Популизм о ядерном оружии в Беларуси

В этом году исполняется 70 лет испытанию первой советской атомной бомбы и 25 лет подписания Меморандума о гарантиях безопасности в связи с присоединением Республики Беларусь к Договору о нераспространении ядерного оружия (Будапештского меморандума). Практически сразу после подписания договоров о выводе ядерного оружия с территории Республики Беларусь от различных политиков и граждан стали слышны громкие заявления (слышны они и сейчас), которые в большинстве своем носят популистский характер. Чтобы разобраться в объективной составляющей процесса вывода ядерного оружия проанализировал некоторые источники информации того времени и представляю их вашему вниманию.

Международные правовые акты

Движение Беларуси к безъядерному статусу началось в конце 1980-х годов, причем как со стороны властей, так и политических движений. В 1988-1989 гг. среди программных установок БНФ были положения о преобразовании Беларуси в безъядерную зону. В 1990 г. на 45-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН министром иностранных дел БССР П. Кравченко было внесено предложение о создании безъядерной зоны в Центральной Европе, которая включила бы Беларусь, Украину и Прибалтику. Но ни Россия (РСФСР в составе СССР на то время), ни страны НАТО не поддержали предложение.

Антиядерный плакат, автор Бусел Я.С.

Вообще говоря, безъядерность в мировом масштабе сама по себе выглядит как популизм, хотя и есть безъядерные зоны (Африка, Латинская Америка и др.), но вряд ли стоит ожидать отказа от ЯО США или России. 7 июля 2017 года в штаб-квартире ООН был принят Договор о запрещении ядерного оружия – международное соглашение, которое запрещает разработку, испытание, хранение, приобретение, транспортировку и использование ядерного оружия. Договор вступит в силу после того, как его ратифицируют 50 государств (на данный момент ратифицировали 21 страна), ни одной ядерной державой или их союзниками договор не подписан. Не подписала его и Беларусь.

Протокол заседания сессии ВС 27.07.1990

27 июля 1990 г. состоялась сессия Верховного Совета БССР, на которой была принята Декларация о независимости Белорусской ССР. Декларация содержала и такой пункт: «Беларуская ССР ставіць мэтай зрабіць сваю тэрыторыю бяз’ядзернай зонай». В ходе рассмотрения Декларации на сессии ВС ряд депутатов предлагали записать сразу «территория Белоруссии объявляется безъядерной зоной» [НАРБ. Ф968, О1, Д 2317, с.72,77]. Группа депутатов, в которую входил и А.Г. Лукашенко, предлагали такую редакцию: “Беларуская ССР урачыста абвяшчае аб сваім намеры стаць у будучым пастаяннай нейтральнай бяз’ядзернай дзяржавай”.

На тот момент депутаты в части безъядерного статуса скорее опирались на собственное понимание, чем на международное право. Основным международным правовым актом, определяющим ядерный статус государства, был Договор о нераспространении ядерного оружия 1968 г. (ДНЯО), в статье IX которого указано: «для целей настоящего Договора государством, обладающим ядерным оружием, является государство, которое произвело и взорвало ядерное оружие или другое ядерное взрывное устройство до 1 января 1967 года». Таким образом, Белорусская ССР с точки зрения международного права была безъядерным государством (non-nuclear-weapon State) и в декларации независимости вполне можно было записывать безъядерный статус государства в виде объявления/констатации, а не цели. Но даже в цели депутаты записали не безъядерным государством, а зоной, что с точки зрения международного права не совсем корректно, поскольку зоной безъядерной объявляется территория группы государств на основе договора. В то время ряд депутатов смущал факт размещения ЯО на территории Беларуси и это их мотивировало записать в декларацию не фактический безъядерный статус, а намерение. Однако, ДНЯО не запрещает нахождения ядерного оружия одной страны на территории неядерного государства при условии, что последнее не допущено к процессу управления этим потенциалом. Фактического участия БССР в управлении ЯО на своей территории не было.

31 июля 1991 между СССР и США был подписан Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (ДСНВ). Однако, вступление его в силу было затруднено распадом СССР. Сложение полномочий Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами СССР М. Горбачевым 25 декабря 1991 и передача ядерных шифров Б. Ельцину, обретение независимости республиками СССР и их признание на международной арене (например, в тот же день независимость Беларуси признали США) создало ситуацию, когда распространение ядерного оружия стало возможным без формального нарушения условий ДНЯО.

21 декабря 1991г. Беларусь, Казахстан, Россия и Украина подписали Соглашение о совместных мерах в отношении ядерного оружия, согласно которому стороны договора (кроме России) обеспечат вывоз тактического ядерного оружия на центральные предзаводские базы для его разукомплектирования под совместным контролем к 1 июля 1992 года. Соглашение подлежало ратификации, но Беларусь его ратифицировала только 10.06.1993 г., почти через год после того, как последний эшелон с тактическим ЯО убыл из Беларуси 27 апреля 1992 года. Государства–участники Соглашения подтверждали обязательство о неприменении ядерного оружия первыми, до полной ликвидации ядерного оружия на территории Республики Беларусь решение о необходимости его применения принимается Президентом РСФСР по согласованию с главами государств–участников Соглашения. Республика Беларусь обязалась присоединиться к Договору о нераспространении ядерного оружия 1968 года в качестве неядерного государства.

