И так ковалась Победа: расстрелы, заградотряды.....

1941 год…….Началась война с гитлеровской Германией……Красная Армия отступает …..сотни тысяч красноармейцев попадают в плен …..

“В то время были даны указания Сталина, что генералам и членам Военных советов разрешалось расстреливать подчинённых офицеров по своему личному усмотрению без суда и следствия. Некоторые генералы-самодуры довольно широко использовали это право. Много погибло офицеров от таких генералов. Особенно широко использовал это право некий самодур-генерал Артеменко, расстрелявший ни за что несколько подчинённых ему офицеров, а  сам потом добровольно сдавшийся немцам в плен”. ( Василий Новобранец “Я предупреждал о войне Сталина”. Записки военного разведчика. Москва, 2009 год, стр. 139)

 

“За добровольную сдачу в плен и сотрудничество с оккупантами после войны было расстреляно или повешено 23 бывших генерала Красной Армии (это не считая гораздо большего числа тех, кто получил за предательство полновесный лагерный срок)……..

..за неполные четыре месяца войны (с 22 июня по 10 октября 1941 г.) по приговорам военных трибуналов и Особых отделов НКВД был расстрелян 10 201 военнослужащий Красной Армии. Всего же за годы войны только военными трибуналами (без учёта деятельности НКВД) было осуждено свыше 994 тысяч советских военнослужащих, из них 157 593 человека расстреляно. Десять дивизий расстрелянных……..”(Марк Солонин “23 июня: “день М”, Москва, 2007 год, стр. 431).

 

  Сталинградская битва……..

“К 30 ноября 1942 года “колечко” удалось сжать вдвое, но не расколоть. Генерал Паулюс вывел свои соединения из малой излучины Дона и укрепил ими позиции западнее реки Россошка.  Сократив линию фронта, сформировав боевые подразделения из обозов, связистов, прочих тыловых частей, уплотнив боевые порядки, он активно маневрировал резервами своего “овального фронта” протяжённостью 30-40 километров с севера на юг и 70-80 километров с запада на восток. В центре, в районе Питомника и Гумрака, имелись недосягаемые для советской артиллерии аэродромы, к которым Люфтваффе начала “строить” воздушный мост. Немцы умело использовали систему советских укреплений, построенных ещё летом, превратили в узлы сопротивления населенные пункты, заняли высоты, приспособили железнодорожные насыпи, выбывшие из строя танки, вагоны, паровозы и сумели удивительно быстро организовать прочную оборону по всему периметру. Оставалось дождаться обещанной фюрером помощи.

 Солдаты Вермахта, несмотря на холод и сокращение продовольственных пайков, сражались стойко, умело, активно, побеждёнными себя не считали и не теряли надежды на благополучный исход – ведь имелся пример Демянского котла, когда 100-тысячная группировка в течение ряда месяцев снабжалась с воздуха и сражалась в окружении до тех пор, пока не был пробит рамушевский коридор, - и сдаваться в плен не собирались. Не привыкли ещё арийцы быть битыми.

 Да и многим нашим бойцам не верилось, что в войне наступает перелом, что в конце концов они сумеют сокрушить прекрасно организованную германскую военную машину. Бдительные органы фиксировали высказывания “антисоветского элемента” в красноармейской шинели:

 “Красноармеец 680 СП, 189 СД Пономаренко…..из крестьян, украинец, беспартийный, 30.12.42 года группе бойцов говорил: “Сейчас мороз, а вот подождите, летом немцы всех нас потопят в Волге. Сейчас не поймёшь, кто в окружении, не то немцы, не то мы…..”

 Красноармеец 273 СД Яковлев…русский, беспартийный, 10.12.1942 года среди красноармейцев высказывался: “Хоть наши и окружили немцев, но нам их всё равно не взять, т.к. наши воевать не могут и не умеют. Поставили командиров из детей, не обученных военному делу. А у немцев уж если кому дают чин офицера, то он знает своё дело……”

  Красноармеец 29 СД Звягин…из крестьян, беспартийный, будучи а/с настроен, среди бойцов и мл. командиров подразделения проводит а/с и пораженческую агитацию: “Газетам не верьте, что Красная Армия стойкая и храбрая. В газетах пишут в основном неправду, а вот в отношении немецкой так прямо и скажу, что это армия образцовая и нам её вряд ли победить. Хотя мы сейчас и имеем успех, но это ненадолго. Получится опять как прошлой зимой. Немцы перезимуют здесь под Сталинградом, а весной они нам покажут, как нынешним летом……”

  Более того, почти не уменьшилось количество дезертиров и перебежчиков с советской стороны. Они не верили, что 6-я армия действительно окружена, и бежали к немцам в котёл! По неполным данным, в ноябре-декабре особыми отделами Донского фронта было арестовано 94 труса и паникёра (из них 22 приговорены к высшей мере наказания), ещё 103 человека были расстреляны перед строем без суда. По-прежнему, согласно докладной записке майора госбезопасности В.М. Казакевича, “исключительно большую роль” играли находившиеся позади стрелковых цепей армейские заградотряды и дивизионные заградительные батальоны, придававшие войскам “устойчивость”, неоднократно “предупреждавшие неорганизованный отход”, неустанно помогавшие бойцам “выполнить свой долг перед Родиной”.

