20 лет без СССР: Воспоминания военлета

Путь в небо

Мой отец Николай Антипов из семьи рязанских крестьян. С детства он тянулся к моторам и за пару месяцев до начала войны окончил речное училище по специальности механик-моторист речного флота.

Успел немного походить на Волге до войны и в 18 отправился после курсов механика-водителя танка на фронт. Прошел через все бои до Берлина и хотел остаться служить дальше до пенсии в армии. Но произошел с ним неприятный инцидент летом 45-го в Западном Берлине. Тогда еще не было берлинской стены, и офицеры союзных армий свободно ходили по всему Берлину. Иногда случались инциденты, драки и прочие вещи, вполне понятные для молодых вооруженных людей, научившихся в условиях войны стрелять на опережение.

По словам отца, сидели они с сослуживцем в тихом немецком кабачке и никому не мешали, как вдруг вваливаются два пьяных в стельку американских морпеха-сержанта и начинают цепляться к старшим по званию советским старлеям. Батяня с другом им конечно по наглым физиономиям, а те за пистолеты. Дальше все по законам дикого запада! Кто раньше успел, тот и прав. Короче два трупа в кабаке. Наши конечно исчезли, но их быстро вычислили по описаниям свидетелей. Уже через два часа арестовали и первым самолетом отправили в Москву.

Тогда и не за такие дела расстреливали! В штабе бронетанковых войск сказали - "Ну что ребята, попробуем за вашу жизнь побороться. Ну а пока мотайте к родным прощаться, а мы тут с нквдэшниками поработаем".

Через неделю отец появляется в штабе и командующий его обнимает и говорит -"Орел! Жить будешь и даже на службе останешься. Поедешь на юг Кавказа в часть завгаром". Так мой отец оказался в Азербайджане. Ну а мать жила в Баку и была дочерью старой большевички, которую Ленин туда послал в помощь местным революционерам. Служил отец недолго, до первого сокращения, так как тот случай лег пятном на биографию. Демобилизовался и остался в местном азербайджанском совхозе начальником МТС (автомобили, трактора и вся прочая техника).

Я рос среди азербайджанской детворы и ходил на аэродром военной части. Там базировались ПО-2. Это был мой первый самолет, на котором я поднялся в воздух в качестве пассажира в 6-летнем возрасте.

Про войну мой отец, как и все настоящие фронтовики, рассказывать не любил. И только на праздниках после застолья, мне удавалось у него что-то выпытать.

В 7 лет бабушка решила забрать меня к себе в Баку, а затем и вся наша семья перебралась в столицу Азербайджана. Я увлекся авиамоделированием в кружке дома пионеров и достиг в этом больших успехов. Но потом начитался Кибальчича и Циолковского и стал строить ракеты.

Сначала твердотопливные ракеты, а потом и на жидком топливе. В 12 лет я уже научился запускать ракеты, из которых катапультировались мыши с парашютиком.

Однажды такой парашют с двумя мышами попал в сад районного прокурора в его ледник с продуктами. Скандал был неимоверный!

Родители к моим увлечениям относились снисходительно, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Один мой родственник был летчиком и летал на МИГ-21.Он погиб перед тем, как я окончил школу, и мать не желала слышать о летном училище.

 После окончания школы никаких сомнений в выборе пути у меня не было. Небо манило. Прошел все медкомиссии вплоть до республиканской успешно и отправился в Армавир. Моя мама была категорически против моего поступления в летное училище. Она боялась меня потерять после недавней гибели родственника - пилота МИГ-21. После жесткого медицинского отбора в республике я не ожидал от медиков приемной комиссии никакого подвоха. И каково же было мое разочарование, когда вдруг невропатолог меня забраковала!

И лишь много лет спустя мама мне призналась, что это была ее знакомая, и она ее слезно умоляла об этом. Потом она конечно об этом жалела и раскаивалась.

Разочарованный я вернулся домой и устроился в летный отряд сельхозавиаторов механиком. Летный отряд на Ан-2 обслуживал сельхозугодия Азербайджана и юга России. Уже ранней весной я отправился в командировку в Ростовскую область. Там, вдали от начальства, опытные пилоты дали мне уроки и я уверенно начал пилотировать Аннушку (Ан-2).

