Все поменять, чтобы оставить по-прежнему

О вариантах трансфера власти в 2024 году еще совсем недавно можно было только гадать. Однако теперь, судя по всему, вектор изменений окончательно выбран.

<hr/>Предлагаемые Вячеславом Володиным изменения Конституции направлены на одну цель — сохранение всей полноты государственной власти в тех же руках, что и сейчас.© Фото с сайта www.kremlin.ru

Александр Желенин

Журналист
ИА «Росбалт»

Вячеслав Володин — председатель Госдумы и бывший замглавы администрации президента Владимира Путина, неформально числившийся одним из «серых кардиналов» российской политики, разместил в официальной «Парламентской газете» свою очередную концептуальную статью. На этот раз речь в ней идет о разрабатываемых поправках в Конституцию Российской Федерации. Похоже, что изменения Основного закона будут направлены на решение одной простой задачи — сохранения всей полноты государственной власти в руках того человека, который обладает ею в России уже два десятка лет.

Но обо всем по порядку.

«Безусловно, речь не идет об изменении и пересмотре базовых положений Конституции. Они незыблемы», — говорится в статье. Кто бы спорил?! Зачем их менять? Они совершенно не мешают правящему классу России делать то, что он считает нужным в данный конкретный момент. «Базовые положения Конституции» РФ прекрасно себя чувствовали и когда российская армия сносила целые кварталы Грозного вместе с их жителями во время первой и второй Чеченских войн, и когда поштучно отстреливались неугодные журналисты, политики и правозащитники, и когда миллионам работающих граждан месяцами (а кое-где и годами) не платили зарплату. Все это время Конституция сияла своими юридически выверенными формулировками.

Бумага не только все стерпит, но и прикроет любую мерзость властей предержащих. Они всегда могут сказать согражданам: «На что жалуетесь?! У нас прекрасная Конституция! Там есть все, что вам нужно — права и свободы человека, социальное государство, независимость судебной власти и многое другое! Что вам еще требуется?»

Тем не менее, о незыблемости даже «базовых положений» Конституции, как выясняется, в статье Володина речь все же не идет. Внимательно читаем дальше. «Даже при неизменности основных положений Основного закона их содержание и смысл, актуальное наполнение постоянно развиваются».

Замечательный тезис. Правда, у каких-нибудь въедливых юристов-правоведов он может вызвать некоторое недоумение. Когда в одном предложении провозглашается, с одной стороны, «неизменность основных положений Основного закона», а с другой, что «их содержание и смысл, актуальное наполнение постоянно развиваются», то очевидно — одно противоречит другому. Потому что если содержание и «актуальное наполнение», то есть текст статей Конституции, «постоянно развиваются», то совершенно точно, это не «неизменность». Так что вы уж как-то там определитесь. Или «неизменность», или «развитие».

 Впрочем, это придирки скорее к логике (вернее, к ее отсутствию) повествования, а не к сути статьи Володина. Перейдем к нюансам. Воздав должное действующему основному закону, спикер Госдумы переходит к главному блюду. Иногда, пишет он, «целесообразны точечные корректировки Конституции». Такой подход, продолжает он, «полностью соответствует распространенной в мировой конституционной практике доктрине «живой Конституции». 

Прекрасный пример гибкого подхода к любому закону, тем более, к основному. Когда власти хочется внести в него нечто отжившее, консервативное, укрепляющее авторитарные скрепы нашей политической системы, на свет божий тут же вытаскивается тезис о «суверенной демократии». Когда выясняется, что для удовлетворения ее насущных нужд в мире вполне можно подыскать подходящие инструменты, она с удовольствием ссылаются на «мировую практику».

Впрочем, это тоже так, заметки на полях…

Основное направление новой статьи Володина в том, что нынешняя российская власть за пять лет до президентских выборов 2024 года и за два года до парламентских выборов 2021 года прямо и без обиняков ставит задачу своего самосохранения. И эту задачу надо юридически корректно оформить. Желательно, как мы видели, со ссылками на мировой опыт.

Во всем этом ничего нового нет. Право, Конституция, другие законы — в данном случае всего лишь инструмент сохранения власти. «Ваше право — воля вашего класса, возведенная в закон», — писал в свое время Маркс. У русского народа для подобных властных манипуляций тоже всегда была своя формулировка (впрочем, весьма близкая к той, что у Маркса) «закон — что дышло: куда повернешь — туда и вышло…»

Теперь к конкретике. Мы прекрасно помним, что нынешняя Конституция уже менялась. Причем уже тогда очередные «точечные изменения» (естественно, не затрагивавшие ее прекрасные «базовые положения» усугубили ее и без того изначально довольно авторитарный характер. По той простой причине, что были направлены исключительно на укрепление позиций правящего класса и увековечивание его власти.

