Когда пылал Даманский

Встали на защиту Китая

Советско-китайский военный конфликт, завершившийся на острове Даманском пятьдесят лет назад, к началу апреля 1969 г., едва не перерос в мировую войну. Но ситуацию на дальневосточной границе с КНР удалось урегулировать путём территориальных уступок советской стороны: де-факто Даманский и ряд других островов на пограничных реках с КНР уже на рубеже 1969 и 1970 года были переданы Китаю. А в 1991 г. это было наконец-то оформлено юридически.

Мало кто теперь вспоминает, что в те дни, когда пылал Даманский, не только очень многие зарубежные компартии, но и страны Варшавского Договора фактически встали на защиту интересов Китая. Поддержка со стороны ряда капиталистических стран, а также Движения неприсоединения вряд ли удивляет, а вот соратники по борьбе явно хотели продемонстрировать свою независимость от СССР. И это несмотря на то, что раскол в коммунистическом движении после отставки Хрущёва вроде бы удалось преодолеть.

Однако трещина осталась. КНР, уже обладавшая к тому времени атомной (с 1964 г.) и водородной (с 1967 г.) бомбами, причём не без помощи СССР, явно решила продемонстрировать свою «великодержавность» и перед СССР и, хотя конечно, косвенно, перед США. Похоже, тогда в Пекине сумели заглянуть на полстолетия вперёд. В целом расчёт Мао и соратников оказался достаточно верным: Вашингтон в итоге предпочёл использовать раздрай в социалистическом лагере для ускоренного сближения с КНР.

Американцы действовали по принципу «Враг моего врага – мой друг». Уже со второго полугодия 1969 г. китайско-американская торговля стали расти как на дрожжах, хотя в первое время это осуществлялось в основном путем реэкспорта через Таиланд, Пакистан, Сингапур, Индонезию, Бирму, Камбоджу, британский Гонконг и португальский Аомынь на южно-китайском побережье. И обе стороны, без широкой огласки, стали отменять всевозможные ограничения на взаимную торговлю.

Этот стратегический тренд «подстёгивался» также резко негативной реакцией КНР на ввод войск Варшавского договора в Чехословакию в 1968 году, который в китайском министерстве обороны назвали «переходом советского ревизионизма к прямым вооруженным агрессиям». В материалах ведомства отмечалось, что этого «и следовало ожидать в связи с предательством хрущёвцами и их последышами марксизма-ленинизма — всепобеждающего учения Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина».

Откровенно провокационные действия КНР были обусловлены как территориальными претензиями Пекина как на пограничные острова, так и на куда более обширные приграничные районы СССР.

Характерно, что эти притязания были озвучены лично Мао Цзэдуном ещё в марте 1964 года. При этом в руководстве КНР, похоже, и весной 1969 года неплохо понимали, что эти пожелания осуществимы пока лишь в пропаганде и на географических картах, и потому сверхзадачей Пекина была, повторим, нарочитая демонстрация «великодержавности» КНР.

Надавить на союзников

Москва же, со своей стороны, попыталась использовать в этом конфликте вариант коллективного военно-политического прессинга стран Варшавского договора на КНР. Это и было предложено союзникам по ВД на специально созванном совещании руководящих структур организации в Будапеште 17-18 марта 1969 г. В рамках советского проекта Итогового коммюнике речь шла не только о единогласной поддержке СССР в этой ситуации, но и о направлении на советско-китайскую границу контингентов стран ВД, пусть и только символических.

Необходимо было продемонстрировать перед Пекином политическое единство Варшавского блока. Но, как оказалось, тщетно… Вот лишь некоторые выдержки из выступлений на этом форуме:

Л.И. Брежнев, КПСС: «События на советско-китайской границе требуют принятия адекватных коллективных мер по укреплению безопасности границы и обороноспособности СССР. Группа Мао Цзэдуна — видимо, в расчёте на поддержку со стороны США, — перешла к политике военных провокаций против СССР, что чревато тяжелейшими последствиями для мира и безопасности. Рассчитываем, что аналогичная или схожая позиция у других стран-участниц ВД, поэтому можно бы согласовать и принять соответствующее коллективное заявление. Предусматривающее в том числе возможную отправку некоторых воинских частей ограниченного состава стран ВД или их наблюдателей на советско-китайскую границу».