В конце мая я вернулся домой и решил поступать в училище гражданской авиации по направлению от авиаотряда. Буквально с поезда меня сняли два офицера райвоенкомата и под руки отвели в команду, в которой не хватало одного человека для отправки на Дальний Восток.

 Меня приняли за уклониста, так как пока летал, опыляя поля Ростовской области, моим родителям приходили повестки из военкомата.

С благодарностью вспоминаю военкома подполковника Юсупова , который меня выслушал и поверил.

"Хочешь летать? Вот список летных училищ. У тебя 20 минут до закрытия военкомата".

Мой палец скользнул мимо полного разочарований Армавира в центр листочка и уткнулся в Сызрань.

Выбор сделан я еду в Сызранское военное летное училище. Мама меня уговаривала не ехать до отправления поезда.

И вот я в Сызрани. Все медицинские комиссии пройдены, и мы с друзьями по абитуре на радостях решили заглянуть на местную танцплощадку. Кончилось это мероприятие дракой с местными парнями.

Их было больше, к тому же им на помощь поспешила милиция.

На следующий день с подачи милиции, мы были вызваны к начальнику училища и получили свои документы в приемной комиссии. Вторая попытка взлететь в летный вуз закончилась неудачей.

Я решил остаться в Сызрани и устроился столяром-моделистом в модельный цех училища. Детские навыки авиамоделирования пригодились.

Мои модели очень нравились руководителям училища, и когда пришла повестка из военкомата, то они договорились о моей службе в училище. В училище я должен был поступать на льготных условиях, как солдат срочной службы и вроде бы проблем не было. Но как говориться - не с моим счастьем!

За две недели до медкомиссии я подхватил грибок на ноги в солдатской бане. При этом никакие средства не помогали, он распространялся все выше и выше.

И тут одна тетка порекомендовала натуральный березовый деготь. Я добросовестно мазал ноги этим вонючим веществом 10 дней и все прошло.

Дерматолог был последним врачом в комиссии. Когда я зашел в кабинет, он, обследовавший меня две недели назад, даже не хотел, чтобы я раздевался. Настолько был уверен в том, что ничего не изменилось . Но я уперся и не уходил! Как он был удивлен! Тут же записал рецепт чудодейственного лекарства и написал - Годен. Я курсант с третьей попытки.

Летали мы на МИ-2 и МИ-4.

Поскольку у меня был опыт полета на Аннушках над ростовскими полями, то я сразу стал лидером курса. Это замечательная техника. Мне выпало начинать летать на Ми-2, а выпускался на Ми-4. Я очень любил летать на этом вертолете и горжусь, что начинал именно с него. Позже авиация перешла с поршневых машин на турбовинтовые. Они, конечно, и более скоростные, и маневренные, но и у первых вертолетов была своя прелесть.

Скажем, в курсантские годы мне довелось выполнять упражнение по посадке Ми-4 с выключенным двигателем. Набираешь высоту 600 метров, выключаешь зажигание - лопасти винта переходят в режим самовращения. Летчик-инструктор “подбадривает”: “Ну что, Антипов, дерзай! Назад пути нет!”. Тут главной задачей было держать скорость, правильно оценивать приближение земли. Перед самой посадкой под днищем машины появляется воздушная подушка, вертолет на доли секунды притормаживает. Оп - и ты уже на земле. Незабываемые ощущения! На Ми-8, Ми-24 такие упражнения уже не выполнялись – другие скорости, другая аэродинамика. На этих машинах отрабатывалась посадка с одним работающим двигателем.

 Как начал, так и закончил лучшим летчиком курса, и командование собиралось меня оставить в штате преподавателей. Но буквально за две недели до окончания меня вызвал начальник училища и сообщил о новом постановлении ЦК, которое предписывало оставлять на преподавательской работе только членов партии.

Я же на тот момент даже не был кандидатом в члены КПСС. "Но мы как лучшему пилоту даем тебе право выбрать место службы"- предложил командир - "Броды!" - Сказал я, не задумываясь! Легенды рассказывали вертолетчики о новых машинах МИ-24, которые поступили для испытаний в этот полк на западе Украины. Так я попал служить в г. Броды Львовской области в полк, вооруженный самими современными на то время вертолетами Ми-24, где встретил свою судьбу – украинку Галю.