 Речь о поправках в Конституцию, внесенных в 2008 году и увеличивших сроки полномочий депутатов Госдумы на один год (с 4 лет до 5), а полномочий президента аж на два года (с 4 до 6 лет). 

Не остается места для сомнений, что новая корректировка Конституции РФ будет направлена на те же цели. Другое дело, что и поправки уже будут иными. Главное в том, что в силу, скажем так, жизненно важных для себя и своего окружения причин, действующий президент не может потерять всю полноту власти, которой он обладает сейчас. Просто без вариантов. Конституционные формы этой власти меняться могут — это пожалуйста. А вот выпустить власть из рук — этого Владимир Путин позволить себе не может.

В том, чтобы Путин и после 2024 года продолжал оставаться всевластным правителем (как бы он при этом ни назывался) также жизненно заинтересована и элита — высшие чиновники, силовики и олигархи. Потому что это — залог не только их нынешнего процветания, но и попросту личной безопасности.

О том, какие формы примет верховная власть в России после 2024 года еще совсем недавно можно было только гадать. Однако сегодня, я полагаю, вектор изменений уже выбран.

Во-первых, мы имеем публичное заявление самого Путина. 25 мая 2018 года, выступая перед руководителями международных информационных агентств в рамках XXII Петербургского международного экономического форума, он совершенно определенно дал понять, что не будет баллотироваться на пост президента в 2024 году. Естественно, при этом президент сослался на Конституцию, которая не разрешает избираться одному человеку на этот пост «два раза подряд».

Впрочем, эти его слова стоили бы не так много, поскольку мы прекрасно помним, как он решил эту проблему в 2008 году… Однако, судя по всему, в том числе, и по обсуждаемой статье Володина, и по тем утечкам, которые сейчас сливаются кремлевскими «источниками» в СМИ (в частности, агентству Bloomberg 12 июля), в 2024 году Путин не собирается еще раз временно передавать власть очередному преемнику. Хотя бы потому, что теперь пришлось бы ждать уже не четыре года, а шесть.

 Откатить же Конституцию назад, к 2008 году, то есть теперь уже не увеличить, а сократить срок президентских полномочий с нынешних шести лет до прежних четырех? В обществе такой ход может быть расценен как форменное издевательство. Соответственно, с непредсказуемыми последствиями для власти. 

Провозгласить себя российским «елбасы» (нацлидером), с одновременным сохранением за собой контроля над каким-нибудь вполне осязаемым госорганом вроде Совета безопасности, в подчинение которого находились бы все силовые структуры, как это сделал экс-президент Казахстана Нурсултан Назарбаев?

Этот вариант тоже не годится. Как писал когда-то Жванецкий: «Очаровательная девушка, но зачем связывать себя со Средней Азией?» Для Путина, стремящегося иметь имидж политика мирового уровня, несмотря на всю его реальную политику, к огорчению наших ультраконсерваторов, казахстанский вариант пресловутого «трансфера власти» не подходит.

Что еще остается? Возродить монархию? Но какую? Абсолютную? Но кто тогда станет этим абсолютным монархом? Создать новую династию, провозгласить самодержцем себя? Окружение президента, конечно, радостно поддержит и такую его инициативу, но сам Путин — вряд ли, для него вопрос формальной легитимности очень важен. Ведь Путин не Рюрикович и не Романов. Кроме того, либеральная экономическая политика будет продолжена, но никакого правительства или парламента, на которых можно было бы в случае чего перевести стрелки народного недовольства уже не будет — вся ответственность за продолжение этой политики в этом случае будет лежать исключительно на царе…

Конституционная монархия, при которой некий новоиспеченный царь (не Путин) царствует, но не правит? Теоретически возможно, но практически тоже мало вероятно. Потому что любой монарх, хоть и конституционный — немножко наместник бога на земле. Для чувствительного к подобной мистике Путина это неприемлемо, поскольку это место в России уже давно занято им самим, и делиться он ни с кем не собирается.

Кстати, здесь тоже готово идеологическое обеспечение. Как многие помнят, не далее как в феврале этого года нашумела еще одна программная статья другого «серого кардинала» Кремля Владислава Суркова, под названием «Долгое государство Путина». В ней прямо говорится так: «Большая политическая машина Путина только набирает обороты и настраивается на долгую, трудную и интересную работу. Выход ее на полную мощность далеко впереди, так что и через много лет Россия все еще будет государством Путина».