Стремление России к единому контролю над вооружением, и поддержка такого стремления со стороны США («может появиться слишком много пальцев на ядерных кнопках»), привело к необходимости ратификации ДСНВ республиками, на территории которых размещалось ЯО. Республика Беларусь предложила формулу пятисторонних переговоров по ДСНВ, что в итоге привело к формированию Лиссабонского протокола, который 23 мая 1992 подписали 5 стран: Беларусь, Казахстан, Россия, США и Украина. Минские договоренности 1991 года предполагали сокращение СНВ до 1994, в Лиссабонском протоколе дата вывод ЯО с территории Беларуси установлена до 1999 года. Но по отдельному соглашению с Россией от сентября 1993 года срок вывода с территории Беларуси был смещен на 1996 год.

15 марта 1994 принята Конституция Республики Беларусь, куда не было внесено изменений о безъядерном статусе в форме объявления Беларуси без(не)ядерным государством. Закрепить такой статус можно было и в рамках изменения Конституции в 1996 году, чего также сделано не было, что связано с политическими играми А. Лукашенко (см. ниже).

5 декабря 1994 года А.Г. Лукашенко подписал Будапештский меморандум (БМ). Зачастую под таковым понимают гарантии для Украины, хотя в полной мере данное название применимо и к Беларуси (поскольку они подписаны в один день в Будапеште). Но стоит отметить, что действия именно украинской дипломатии имеют решающее значение к появлению Меморандума и для Беларуси, в отличие от беларусской дипломатии (см. ниже). Однако, в отличие от Украины беларусский МИД принял определенные шаги (правда только к 2012 году) к регистрации Меморандума в качестве международного договора согласно ст. 102 Устава ООН, что дает право Беларуси инициировать рассмотрение его возможного нарушения в Международном Суде ООН.

БМ по законодательству того времени не подлежал ратификации в Беларуси. Но, Меморандум «не несет прямой юридической силы» для США. В свое время наш МИД обвинял США в нарушении Меморандума в связи с введением экономических санкций, на что США заявляли, что санкции не идут в разрез с обязательствами (отчасти справедливо, поскольку давление оказывалось не на государство на международной арене, а в вопросах обеспечения прав граждан внутри страны, и санкции наложены были не на страну, а на лиц и ряд организаций). Что касается России, то согласно закону СССР «О порядке заключения, исполнения и денонсации международных договоров СССР», который действовал в России до 1995 г. и исходя из его содержания БМ подлежал ратификации в Госдуме, чего сделано не было. Формально для Российской Федерации он не имеет юридической силы. Своеобразный документ, прямо скажем, каждый его интерпретирует по-своему и как во многих случаях принимается интерпретация сильнейшей стороны. Тем не менее гарантии он предоставляет и зарегистрирован в ООН как международный договор.

Политические аспекты вывода ЯО

Кремль всегда с некоторой долей подозрительности относился к союзным республикам. В тех условиях России было не целесообразно передавать контроль над тактическим ядерным оружием (ТЯО) на места. Отчасти поэтому ТЯО выводили в первую очередь. Также тактическое оружие проще украсть.

Еще 29 мая 1990 г. президенты СССР и США договорились о сокращении количества ТЯО в Европе при одновременном снижении степени его боеготовности. На сессии Верховного Совета БССР 15.11.1991 [НАРБ Ф.968, о.1, д.3008, с. 74] В.В. Шейман, в то время депутат ВС, отметил, что «в последнее время значительно более четко вырисовывалась позиция России по оборонным вопросам: использовать сохраняющиеся союзные военные структуры для скорейшего вывода на территорию России всех типов ядерных вооружений, и по возможности, большого количества обычных вооружений и материальных средств». Таким образом, в самом начале независимости Беларуси уже было стремление России вывести с нашей территории все ЯО. Но не только Россия стремилась к тому, в не меньшей степени политическое влияние в данном вопросе проявляли США.

Признание Беларуси со стороны США в определенной мере было увязано с обеспечением безъядерного статуса. 18 декабря 1991 С. Шушкевич заявил, что республика станет нейтральным государством. Он также сказал, что обсуждает американское дипломатическое признание Беларуси с главой администрации президента США Дж. Бейкером.

Приветствовали стремление Беларуси к ядерному разоружению и главы других государств.

Письмо Премьер-министра Канады

1 октября 1992 Сенат США ратифицировал Договор о СНВ, но 4 ноября 1992 года Госдума России отказалась ратифицировать договор пока Беларусь и другие страны Лиссабонского протокола не присоединятся к ДНЯО, тем самым подключив США к оказанию дополнительного давления на эти страны.

На следующий день после отказа в ратификации Госдумой ДСНВ, указом президента России от 5 ноября 1992 года без согласования со странами СНГ Стратегические силы, временно размещенные на территории Беларуси и др. стран, переведены под юрисдикцию России и воинские формирования входят в состав ВС РФ и передаются в оперативное подчинение Объединенным Вооруженным Силам СНГ. МИД России уведомил Беларусь об этом лишь 18 декабря 1992 г. Т.е. мало что зависело от политической воли стран СНГ, решение было принято одной страной.