 В котле находилось более 20 тысяч “русских”, кто-то – в качестве военнопленных, кто-то, и их было немало, надели форму солдат Вермахта, служили во вспомогательных частях и даже сражались на передовой с оружием в руках. Так вот, что касается советских пленных, то, судя по всему, основная их масса была, что называется, самые “свежие”. Иначе, как бы командарм-21 генерал Чистяков в конце января, после освобождения лагеря в Гумраке, смог набрать из них около восьми тысяч бойцов, сформировать восемь батальонов и направить на передовую – ведь немцы пленных почти не кормили и уже в декабре смертность среди них достигла двадцати человек в день и были зафиксированы случаи людоедства”……….

 

  “В 6 утра 8 июля 1943 года генерал Еншин после мощной артподготовки провёл контратаку и “восстановил положение предыдущего дня”. (Ровесник века, Михаил Александрович Еншин военного образования не имел никакого. Молодость его прошла в боях с басмачами и другими внутренними и внешними врагами. На должность командира дивизии он, будучи в звании полковника, шагнул летом 1941 года из преподавательского кресла Высшей школы войск НКВД. Проявил себя как волевой, храбрый, требовательный и безжалостный комдив – как раз то, что нужно. Для подчинённых был страшнее “фердинанда”. Из письма товарища Н.А. Булганина товарищу Г.М. Маленкову: “6 февраля с.г. (1944-го – В.Б.) командир 307-й сд генерал-майор Еншин на своём НП лично расстрелял и.о. начальника артиллерии 1019-го СП капитана Баранкова”. Между прочим, тот самый геройский полк, а может, и тот самый капитан, которого немцы не убили в Понырях. Дивно ли, что офицеры рангом пониже сдуру и спьяну и запросто отстреливали красноармейцев. Только тех, кто звёзд на погонах имел меньше, за такие развлечения отправляли в штрафбат, а заслуженному генералу-самодуру, имеющему покровителей в уважаемом ведомстве, объявили выговор от имени Военного совета армии. Еншин всю войну командовал разными дивизиями, стал Героем Советского Союза и заслужил редчайший “иконостас” – среди прочего, семь орденов Боевого Красного Знамени, но генерал-лейтенанта ему дали только к пенсии в 1953 году). (Владимир Бешанов “год 1943 – “переломный”, Москва, 2008 год, стр.74-76,  336-337)

 

“Вернёмся в трагический июнь 1941 года. Одним из немногих дел, которое “чекисты” успели сделать, несмотря на овладевшую всеми “стихию бегства”, было то, что в служебных отчётах НКВД называлось “проведение операций по 1-й категории”. 12 июля 1941 года начальник тюремного управления НКВД Украины капитан госбезопасности А.Ф. Филиппов докладывал в Москву:

 

“….из тюрем Львовской области убыло по 1-й категории 2466 человек … Все убывшие по 1-й категории заключённые погребены в ямах, вырытых в подвалах тюрем, в городе Злочеве – в саду”.

 В докладе были вскрыты и отдельные недостатки в работе (вероятно, вызванные всё той же “стихией бегства”), а именно:

“…..местные органы НКГБ …проведение операции по 1-й категории в большинстве  возлагали на работников тюрем, оставаясь сами в стороне, а поскольку это происходило в момент отступления под огнём противника, то не везде работники тюрем смогли более тщательно закопать трупы и замаскировать внешне”.

 

 Закапывали очень небрежно. Жуткий смрад разлагающихся на 30-градусной жаре трупов висел над Львовом. В районе тюрьмы работать без противогазов было и вовсе невозможно. Ведомство Геббельса выпустило позднее целую книгу писем немецких солдат, в которых они рассказывали о прибитых гвоздями к стенам, изуродованных, четвертованных телах, обнаруженных внутри Львовской тюрьмы. Затем советская пропаганда пять десятилетий подряд яростно отрицала сам факт убийства узников…..

 

  Тюрьмы Львовской области не были исключением из общего правила. Массовое истребление заключенных (в том числе – подследственных, вина которых перед советской властью даже по действовавшим тогда законам не была доказана!) было повсеместным. Так, судя по отчёту капитана Филиппова, в Дрогобычской области по 1-й категории “убыли” 1101 человек, в Станиславской – 1000, в Тарнопольской – 674, в Ровенской – 230, в Волынской – 231 ….

 В западных областях Белоруссии провести столь массовую резню не успели – вермахт наступал там слишком быстро. Но к востоку от Минска НКВД продолжало работать. Уже известный читателю военный прокурор Витебска товарищ Глинка пишет в  своём докладе:

 

“….сержант госбезопасности, член ВКП(б) Приемышев 24 июня вывел из Глубокской тюрьмы в г. Витебск 916 заключённых, из которых более 500 человек являлись подследственными. По дороге этот Приемышев в разное время в два приёма перестрелял 55 человек, а  в местечке около Уллы во время налета самолёта противника он дал распоряжение конвою, которого было 67 человек, перестрелять остальных …..Свои действия объясняет тем, что якобы заключённые хотели бежать и кричали: “Да здравствует Гитлер!” (Марк Солонин “22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война”, Москва, 2007 год, стр. 455-456).