Сучье племя

Когда-то написал рассказ "Гадюшник".
( Read more... )

Прочитал через много лет - ничего менять не хочу. Дополню, разве что.

История со старшим Лаврентьичем - Сашей Николаевым - закончилась следующим образом.
780 г героина ему не сумели привязать, потому что Люся Конькова не явилась на суд. Саша получил 3 года, освободился и начал снова торговать наркотиками. А Люсю Конькову больше никто и никогда не видел...

Между тем, мы от этой подлой семьи уже не отпускались. На тот момент мы уже закатали Мишу Николаева, он получил 11 лет. Уже в ходе нашей операции мы закрыли Любу Николаеву (9 лет) - жену Лаврентьича, и Свету Конькову (8 лет) - жену Феди Николаева (по паспорту "Валера").

Потом мы шмякнули самого Федю. На допросе он плакал. Дома у них нашли два встроенных сейфа, которые были полны резиночек для денег. Sic transit. Федя получил одиннадцать, но просидел пять. Но история на этом не закончилась.

Через некоторое время мы с особым цинизмом треснули Пашу Николаева (по паспорту "Иванов Николай Федорович"), сына Саши Николаева. С особым цинизмом, потому что в который раз запихали ему за героин наш многострадальный телевизор. Паша получил шесть лет.

В этот момент Николаевы сидели практически все.

Незадолго до этого нам удалось приделать мужа Наташи Николаевой - Лешу Марьяна. Получил он 9 лет. А Наташа отскочила. Она единственная из этого клана, которая не сидела, но далось ей это непросто. Она перетаскала килограммы денег в разные райотделы, а потом еще притворялась дурочкой и на ней испытывали разные препараты. Легче было отсидеть.

Потом, каким-то образом удалось просочиться на волю Мише Николаеву. Он сразу же принялся торговать с учетом прежних ошибок. И его тут же треснул Госнаркоконтроль с двумя килограммами.

 

Крупнейший клан цыган-наркоторговцев Николаевых обнищал. Все сидят. Люба Николаева сдохла (именно так). Оставшиеся на воле цыгане съехали в маленькую квартирку на Патриса Лумумбы, которая когда-то принадлежала Люсе Коньковой. И тихо-тихо, по старой памяти, килограмм по пять-десять в месяц раскидывали проверенным барыгам. Тем и кормились.

И вот, на их беду, освободился старый вторчерметовский барыга Шакиров (мы шмякнули еще в 2003 году и он получил 8 лет).
И вот он пришел к Феде Николаеву. И Федя стал выдавать ему по четверть килограмма в неделю. Торговля закипела. И, когда мы вновь треснули его с верх-исетскими со ста граммами, он уже знал все правила игры. Он по-товарищески вытянул Федю на стрелку, пообещав обрадовать. Федя понял так, что передаст деньги за проданное и, в ответ, пригласил домой на Патриса Лумумбы, 10, квартира 2, пообещав тоже обрадовать. Хотел дать ему сверх плана 100 грамм героина. Обрадовались все. И мы тоже.

Когда дурачка Федю привезли в отдел, примчался старший Лаврентьич Саша Николаев. И с порога предложил порешать вопросы. И сказал, что на все готов. Ну что ж, тебя никто за язык не тянул. И опер, красавец, очень быстро и технично получил с него деньги, и грамотно оформил взятку. У Лаврентьича мир перевернулся в глазах! Как же так-то?! Ведь, договаривались же?!
- А как ты хотел, людоед? Вот так.

Работали наши с верх-исетскими почти две недели. Информация изначально пришла просто с улицы.

Я уже ночью приехал в райотдел, зашел в кабинет, и говорю Лаврентьичу:
- Если бы вы, животные, прекратили торговать, мы бы про вас давно забыли.
Стоит, раздавленный, глаза прячет. Спросил его про Люсю. Искренне удивился:
- Давно, - говорит, - не видел.
Была жена, были дети, был первый среди цыган. Жена сдохла, брату еще десять лет сидеть, все дети нарколыги - все сидят. Все в животных превратились. Все отнял героин. Когда сам освободится - еще и не известно. Вот, в общем-то, и жизнь прошла.
Сказать, что мне его жалко - неправда.
Так. Брезгливо.