 Также совсем недавно рассматривался еще один переформатирования российской власти — путем слияния России и Белоруссии в единое целое. Однако я еще два года назад писал, что такой вариант возможен только в том случае, если на него согласится Александр Лукашенко. Теперь же (во всяком случае, пока) этот вариант отложен в долгий ящик. Идея поглощения Белоруссии Россией Лукашенко очевидно не улыбнулась. Он решил, что лучше быть первым парнем в Минске, чем на вторых ролях в Москве… 

Таким образом из наиболее реалистичных сценариев сохранения Путина у власти остается единственный вариант — конституционная реформа. А именно превращение России из сверхпрезидентской республики, каковой она сегодня является и по Конституции, и по факту, в президентско-парламентскую. Причем в этой новой российской республике роль президента, вероятно, может быть сведена к минимуму. То есть к исполнению им сугубо церемониальных функций: награждений, почетного председательствования в разных высоких собраниях, формальным объявлениям о начале работы и роспуске парламента, о проведении выборов и так далее. То есть к роли современной английской королевы, которая, как известно, царствует, но не правит.

Соответственно, в такой системе резко возрастает роль не только парламента (что более чем устраивает Володина), но, прежде всего, правящей партии и ее лидера. С этим, правда, в существующих российских реалиях имеются определенные проблемы. «Единая Россия» сегодня, как известно, не слишком популярна и продолжает терять очки. Так, согласно опубликованному 12 июля опросу ВЦИОМ, рейтинг ЕР опустился до рекордно низкого показателя в 32,2% — это минимум за последние 14 лет. По этой причине все больше кандидатов от власти в депутаты и губернаторы идут на выборы формально как самовыдвиженцы.

Тактика уже достаточно хорошо отработана. Например, согласно опросуФОМ, в сентябре 2016 года, за неделю до выборов в Госдуму, «единороссов» поддерживало всего 43% опрошенных. Однако по партийным спискам парий власти получила уже 54% голосов или 140 депутатских мандатов. Еще 203 мандата она получила за счет тех своих кандидатов, которые шли на выборы по одномандатным округам. Причем многие из них выдвигались как «независимые». В общем итоге партия получила в нижней палате уже конституционное большинство — 343 депутатских мандатов из 450.

Впрочем, до новых парламентских выборов в России еще два года и не исключено, что если ЕР и дальше будет терять свою популярность могут быть реанимированы объединения партий в предвыборные блоки.

Переход к парламентско-президентской, а по сути, к парламентской республике (потому что нам сложно представить, что в ходе такого перехода президент сможет сохранить какие-то реальные рычаги управления) даст возможность лидеру побеждающей раз за разом на выборах партии быть главой правительства. При этом значение этого поста по сравнению с тем, что сегодня он представляет при нынешнем премьере, в новой системе неизмеримо возрастет. Фактически, именно председатель правительства станет реальным главой государства.

 Все это, заметим, давно обкатано в ряде стран. Канцлер Германии Ангела Меркель во главе своей ХДС выигрывала парламентские выборы начиная с 2005 года четыре раза подряд. Действующий президент Турции Реджеэп Эрдоган на вершине власти уже практически 17 лет. Причем большую часть этого срока он становился главой государства благодаря победам его Партии справедливости и развития на парламентских выборах. Лишь в 2014 году он впервые победил на всеобщих выборах президента. До этого президент Турции избирался парламентом. 

Заметим, что недавно и на постсоветском пространстве одна из президентских республик была фактически и юридически преобразована в парламентскую-президентскую, где основная власть теперь находится в руках лидера партии, победившей на парламентских выборах. Речь, конечно, об Армении.

Несомненно, что в Кремле внимательно изучают все эти примеры и статья Володина появилась не на пустом месте. Предваряя разговор о необходимой, с его точки зрения, корректировке Конституции, спикер Госдумы специально подчеркивает: «особо выделяю в анализе Конституции вопросы, связанные с отсутствием необходимого баланса в деятельности законодательной и исполнительной ветвей власти». Однако, чтобы его, не дай бог, неправильно не поняли, он тут же оговаривается, что эти «точечные конституционные новации» не сводятся «к задаче обеспечения сдержек и противовесов». Ни-ни! Зачем нам какие-то сдержки и противовесы! И кому? Владимиру Владимировичу, что ли? Думайте, что говорите, вообще!..

«Больший баланс властей не сводится к задаче обеспечения сдержек и противовесов. Главное, что он должен обеспечивать, — это более высокое качество взаимодействия и согласованности работы государственного механизма», — поясняет Володин тем, кто еще не понял. »…было бы правильно, на мой взгляд, чтобы Государственная Дума как минимум участвовала в консультациях при назначении членов Правительства. Это могут быть соответствующие процедуры, но они требуют внесения изменений в Конституцию… Наличие возможности представительной власти высказать своё мнение главе государства по предлагаемому составу Правительства», — пишет он.

Что же, лояльность — мудрость бюрократа. Выражение ее, конечно, всегда ценится верховным правителем. Но, думается, у последнего сейчас другие задачи.

Александр Желенин