Справка-доклад за подписью председателя комиссии М. Гриба

Неоднократно на имя С.Шушкевича поступали письма из США. В письме от 18.01.1993 Дж.Буш пишет: «Надеюсь на скорейшее одобрение Беларусью обоих Договоров [СНВ и ДНЯО]. Накануне прихода в Вашингтон новой администрации это создаст импульс, необходимый для реализации потенциала американо-беларусских отношений.».

4 февраля 1993 года на закрытом заседании сессии Верховного Совета Республики Беларусь рассматривались проекты законов «О ратификации Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений от 31 июля 1991 г. и Протокола к настоящему Договору», «О присоединении Республики Беларусь к Договору о нераспространении ядерного оружия от 1 июля 1968 г.», «О ратификации Договора между Республикой Беларусь и Российской Федерацией о координации деятельности в военной области от 20 июля 1992 года», «О ратификации Соглашения между Республикой Беларусь и Российской Федерацией о стратегических силах, временно расположенных на территории Республики Беларусь» [НАРБ. Ф.968, О.1, Д. 3170] .

МИД, Министерство обороны и Контрольная палата поддерживали ратификацию указанных договоров.

Для некоторых дальнейших моментов статьи важно отметить, что и депутат А.Г. Лукашенко голосовал за ратификацию всех указанных договоров.

Важным фактором, способствующим принятию решения о выводе ядерного и включении статуса безъядерной зоны в Декларацию, была катастрофа в Чернобыле и безопасность ядерных материалов.

На указанной выше сессии ВС министр МИД П.К. Кравченко заявил: «прынцыповая пазіцыя нашай дзяржавы і парламента заключалася ў тым, што ядзерная зброя на тэрыторыі Рэспублікі Беларусь не будзе знішчацца, таму што ў нас быў Чарнобыль і экалагічныя праблемы. Ёсць выпадкі, калі уран экспартаваўся на тэрыторыю Польшчы.».

При обсуждении ратификации указанных выше договоров С. Шушкевич среди прочего сказал: «Фактычна мы дачынення да ЯЗ не маем. А небяспеку на сябе нацягваем. Можа нейкі там дыктатар захоча яе захапіць, мы павінны захоўваць умовы. Мы ідзем шляхам да без’ядзернасці». Так и было: ядерной оружие было российским и мы им управлять не могли, но удар был бы по нам. Ядерное оружие наш диктатор А.Г. Лукашенко не захватил, но торговался за вывод в сугубо своих политических целях (см. ниже).

Важно отметить, что с условием ратификации указанных договоров (СНВ и ДНЯО) США готовы были предоставить дополнительные гарантии.

Перечень этих гарантий министр МИД П.К. Кравченко сообщил всем депутатам на закрытой сессии 4.02.1993 при ратификации договоров. Если сравнить приведенные министром гарантии, то они во многом перешли в Бедапешсткий меморандум – соответствовали пп. 1, 2, 4, 5 из 6 пунктов БМ, т.е. почти все, кроме п.3 об экономическом давлении.

Конечно, знал о них и А.Г. Лукашенко – в то время депутат ВС, а через полтора года подписавший БМ как президент. 23 марта 2014 г. А.Г. Лукашенко заявил, что: «Этот позорный документ [БМ] мне пришлось подписывать… Когда у нас великие свядомыя вывели без всяких предварительных условий, бесплатно отдали ядерное оружие, самое современное». Т.е. говорить, что ряд процессов ядерного разоружения проходил без ведома А.Г. Лукашенко мягко говоря он не может. Как приведено выше, при ратификации всех договоров он голосовал «за», о содержании БМ прекрасно знал и до президентсва. Что касается «бесплатности», то об этом будет ниже. Не все его заявления можно быстро и просто проверить, поэтому он и позволяет себе популизм.

Важно отметить, что гарантиям в рамках БМ мы обязаны украинской дипломатии. На сессии ВС 4.02.1993 г. глава МИД П. Кравченко сообщил следующее: «Украіна ставіць пытанне аб двухбаковых гарантыях акрамя дамовы 1968. Беларусь спецыяльна пытанне пра гарантыі з боку Расіі не ставіць. Але з другога боку мы не будзем адмаўляцца, калі клуб пяці ядзерных дзяржаў дасць нам адмысловыя гарантыі. Вось у нас ёсць дакумент, гэта гарантыі ЗША. Аналагічны дакумент можа даць Расія, калі будзе неабходнасць. Гэтыя гарантыі мы атрымаем адразу пасля ратыфікацыі. Зачытаў тэкст (см. фото выше): Калі будзе воля парламента, мы можам атрымаць такія ж гарантыі ад Францыі, Англіі, Кітая і Расіі. Але Беларусь, у адрозненне ад Украіны, спецыяльна пытанне пра гарантыі не ставіла, таму што ўвесь дагавор 1968 – гэта дагавор аб гарантыях з боку ядзернага клубу». Также он называл «палітычнай гульнёй і пасмешышчам у нейкім сэнсе» требования Украины о гарантиях. На заседании Президиума ВС 3.02.1993 г. П. Кравченко сообщил: “Тым не менш украінцы ездзілі ў Вашынгтон, праводзілі перамовы і выгралі ў амерыканцаў ядзерныя гарантыі. Мы заявілі, што мы спецыяльна не просім гарантыі, мы лічым, што гэта пазіцыя штучная, але мы не будзем адмаўляцца, калі ЗША такія гарантыі даваць нам будуць.».[НАРБ, Ф968, О.1, Д.3611, С.7]. Таким образом, появление БМ для Беларуси обусловлено работой украинской, а не белорусской дипломатии. Стоит еще добавить, что ДНЯО не содержит прямых гарантий безопасности неядерным государствам, т.е. еще большая «бумажка», чем Будапештский меморандум.

