О возвращении России в ПАСЕ и нашем комплексе провинциализма

Вот она радость-то, светлый праздник! Ликуй, святая Русь! Впору в пляс пойти: нас снова пустили в ПАСЕ! На каких условиях? Да какая разница! Нам ли, лапотникам,  обсуждать?  СМИ уже назвали это возвращение важной победой российской дипломатии.

Нас будут учить жить, попрекать в каких-то нарушениях; бывшие остзейские провинции будут демонстративно покидать заседания в знак протеста против нас, а мы будем тихо сидеть и обещать исправиться…

Что-то это сильно напоминает… Ах, да, конечно: Олимпиаду и допинг. Уж как мы только ни гнулись, ни оправдывались, ни доказывали, они – светочи цивилизации и прогресса – остались неколебимы и непреклонны. И я уверена, ещё впереди нас ждёт масса унижений. А всего и делов-то было – спокойно выйти вон.  И денег бы сколько сэкономили! Сколько бы стадионов наоткрывали для детского и массового спорта! Так нет же, скулили перед дверью, ходили под белым флагом, теперь опять, кажется, нам надо что-то доказывать.

Кому нужен весь этот мазохизм?

Тут несколько слоёв. Самый поверхностный: это нужно дипломатам и чиновникам. Ездить за казённый счёт за границу, жить там подолгу, получая большую зарплату и не отвечая ни за какой практический результат – это ли не идеал гладколицего джентльмена в элегантном костюме? Вот эта публика, разумеется, будет зубами и когтями цепляться за любую возможность сидеть на хорошем месте. Самое досадное наказание для нее – возвращение на родину. Это знают все, кто мало-мальски причастен к этой среде, но говорить такое вслух – неполиткорректно. Лишь редкие наглецы могут себе позволить…

Кстати об этом же сказал, правда, вскользь старый дипработник, заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов Андрей Бакланов: «Я понимаю желание людей туда ездить и работать в этих уютных условиях. Но надо всё-таки разобраться в природе того, что там имеет место в настоящее время». Самое характерное слово тут «всё-таки»: все любят уют, но «всё-таки» не мешало бы и поработать – разобраться.

Однако есть более глубокий слой. Это наш  унылый провинциализм, чрезвычайно распространённый среди высших сословий – даже больше, чем среди простой публики. Что это означает?

Вовсе не узость кругозора, неумение складно стрекотать по-английски или подбирать галстук под цвет носков.

Провинциализм – это ощущение своей непоправимой второсортности. Гнетущее чувство, что живёшь ты в захолустье, где и ничего хорошего нет и не предвидится. А потому главная твоя жизненная цель – выбраться из этого захолустья. Провинциалу не приходит в голову даже попытаться превратить свою родину сначала в пригодное, а потом и желанное для жизни место. Нет! Только бежать оттуда без оглядки!

Жить на Западе, быть принятым на Западе, делать как на Западе – это необсуждаемое благо. Так мыслит и чувствует провинциал.  Безусловно и без рассуждения участвовать в любых международных организациях, присоединяться ко всему, куда пускают и рваться туда, куда почему-либо не пускают – словно купчина в дворянское собрание. Провинциал даже не смеет рассуждать о том, какая ему выгода от участия во всём этом. Запад – это прекрасно само по себе.  Мы долго скулили перед дверью ВТО – и наконец нас впустили. И что же? Может быть, это защитило нас от санкций? Увы. Но захоти мы проводить политику разумного протекционизма – поднимется ор.

Нет, далеко не случайно после войны начал Сталин борьбу с «космополитизмом и низкопоклонством». К сожалению, ее опошлил наш агитпроп, но идея была верная. Как мы привыкли с петровских времён смотреть на всякого иностранца как на светоча и учителя, так и продолжаем поныне. А за высшее счастье почитаем подвизгивать на коврике в прихожей у западных господ. Сколько зерноуборочных комбайнов можно было б купить за те 66 млн. евро, которые мы должны будем заплатить за возвращение в ПАСЕ!..

Никакого рационального обоснования такое поведение не имеет. Многократный и вековой опыт должен был бы убедить нас, что никакое поведение России не заставит Запад её полюбить. «Чем искреннее и бескорыстнее усваивали мы себе одну из европейских точек зрения, тем глубже ненавидела нас Европа, никак не хотевшая верить нашей искренности и видевшая глубоко затаенные властолюбивые планы», –писал ещё Николай Данилевский в его знаменитой книге «Россия и Европа».

А дипломат Тютчев выразил ту же мысль стихами:

Как перед ней ни гнитесь, господа,

Вам не снискать признанья от Европы:

В ее глазах вы будете всегда

Не слуги просвещенья, а холопы.

Но мы всё равно гнёмся, каемся и платим…