сколько царских сокровищниц заключает в себе этот внешне ничего из себя не представляющий, на одну миллионную выраженный человек!

В 7 утра он мило потягивается, протирая глаза от дремучего сна небытия. В 8, наспех позавтракав, садится в машину и улетает куда-то в другое недо-бытие, с поиском денег, страстей, навязчивых прихотей, с улаживанием споров и налаживанием отношений, с удовлетворением похотей... И друзья у него не переводятся. Его любят и почитают. И вроде бы он сам собой доволен и ничего ему не нужно... И в ответ на благовестие об истинном сокровище скажет: ‘Оставьте. Бред.'

Человек не знает себя. Познал бы - остановился...

Хочу сказать этим безумным толпам, ожидающим пассажирских экспрессов, опаздывающим на самолет: ОСТАНОВИТЕСЬ! Загляните во внутренняя своя глазами Соловецких зэков...

Я верю, что и эти, зарабатывающие по 2000 евро в месяц ресторанные официанты не меньше царственных слуг из королевских дворов достойны звания богочеловека.
Поверьте, совершенно безразлично, чем ты занимаешься в дневные часы: подаешь ли горячее какому-нибудь обывателю в ресторанчике ‘Пьер Журден', стучишь отбойным молотком на асфальтном шоссе или еще где-нибудь вкалываешь в родовой программе...

Другой какой-то человек существует независимо от нас - больший нас самих.

Верит сегодня человек, что может убить ближнего своего (и ядов каких-нибудь не нужно) - одними злыми помыслами да ворчливыми ревнительными словами. Но еще не знает, что может воскресить, дать жизнь, перевести  в жизнь вечную...

Этих новых для себя параметров еще не освоил. Не предполагает, считая себя в целом радостным и добрым, какой потенциал святой доброты (катарского бономизма) заключает в себе!

О, человек не просто больше - в тысячи, в миллион раз больше самого себя!

Такой только адекватен и равен себе. Такой только смело может о себе сказать: ‘Наконец-то познал, кто я. Наконец-то отождествил себя с самим собой'... Вот он - отключенный, живой, беспроволочный телефон небесной связи. 
Сидит, уныло уставившись в окно, или как в икону вперившись в кварцевый телеэкран...

А за этой внешней мишурной псевдореальностью скрывается божественная ипостась. И откуда-то из последней глубины внутреннего своего поднимаются ангелы 144 замков...

Унылое сомнамбулистическое бытие человека на земле - как сон. Пора очнуться, протрезветь. Откуда у человечества такая больше чем тоска - связь с камерой одиночкой, камерой обскурой, шалашиком 2х2? Откуда такое стойкое желание спрятаться в нору?  Откуда над концентрационной зоной, окруженной ржавой колючей проволокой, за печатями абсолютной непроходимости внезапная таинственная надпись белыми буквами, точно из перистых облаков - ‘Универсум'? Скажу откуда. Земля-  нора. Редко кто из выбравшихся из неё тоскует. 

Были конечно и те, кому там уютно спалось и что-то виделось... А кто-то поджав коленки, отыскав засаленную свечу в кармане, читал обрывок газеты, или ‘Робинзона Крузо' Даниэля Дефо, или еще что-то случайное...  Догадались: свет от парафиновой свечки в норе - свеча любви, возженная во внутреннем. Таинственная, божественная мотивация поведения человека. Быть может, когда прейдет прочее - родители, школа, дети, скорби, стоны - останется только это последнее... как последний стон: нет ничего кроме любви...

Выбравшись из норы, души возвращаются в светлые миры.  Если и возникает ностальгическая тоска, то разумеется не затем, чтобы сидеть в обсыпающейся землянке со страхом ‘не завалит ли сегодня?', а чтобы утешить кого-то... И счастливы те, кто вхожи в пакибытие.

И эта мать, два года видящая сны о суицидном сыне, видит мальчика не столько во сне, сколько в пакибытии - уже в свое утешение... Хотя и дочку родила похожую на сына и верит, что её мальчик воплотился снова - остается в пакибытии...

Сон небытия заканчивается, когда души перестают по обывательски видеть друг-друга. Потенциал преосененности не раскрыт в человеке. Ни в одной школе ему не учат. Привычно -  видеть заплывшим оком, ходить с закрытым сердцем. Преосенение начинается с того, что душа бесконечно поет божественную песнь любви. Чем бы не занималась, в какую бы нору ни нырнула: армия, братская вечеринка, ночная теленора, унылая рабочая рутина для зарабатывания денег...О чем-то там полощет горло, беседует сам с собой человек... а вспоминает обжигающее нечто, большее себя самого.

Быть может, самое большое потрясение испытывает человек от того, что может стать в миллион крат больше себя самого и выразить наконец-то свой потенциал... Увлекается экстремальным спортом. Ездит куда-то на Тибет к махатмам. Всерьез ищет разгадать загадку и тайну жизни. Интересуется мумиями фараона, спешит куда-то в Египет, в Антарктиду и Атлантиду... Любит читать букинистических философов, взывавших к самовыражению... Нет, не затем, чтобы исполнить предписанную в четвертом измерении программу гороскопа - чтобы раскрыть в миллион крат больший его самого потенциал любви.

Ни одна религия не учит о том, что человек- больше-самого-себя исполняет, наконец, свою последнюю миссию на земле - становится пресветлым Божеством.  Иные полагают, что надо пройти не меньше тысячи инкарнаций на земле - от какой-нибудь морской устрицы, пожертвовавшей себя хищному клюву чайки и оставившей роскошную раковину, до метаангела из чинов Гавриила или Михаила. Прошелестела вереница воплощений от золотаря-ассенизатора до Вольтера или Вальтера Скотта.  В действительности же весь человек наяву - на рученьках Пречистой.

Нет, души приходят не для ‘наказания' и не для ‘испытания'. Назначение земли более чем сакрально. Но увы, ни одна из мировых религий об этом не догадывается.  Должны прийти новые пророки, помазанники от Второй Соловецкой, в сумме выражающие голос 200 млн. мучеников любви... Должны они до последнего спуститься, сойти с неба, чтобы открыть тайну земли - большую, чем небеса...