Военная составляющая

На момент распада СССР Республика Беларусь являлась восьмой в мире по запасам ядерного оружия. В ноябре 1991 года на территории Беларуси размещались 81 боеголовка к стратегическому ракетному комплексу «Тополь» (SS-25) и около 1120 тактических боезарядов: 270 в Сухопутных войсках, 125 в ПВО (в т.ч. для уничтожения воздушных целей посредством ядерного взрыва), 575 в ВВС и 150 в авиации ВМФ [W. Arkin, Bulletin of Atomic Scientists, 1991].

Военную нецелесообразность пребывания ЯО на нашей территории хорошо описал на сессии Верховного Совета 15.11.1991 г. командующий Белорусским военным округом А.И. Костенко: «Давно уже назрела необходимость устранения противоречия между нашей военной доктриной и тактическим ядерным оружием с ограниченной дальностью применения. В условиях оборонительной доктрины, обороняясь в пределах республики, мы, возможно, по планам должны были применять такое оружие. С началом войны планируется применение этого оружия — это не просто десятки чернобылей на земле, не только вывод из актива материальной основы огромных жизненных пространств, но и подрыв или разрушение генофонда нации до трудновосстановимого уровня, и никакие решительные цели войны не стоят такой задачи. Мы приступили к снижению степени боевой готовности тактических ядерных боеприпасов. Следующим шагом может быть вывод стратегического ядерного оружия. Опыт Персидского залива показал, что ракетные дивизии стратегического назначения не могут базироваться на главной полосе обороны дивизий первого эшелона. Они должны уйти в глубину с тем, чтобы исключать поражение в первые же часы войны. Поэтому они могут уйти. Видимо, в ближайшем будущем такие планы будут такие определены. Это дает нам прямой выход на превращение Беларуси в безъядерную зону».

На рисунке ниже изображено расположение полков дивизий РВСН на то время. Как видно, 49-я дивизия находилась в приграничьи, 33-я тоже не в особой глубине по нормальным масштабам операций. Во времена СЭВ это была хорошая глубина, а после распада – уже не достаточная.

Среди белорусских политиков были аргументы о том, что если бы оставили ЯО в Беларуси, то усилили бы оборону, в частности, в противостоянии с НАТО (или в ответ на американское ПРО, на что намекали российские военные). Дело в том, что минимальная дальность пуска ракеты комплекса «Тополь» составляет 1000 км, т.е. поразить им близлежащие страны и их военные контингенты, представляющие потенциальную угрозу для нас, мы не смогли бы, а могли только угрожать дальним странам НАТО. До стран НАТО «Тополь» и с территории России добьет быстро, подставлять себя под ядерный удар нет никакого смысла.

Более того, фактически это оружие было бы российским на нашей территории, поскольку у Беларуси нет своей инфраструктуры производства и обслуживания ядерных зарядов (а купить их у России мешало ограничение ДНЯО на Россию и нас после ратификации), нет собственной системы боевого управления стратегическими ядерными силами и др. аспекты. ЯО – это не просто чемоданчик, а целые комплексы хранения ЯО (ремонтно-технические базы), система производства/доставки/хранения/обслуживания, отлаженные Российской Федерацией, но не Беларусью. Даже Украина, которая в то время задумывалась о сохранении ЯО на своей территории, при их потенциале не смогла бы просто потянуть свое ЯО. Т.о. в Беларуси возможно было и сейчас возможно только наличие российского ЯО, а не белорусского, и у Беларуси технически не было бы возможности предотвратить пуск ракет по решению России, но ответ/превентивный удар получали бы по своей территории.

Что касается ТЯО, то и для него нет инфраструктуры производства/содержания/обслуживания, но даже при наличии таковых остаются актуальны слова Костенко о тысячах чернобылей на своей территории. В настоящее время в Вооруженных Силах Республики Беларусь самые дальнобойные носители, для которых ранее разрабатывались ядерные заряды, — это «Точка-У» (дальность до 120 км, мощность боевого блока 10 кт или 100-200 кт) и С-300 (который способен нанести удар и по наземным объектам, хотя это не основная его функция).

Во время и после подписания/ратификации договоров было много популизма и громких заявлений со стороны военных. Основой посыл был в духе: «Горбачев сдал оружие американцам», но вооружения, достаточные для полного уничтожения США и Западной Европы, остались в России и после сокращения. Т.е. военный потенциал упреждающего или ответного удара не значительно снизился, а вот расходы на его содержание в условиях резкого падения экономики снизились, плюс появилась дополнительная производственная сила в виде сокращенных военных. По сообщению Министра обороны Беларуси П.П. Козловского на сессии 4 февраля 1993, на территории Беларуси находились на тот момент 32-33 тысячи военнослужащих Стратегических сил.