Мой командир полка полковник Кошелев был не только талантливым летчиком, но и хорошим психологом, одним из тех людей, которые продвигали вперед армейскую авиацию. Тогда вместе со мной в часть пришло еще шесть молодых лейтенантов. Мы были первыми летчиками в полку, получившими высшее образование, и к нам, понятное дело, внимательно присматривались.

Сразу после знакомства командир усадил нас в своем кабинете, дал каждому по листку бумаги и проэкзаменовал по всем параметрам: тактика, знание матчасти, уставы. Я получил самую высокую оценку и Кошелев сказал: “Готовьтесь стать командиром вертолета”. А для выпускников первая должность на Ми-24, как правило, летчик-оператор. Стал проходить подготовку в командиры. И тут вдруг попадаю в госпиталь. А уже начался новый учебный год, полным ходом идут плановые полеты, а я хожу в больничной пижаме. Вместо меня стали готовить моего товарища.

Что делать? Я ведь старый, упущу свою возможность – как ее потом наверстать? Я ведь выпускался в 23 года и чувствовал себя бесперспективным: если до 28 лет не поступлю в академию – карьеры уже не сделаю. Но все обошлось, уже тогда существовали простые способы – мне сделали какой-то укол, иммунная система “встряхнулась”, и через 10 дней меня выписали из госпиталя.

До сегодняшнего дня – тьфу, тьфу, тьфу – кислотность о себе больше не напоминала. В том же году я стал командиром Ми-24. В 1982 в 31 был назначен командиром эскадрильи. Вовремя успел поступить в академию, в 34 стал командиром полка. После окончания афганской кампании я получил право выбрать место службы и в 40 лет возглавил авиацию 8-й танковой армии.

После развала СССР в украинской армии начался бардак и в 41 год я подал в отставку. Психологически этого просто нельзя было выдержать. До 92-го года была нормальная боевая подготовка: полеты, регламентное обслуживание техники, а потом…

 Слетал я с бригадой на приднестровскую границу и вскоре после этого подал рапорт на увольнение. Там от разведки поступила информация, что под видом беженцев на территорию Украины будут проникать уголовные элементы. Их цель - захват складов с оружием и боеприпасами. Нужно было перекрыть границу (она ведь тогда была не оборудована). Для этого вертолетчикам поручили доставить в район границы десантников. Задачу мне ставили напрямую из штаба округа. Как всегда в таких “скользких” случаях никакого письменного приказа не было. При этом предупредили, что на задание брать только тех, кто принял украинскую присягу.

Это в бригаде, где 75% офицеров и прапорщиков прошли Афган (некоторые даже по два раза), где люди в одном экипаже летали на “бомбежки” 4-го реактора ЧАЭС, съели вместе не один пуд соли. Как поступить в такой ситуации? Построил я часть (а благодаря “сарафанному” радио все уже знали о нюансах предстоящей задачи).

Люди стоят, ждут, что я скажу. Это ведь не мальчишки - боевые летчики, с ними лукавить нечего. Поставил задачу, уточнил вопросы взаимодействия, связи. “Летят все!” И полетели... Это был высший пилотаж! Забирали в Бердичеве десантников, высаживали их в установленных местах возле границы и снова летели за новыми группами. Все четко, слажено, красиво. Не зря наша бригада по боевой подготовке была признана лучшей в Советском Союзе! Но после этой операции бригада была расформирована, и не удалось сохранить даже Бердичевский вертолетный полк, но отстоять его так и не удалось. На мой взгляд, сокращение воинских частей с таким боевым опытом, с такими традициями – просто преступление.

Боевая авиация на постсоветском пространстве деградирует. Техника стремительно стареет, опытные летчики увольняются в запас, а у молодежи нет возможности для постоянного совершенствования своего профессионального мастерства, да и зарплаты, будем откровенны, не стимулируют к служебному рвению. В свое время я оканчивал военное училище со 269-ю часами налета. Для того, чтобы стать летчиком 2-го класса, надо было налетать 600 часов! Сегодня молодым офицерам достичь такого показателя очень и очень проблематично.

	Антипов Олег Эксперт по вопросам обороны и национальной безопасности на постсоветском пространстве. Народный депутат Украины V-го созыва, полковник запаса, блогер. Публикации

 Политолог Сергей Сибиряков в рамках проекта Русской общины Украины, продолжает публикацию мнений, статей и воспоминаний о том, как жили в СССР, и что изменилось за те 20 лет, после того как этой страны не стало.