Янош Кадар, Венгерская партия труда: «Требуются усилия всех соцстран для урегулирования ситуации на советско-китайской границе и в целом в советско-китайских отношениях. Тем более что этим конфликтом воспользуются и уже пользуются США и их союзники, в т.ч. для усиления агрессии в Индокитае. Но отправка наших контингентов может спровоцировать антисоветский альянс КНР с США».

О выступлении советского лидера фактически ни слова.

Николае Чаушеску, Румынская компартия: «Сложности в советско-китайских отношениях проистекают из неурегулированности ряда пограничных вопросов и отказа КНР-КПК поддержать политико-идеологическую линию, обозначенную XX и XXII съездами КПСС. Последнее политически усложняет пограничные вопросы. Все соцстраны должны не нагнетать и без того высокую напряженность между СССР с КНР, а способствовать советско-китайскому диалогу. По нашему мнению, более целесообразно совместное заявление соцстран по способствованию такому диалогу даже без упоминания пограничных столкновений. В Бухаресте вполне можно организовать переговоры представителей СССР и КНР по широкому кругу вопросов».

Владислав Гомулка, Польская объединённая рабочая партия: «Китай проводит всё более провокационную политику в отношении СССР и других соцстран. Включая поощрение раскола в их компартиях и создание в них прокитайских фракций. Но всё равно нужен диалог с Пекином, потому считаю, что, если формировать наше общее заявление, оно должно быть нацелено именно на диалог и выражение озабоченности ситуацией на границе СССР и КНР».

И тоже, как и в выступлении Чаушеску — ни слова о предложении Брежнева. Как видим, вопреки ожиданиям Москвы, реакция «союзников» по Варшавскому договору на события на совещании была, по сути, прокитайской. Сразу выяснилось, что, по сути, это был «недоговор». Кстати, крупнейшей прокитайской (то есть, сталинско-маоистской) фракцией в просоветской Восточной Европе с 1966 по 1994 годы была полулегальная «марксистско-ленинская коммунистическая партия Польши» во главе с бывшим (в начале-середине 50-х) вице-премьером Казимежем Миялем (1910-2010).

О Китае — ни слова

В результате в Итоговом заявлении освещались вопросы политической разрядки в Европе, а КНР вообще не упоминалась. Словом, «братские союзники» дали понять Москве, что военная взаимопомощь в рамках ВД не распространяется на советско-китайские противоречия. Соответственно, в КНР появились комментарии, что в Восточной Европе пытаются противостоять антикитайским планам советских ревизионистов.

Именно в 1969-1971 гг. все страны-союзники СССР по ВД заключили новые, более объёмные торговые соглашения с Китаем, а заодно и с открыто поддерживавшей его Албанией. То была, конечно, нарочитая демонстрация независимой от СССР китайской политики «младших братьев». Самым же крупным и долгосрочным было в тот период китайско-румынское торговое соглашение, подписанное в ходе переговоров Н. Чаушеску в Пекине с Мао Цзэдуном и Чжоу Эньлаем в июне 1971 г.

Ещё большая оппозиция советской оценке отношений с КНР и китайской политики имела место на последнем международном совещании ЦК компартий в июне 1969 года в Москве. Ожидая советского прессинга на компартии в связи с Китаем, на форум не приехали или прислали лишь своих наблюдателей ЦК компартий Кубы, Монголии, Вьетнама и Северной Кореи. Не было на совещании, естественно, представителей Китая, Албании, Югославии, как и 35 сталинско-маоистских компартий, созданных на рубеже 50-х и 60-х годов по следам XX съезда КПСС.

Но даже при таком составе из 82 компартий — участниц совещания свыше 50 выступили за диалог с Пекином и Тираной; делегации ЦК просоветских компартий Восточной Европы выступали с тех же позиций, что и на упомянутом Будапештском совещании стран Варшавского договора в марте 1969-го. И снова ничего антикитайского в Итоговом заявлении…

Тем самым союзники СССР были в «завуалированной» оппозиции насчет ввода войск в Чехословакию и, вероятно, в отношении хрущевского антисталинизма. Они не без оснований считали его способным лишь углубить раскол в мировом коммунистическом движении, а также поколебать устои социализма и, соответственно, руководящую функцию компартий в просоветских соцстранах.