Сейчас на территории Республики Беларусь располагаются два военных объекта Российской Федерации, связанных с ядерными вооружениями: в Вилейке радиостанция «Антей» для связи с подводными лодками с баллистическими ракетами (43-й узел связи ВМФ России) и стационарная радиолокационная станция системы предупреждения о ракетном нападении «Волга» недалеко от г. Ганцевичи. Какие средства для уничтожения этих объектов во время Ч запланированы у блока НАТО можно только догадываться…

Финансово-экономические вопросы вывода

Пожалуй, самым популистским и неоднозначным был вопрос о бесплатности вывода ЯО и распоряжении имуществом. Ходило много информации о разворовывании военных городков и имущества. Но началось это не при независимости, а еще в 1989 году после сокращения ряда частей и подразделений из-за договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.

Но нельзя сказать, что власти того времени бездействовали (особенно находясь в правовой межгосударственной, внутренней и реальной неразберихе). Была назначена специальная комиссия по вывозу военного имущества за рубеж, принят целый ряд распоряжений о сохранности имущества.

Определенную долю жилых домов военных городков и отдельных зданий строили части РВСН за счет их финансирования, т.е. оставляемое ими имущество можно в принципе было засчитывать в компенсацию за выведенное ЯО. Однако, эффективное использование высвобождаемых зданий было затруднено их нахождением в труднодоступной местности, слабым развитием инфраструктуры, необходимой для гражданского сектора. Отсутствие контроля и средств для быстрого ввода в оборот высвобождаемых объектов военных объектов приводило к их разворовыванию, нарушениям при эксплуатации, разрушению и т.д.

А.Г. Лукашенко заявлял, что ЯО – «это дорогой товар, который мы в конце концов должны были прилично продать». Это хорошо говорить постфактум, но нужно понимать время вывода, пришедшееся на обретение независимости и установление международных контактов, и быть при этом в глазах международной общественности новообразованием, торгующим ядерным оружием, так себе шаг к обретению мирового признания для ведения цивилизованной политики. Да, явно в договорах никакой финансовой или подобной компенсации для Беларуси за вывод ядерного оружия не предусматривалось (за исключением восстановления экологии и т.п, что также вряд ли назовешь компенсацией). Но, отвечая на вопрос о возможной компенсации за пребывание на территории республики иностранной державы (на период пребывания российских РВСН), С. Шушкевич подчеркнул, что он не сторонник такого рода формулировок. «Мы бы не хотели создавать какую-либо даже фразеологическую напряженность с Россией. Россия – единственная страна распавшегося СССР, которая помогает нам ликвидировать последствия чернобыльской катастрофы, а также продает нам нефть по более низким ценам, чем мировые, что можно считать, если хотите, своеобразной компенсацией.».

То есть договоренности с Россией как периода С. Шушкевича, так и последующие договоренности А. Лукашенко были лишены во многом цивилизованного подхода, когда в соглашениях прописываются все обязанности сторон. Соглашения заключались об одном, в уме подразумевалось другое. Т.е. сказать, что совсем бесплатно все выводилось нельзя, как и в ряде договоров с Россией, которые подписал А. Лукашенко, ценой того были дешевые энергоносители (плюс некоторая помощь по чернобыльским территориям).

В 2003 году А. Лукашенко сказал, что, «отдав его [ядерное оружие] России абсолютно бесплатно, Беларусь потеряла 5 миллиардов долларов. Только на зарядах ядерный энергоблок мощностью тысячу мегаватт мог бы работать 10 лет». Что касается стоимости выведенного урана, то и ее можно оценить. Украина при ратификации Лиссабонского протокола выставила дополнительные требования – финансовая компенсация за сырье для украинских АЭС (у нас их на то время не было). Россия в течение десяти месяцев должна была предоставить Украине тепловыделяющие сборки для атомных электростанций, содержащие 100 тонн низкообогащенного урана [для сравнения: первая загрузка строящейся Белорусской АЭС составляет 93 тонны только на один реактор из двух]. В эти же сроки как минимум 200 ядерных боезарядов ракет PC-18 и PC-22 (с мощностью 550 кт и более) должны быть выведены из Украины в Россию для разукомплектования. Таким образом, даже при сопоставимых условиях у нас (при 81 ракете) хватило бы урана только на половину первой загрузки реактора АЭС, которого на то время не было и в помине, и на 10 лет никак не хватило бы. Важно отметить, что в то время компенсаций деньгами предусмотрено не было, все компенсации выражались в виде товаров, списания долгов и т.п.. Ураном брать Беларуси было глупо, по крайней мере, в таких объемах, и как сказано выше, вероятным расчетом была дешевая нефть и газ. Более того, в 2019 году А.Г. Лукашенко заявил, что стоимость БелАЭС составит менее 7 млрд. долларов, т.е. при озвученной цифре 5 млрд. долларов за ядерное оружие получается, что топливо для двух реакторов стоит дороже АЭС! Нонсенс, обусловленный популизмом, не более.

