Не носила платка и обходила проспект Путина: 10 лет без Наташи

В половине девятого утра 15 июля четверо убийц на белой «семерке» поджидали Наташу Эстемирову у подъезда ее многоэтажного дома в районе Грозного, который в народе зовут «Ипподромом». Ее схватили, начали запихивать в машину, она сопротивлялась, кричала. Никто не пришел на помощь, хотя крики слышали, похитителей видели. Это же было утро обычного рабочего дня. Микрорайон, где жила Наташа, многолюден. Похищения людей прямо на улице были тогда в Чечне обычным делом. Да и сейчас не редкость. Очень часто люди во время похищения кричат свое имя. Потому что надеются, что очевидцы похищения не будут молчать, сделают хоть что-то, хотя бы шепотом расскажут один другому — и так информация дойдет до того, кто может поднять тревогу. 10 лет назад таким человеком в Чечне нередко была сама Наташа Эстемирова.

Ей и ее коллегам из чеченского «Мемориала» приходила информация о похищенных, они поднимали тревогу.

Когда жертвой похищения стала сама Наташа — Чечня промолчала.

У убийц была четкая команда на ликвидацию — никаких других вариантов, ни единого шанса заказчик Наташе не оставил. Единственное, что волновало его — убийство известной чеченской правозащитницы, подруги и коллеги Анны Политковской, еще одной женщины, которая не боялась говорить правду про чеченскую власть в глаза чеченской власти — должно было быть исполнено за пределами Чечни. Поэтому Наташу вывезли на казнь на территорию соседней Ингушетии. Но в то утро в Ингушетии было совершено покушение на судебного пристава, и объявили план «Перехват». У убийц, судя по всему, были рации, они знали об усилении и поэтому отвезли Наташу совсем недалеко от чечено-ингушской границы. Вблизи ингушского села Гази-Юрт, на обочине федеральной трассы «Кавказ», примерно в 100 метрах от дороги, Наташу вывели из машины и выстрелили пять раз. В голову и в грудь.

Президент России Дмитрий Медведев в этот день готовился к встрече со своей коллегой, немецким канцлером Ангелой Меркель. Убийство Наташи Эстемировой встречу, конечно, омрачило. «Меркель была потрясена этим преступлением. Президент Медведев пообещал его раскрыть», — сообщали информагентства России и СМИ Германии. Расследование убийства взял под контроль лично Александр Бастрыкин, вел дело командированный в Чечню следователь по особо важным делам Игорь Соболь,

через месяц Бастрыкин отрапортовал о том, что убийство Наташи почти раскрыто,

через год Меркель напомнила Медведеву о его обещаниях.

Спустя 10 лет убийство Наташи Эстемировой остается позорно не расследованным,

хотя следствию — и это «секрет полишинеля» — известны имена исполнителей. А имена их такие, что никаких сомнений нет и по поводу заказчика, а точнее — человека, приказавшего убить чеченскую женщину, которую нельзя было ни запугать, ни купить.

Ей предлагали стать тем, чем стали сегодня некоторые ее тогдашние друзья. Правозащитницей при власти. Наташа не понимала, как это в принципе работает. В правозащитный совет при Кадырове она входила ровно до первой же конфликтной ситуации, в которой власть противопоставила себя людям. В такой ситуации, для многих чеченцев ставшей поворотной, самой Наташе даже в голову не пришло остановиться и подумать, прежде чем сделать выбор. Выбирать между сильным и слабым? Вы серьезно? Наташа считала, что сила людям дана, чтобы защищать слабых. И именно так свою личную силу она всегда использовала.

Ей угрожали. Она понимала, что угрозы — реальны, но не понимала, как они могут ее остановить.

Наташа жила в очень сложной системе координат чеченского общества под властью Рамзана Кадырова. Но у нее не было чувства вины, душевного разлада с собой, надломленности, терзаний совести и надежды на отложенную месть. В ее личной системе координат все было просто. Упорно обходить главную улицу Грозного — проспект Победы, после того, как Рамзан Кадыров переименовал его в проспект Путина. Не носить платка на голове, после того, как мэр Грозного Муслим Хучиев ввел эту унизительную униформу для чеченских женщин с целью поставить их на место в новой Чечне. Продолжать громко говорить от своего имени, потому что анонимность Наташа не переносила физически. Считала ее постыдной и мерзкой.

Наташа пережила войну. Как и все чеченцы. Но на моей памяти она оставалась чуть ли не единственной, кто напоминал чеченцам не словами, а своим ежедневным поведением, как будто война и не кончалась, — как именно они ее пережили. Не боялись отбивать своих детей, когда их похищали российские военнослужащие. Не боялись называть оккупантов оккупантами в лицо и перед дулом автомата. Не боялись проводить митинги у страшных секретных тюрем, которые создали в Чечне не чеченцы, а русские. Чеченцы только продолжили их пополнять чеченцами.

И этого Наташа тоже не понимала — как, когда, в какой момент чеченское общество потеряло способность противостоять преступникам?

Я знаю, что некоторые считали ее смелость следствием того факта, что отец ее был чеченцем, но мать — русской. Это как бы объясняло с точки зрения полнокровных чеченцев ее безответственное поведение по отношению к своему роду. Наташа первая начала исследовать принцип коллективной ответственности, с помощью которого чеченские власти, поставленные Москвой править республикой, стали наводить ужас на людей, ломая об колено их волю к сопротивлению одной лишь мыслью об ответственности: за тебя пострадают твои родственники.

Неправда, что у Наташи не было страха за родственников. Это вообще не может быть правдой, потому что у Наташи была дочь. 15 июля 2009 года Лане Эстемировой было всего 15 лет.