Что касается суммы в 5 млрд. долларов США (озвучивалась она не только А.Г. Лукашенко, но и другими беларусскими политиками), то взялась она, скорее всего, из американо-российской программы по продаже в США переработанного под АЭС оружейного высокообогащенного урана, в том числе выводимого из Беларуси, Украины, Казахстана. Было переработано 500 т ВОУ в 14446 т НОУ, сумма продажи переработанных 500 т ВОУ оценивалась в 11-14 млрд. Из них 2/3 цены составляли услуги по переработке из военного урана, 1/3 – цена самого урана и урана (российского) для разведения ВОУ. На переработку, фактически — разведение, ВОУ в НОУ необходим низкообогащенный уран: 30 тонн ВОУ (90% урана-235) разводятся 885 тоннами НОУ (1.5% урана-235) для получения 915 тонн НОУ для АЭС (4.4% урана-235). По нормам МАГАТЭ оценочное количество ВОУ для создания ядерных боезарядов колеблется в районе 4–60 кг. Даже при максимальном объеме 60 кг в Беларуси было 81*60= 5 т ВОУ, т.е. один процент от реализованных 500 т, и это без основной стоимости услуг. Так что 5 млрд. — цифра весьма завышенная если исходить из реалий, а не хотелок.

Что касается тактического ядерного оружия и его стоимости, то и тут можно опереться на Украинские данные. Украина передала в Россию 2 883 тактических ядерных боезарядов, в процессе длительных переговоров, завершившихся в 1997 году, Украина за расщепляющиеся материалы в них добилась компенсации в 450 млн. дол. США. Т.е. мы теоретически, при серьезной работе нашей дипломатии (уже и при президентстве А.Г. Лукашенко) могли бы получить компенсацию около 175 млн. долларов. Но опять же Украина не получала живые деньги, они были учтены при взаимозачете за предоставленные Россией кредиты и поставленные Россией энергетические ресурсы, и то не все выплаты зачтены. Т.е. та же компенсация, о которой упоминал С. Шушкевич (объем ее, конечно же, представляет интерес в плане исторического исследования процесса ядерного разоружения).

Вывод тактического ядерного оружия осуществлен не «свядомыми», как ущербно выражается А.Г. Лукашенко, а пророссийскими военными и гражданскими кадрами, которые способствовали вывозу. Дело в том, что ядерные боезаряды доставлялись на ремонтно-технические базы с объектов «С» в обстановке секретности (что естественно), равно как и в обстановке секретности возвращались с РТБ на объекты «С», а с них на предприятия или иные объекты для ремонта/утилизации/иного обслуживания. Даже командующие округами не особо владели этой системой и контролем. Поэтому и вывоз был быстрый и бесконтрольный, поскольку все делалось по той же стандартной секретной схеме транспортировки. Сделано все это было офицерским составом РТБ, возможно при участии представителей правительства, МО и других лиц. Вывод ТЯО в Украине (завершен приблизительно тогда же – 6.05.1992 г.) проходил по схожему сценарию как и у нас, т.е. без ратификации и до сих пор не известно кто передал украинское ТЯО России.

Для уничтожения инфраструктуры, непосредственно связанной с ядерными и ракетными вооружениями, Беларусь получала финансирование (опять же не живыми деньгами, а работами и товарами) от США по программе сенаторов Нана-Лугара. В 1992-1995 гг. Министерства обороны Беларуси и США заключили восемь соглашений в рамках Программы на сумму до 120 миллионов долларов. Средства были использованы для закупки современного оборудования для нужд эффективного экспортного контроля, вывода из эксплуатации подземных шахт и пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет, и других подобных целей.

В социально-экономическом плане одной из важных проблем, связанных с сокращением военнослужащих Стратегических сил, были трудоустройство сокращенных военнослужащих и обеспечение их жильем в соответствии с законодательством того времени. Для бывших ракетчиков за средства Программы строилось около 170 квартир в Гродно.

23 июня 1995 года было подписано соглашение между министерством обороны США и министерством обороны Беларуси на сумму до 16 млн. долл. для содействия оперативной, безопасной и экологически обоснованной ликвидации средств доставки оружия массового уничтожения. Из этой суммы 8 млн. долл. предназначены для ликвидации стационарных конструкций мобильных межконтинентальных баллистических ракет. 14 миллионов долларов США было выделено на ликвидацию ядерной инфраструктуры. Контракт на ликвидацию стационарных сооружений был заключен в марте 1996 года, а работы планировалось завершить к апрелю 1998 года. В марте 1996 года на протяжении более года американской фирме, получившей контракт на ликвидацию стартовых площадок, было отказано в доступе к бывшим местам размещения ракет СС-25 (Тополь) [Cooperative Threat Reduction Program]

21 марта 1997 года представитель Госдепартамента Н. Бернс объявил, что США прекратили помощь Нунна-Лугара Беларуси в размере около 40 миллионов долларов из-за плохого положения с правами человека.

Политический торг А.Г. Лукашенко за ядерное оружие и ядерные материалы

После референдума 14 мая 1995 о смене символики и интеграции с РФ начались задержки с выводом ЯО, причем инициатором стала беларусская сторона. В начале июля 1995 года беларусские военные в одностороннем порядке прекратили выдачу пропусков на вывоз с территории Беларуси ракетного вооружения и боевой техники и не впускали в страну российские эшелоны, которые должны забрать последние (18) пусковые установки. Согласно утвержденному обеими сторонами графику последние ПУ должны были быть вывезены к концу 1995 года. По данным российской газеты «Известия» сделано это было по указанию А.Г. Лукашенко, он заявил во время посещения российской дивизии РВСН в Лиде, что две страны сближаются и не за горами их полное объединение, и российские ракеты надо оставить там, где они сейчас находятся. По данным той же газеты на одну зиму для двух оставшихся полков РВСН необходимо затратить 100 миллиардов рублей (около 22 млн. долларов США на то время).

5 августа 1995 МИД Беларуси сообщил, что более медленный вывод ЯО необходим, потому что российские войска покидают белорусские базы в экологически неприемлемом состоянии. Ю. Сиваков, председатель Совбеза Беларуси, 1 ноября 1995 г. заявил: «Белорусский совет безопасности выдаст разрешения на выезд российских войск только тогда, когда будет подтверждено, что базы были оставлены в хорошем состоянии» [Belarus: Missile Deactivation and Warhead Transfer]. Но такие причины были скорее предлогом в политической игре, а не действительным требованием, поскольку в августе 1996 года Министерство природных ресурсов и охраны окружающей среды Беларуси обнаружило недокументированный полигон в поселке Колосово. Обнаружили радиоактивно загрязненное оборудование, но не нашли никаких документов, касающихся эффективности захоронения отходов. Более того за период 2004-2014 г. в местах бывшей дислокации воинских частей СССР обнаружено 15 сооружений для хранения радиоактивных отходов, из них были заполнены в «Колосово» и «Гомель-30». ПХРО «Колосово» ликвидирован в 2008 году. В 2010 г. было произведено обследование ПХРО «Гомель-30», по результатам указано на целесообразность ликвидации ПХРО [Шестой национальный доклад Республики Беларусь о выполнении объединённой конвенции о безопасности обращения с отработавшим топливом и о безопасности обращения с радиоактивными отходами, 2017]. На проведение экспертизы безопасности пункта захоронения радиоактивных отходов «Гомель-30» Минфин Беларуси выделил 469,3 миллиона рублей в 2010-2011 годах (около 210 тыс.долларов), и на захоронение потребуется еще 110 тыс. долларов. Т.е. требования по экологии якобы предъявляли, а фактически через 15 лет после вывода потребовалось потратить более 200 тыс. долларов. В настоящее время вблизи «Гомель-30»расположена женская исправительная колония № 24.

Несмотря на заявления о задержке вывода ЯО в 1995 году, на международной арене власти произносили другие речи: А.Г. Лукашенко на 50-й сессии Генассамблеи ООН в октябре 1995 г. заявил о необходимости стремиться уменьшать или вообще уничтожить запасы ядерного оружия [Вестник МИД, № 2, 1997].

13 ноября 1996, согласно Интерфакс А.Г. Лукашенко заявил, что Беларусь «может потребовать от Запада гарантий о неразмещении ядерного оружия у белорусских границ». После встречи главы администрации президента России Б. Ельцина Анатолия Чубайса и А. Лукашенко помощник Чубайса заявил Интерфаксу, что Чубайс подчеркнул необходимость реализации российско-белорусского соглашения о выводе ракет [Belarus: Missile Deactivation and Warhead Transfer].

19 ноября в Конституционный суд Республики Беларусь было направлено обращение депутатов с просьбой о начале судопроизводства по делу об импичменте А.Г. Лукашенко.

В ночь с 21 на 22 ноября прошли переговоры российской делегации в составе Г. Селезнева, Е. Строева, В. Черномырдина и белорусской — В. Тихини, А. Лукашенко и С. Шарецкого о преодолении политического кризиса. А 23 ноября 1996 года – за день до референдума – последние ядерные боеголовки были переданы из Беларуси в Россию. Т.е. вполне обоснованно можно предположить, что остатки ядерного оружия на территории Беларуси, были использованы А.Г. Лукашенко как одна из оставляющих торга за поддержку российской стороной А.Г. Лукашенко в конфликте с парламентариями (что и было сделано фактически). 24 ноября прошел референдум об изменению Конституции, продливший срок полномочий А.Г. Лукашенко и приведший к переформатированию Парламента.

27 ноября 1996 года был проведен символический вывод последней МБР СС-25 (комплекс «Тополь») в Россию.

Кадр из церемонии вывода последней ракеты СС-25. Не долго вечная дружба прожила.

Последнее подразделение Ракетных войск стратегического назначения России было выведено из Беларуси 30 июня 1997 года (речь о подразделениях обеспечения, а не боевых комплексах).

Но политические игры с ядерными материалами со стороны А.Г. Лукашенко тогда не окончились.

Важно отметить, что уран в Беларуси был и не только в ЯО. Ранее (2012 год) в Беларуси в программе по недрам был пункт «поиск и оценка проявлений урана». При этом, уран относился к перечню стратегических полезных ископаемых, сведения о ресурсах, балансовых запасах и объемах добычи которых составляют государственную тайну Республики Беларусь (позже соответствующее постановление утратило силу). К ДСП относятся сведения о промышленных мощностях по производству радиоактивных, трансурановых элементов (в том числе плутония), радиоактивных изотопов, их приросте, планы производства. В Беларуси есть и свои урановые руды, но их добыча достаточно затратна.

Основные запасы урана, в том числе с высокой степенью обогащения, остались от научных исследований на исследовательских реакторах в Объединенном институте энергетических и ядерных исследований – «Сосны». В данном институте был и уран с высокой степенью обогащения по изотопу 235. Согласно Меморандуму Российской Федерации о физической ядерной безопасности от 13 апреля 2010 года Россия планировала вывезти свежее и отработанное ВОУ-топливо из Беларуси. «Я не буду скрывать: у нас остался высокообогащенный уран – сотни килограмм фактически уже оружейного и менее обогащенного. Мне некоторые говорят: вывозите этот уран. Хотите в Америку, мы вам заплатим, хотите в Россию. Я говорю: во-первых, почему вы нам диктуете, ведь это наш товар. Мы его содержим под контролем МАГАТЭ. Мы не собираемся делать грязные бомбы и не собираемся кому-то продавать. Мы в исследовательских целях используем этот уран» — заявлял А.Г. Лукашенко на следующий день.

1 декабря 2010 года в рамках саммита ОБСЕ министр иностранных дел Беларуси Сергей Мартынов заявил о заключении межправительственного соглашения между Россией и Беларусью о ликвидации в России с помощью США к 2012 году оставшихся в стране запасов высокообогащенного урана, который в то время составлял примерно 230 кг [Belarus Nuclear Chronology, P Podvig, «Belarus suspends HEU removal talks with the United States,» International Panel on Fissile Materials, 19 August 2011]. До заключения соглашения Беларусь, Россия, США и МАГАТЭ провели две секретные операции 22 и 28 ноября 2010, в ходе которых 88,7 кг белорусского ВОУ, включая 46,7 кг свежего ВОУ топлива, было вывезено в Россию. По оценкам Центра исследований проблем нераспространения за 2010 год, более 40 килограммов были оружейного качества. Важно отметить, когда это было сделано — перед президентскими выборами в декабре 2010 года. О финансовой стороне дела нет сведений в открытой печати и также можно было бы популистски обвинить А.Г. Лукашенко в бесплатной отдаче дорогого товара России (хотя Россия обязалась поставить НОУ для исследований, который дешевле). Но политическая подоплека дела очевидна — снижение негатива со стороны Запада в отношении А. Лукашенко перед выборами (возможно даже с требованием признания выборов). Беларусь приостановила действие этого соглашения после того, как США объявили о введении санкций против Беларуси в 2011 году за действия в отношении организаторов и участников митинга в декабре 2010 г.

Появится в Беларуси уран в ближайшее время и в связи с работой БелАЭС. Но уран тот не оружейного качества и в соответствии с Соглашением между правительствами Беларуси и России о сотрудничестве в строительстве беларусской атомной электростанции, ядерный материал, передаваемый Беларуси, не обогащается до значения 20 % и более по изотопу урана-235, а также не обогащается и не перерабатывается без предварительного письменного согласия Российской Федерации. Кстати низкообогащенный уран также может быть использован в военном деле, в частности, для производства бронебойных танковых выстрелов.

Резюме

Подводя итог, можно сказать, что для вывода ядерного оружия с территории Республики Беларусь были вполне объективные предпосылки: психологическое влияние последствий аварии на ЧАЭС, давление международной общественности, включая США и РФ, стремление скорее обрести признание независимости на мировой арене, отсутствие своих специалистов, технологий и денежных средств для поддержания ядерного потенциала собственными силами, военная нецелесообразность наличия стратегического ЯО и угроза последствия применения ТЯО.

Но и сейчас ряд граждан (провластных и оппозиционных) заявляют, мол, как бы было хорошо, если бы у нас было ядерное оружие, это бы больше гарантировало независимость. Но давайте взглянем трезво. Свое оружие мы иметь не можем по тем же причинам, что описаны выше, а наличие у нас российского ЯО никак не способствует нашей независимости. Но допустим, что оно бы у нас было. Против кого мы его могли бы применить? Только против Украины, поскольку со стороны России (при ударе по ней) и НАТО (за удар по Польше, Литве или Латвии) получили бы такой ответный удар, что трудно сказать что бы сталось с нами. А вот Украина без ядерного оружия и ее защитить некому. Но накой нам нужен удар по Украине?

Далее, нужна ли нам независимость в стиле С. Кореи и Ирана. Почему-то ряд оппозиционно настроенных граждан приводят в пример Израиль, так, наверное, сначала нужно в Беларуси сделать честные выборы, а потом уже сравнивать с развитыми странами. ЯО дало бы только еще один рычажок воздействия на Запад для утверждения А.Г. Лукашенко своих авторитарных порядков, как описано выше.

Поэтому, на мой скромный взгляд, при нынешнем уровне беларусской экономики и политики ядерное оружие для Беларуси излишне.

Егор Лебедок