Может ли Россия стать «настоящей» Европой? И надо ли?

нам не надо становиться ни как ЕС, ни как Китай, ни как Япония, ни как США

После нашумевшей статьи^[1] чешского журналиста всем стал интересен вопрос о ценностях, но вот меня больше волнует вопрос о Европе: вот эти вечные рассуждения, Европа мы или нет, надо ли нам стать Европой или не надо… И ведь вопрос такой нелепый, потому что ответ на него прост:

Россия — это часть Европы, но КАКОЙ именно Европы? И отвечая на этот вопрос мы скажем, что:

Евросоюз — это тоже всего лишь ЧАСТЬ той же самой Европы.

Я не знаю, кто и когда выдумал, что есть «настоящая» Европа, а которая «ненастоящая» должна стремиться ею стать. Точнее, я понимаю, наверное, кто и когда:

Эту басню выдумала одна из частей Европы, когда слегка оборзела от денег и военных возможностей, решила напасть на другую часть Европы, а для этого ей понадобилось идеологическое обоснование. Вот тогда и родилась идея про «настоящую», и посему чуть ли не «единственную» Европу, а остальные должны туда стремиться и хотеть ею стать.

Хочу напомнить, что даже либерасты не пытаются оправдывать преступления колониальных режимов: там всё настолько очевидно, что они просто отбрёхиваются «это было давно».

А потом логичным продолжение колониальной идеологии стали фашистские режимы — и почему только в Германии и Италии? А как же Испания и Франко? А как же Польша Пилсудского? А как же Северная Европа, которая не оккупировалась, а добровольно сражалась на стороне Гитлера? А как же Румыния? Хорваты и масса других прекрасных ребят, во главе с вишенкой на этом торте — генералом Петеном, который возглавил Вишистский режим во Франции, коий до последнего сражался за Гитлера, то есть БУКВАЛЬНО до последнего: ведь оборону Рейхстага в Берлине до последней секунды держала дивизия Шарлемань! Французы были весьма преданными сторонниками Гитлера.

Это просто экскурс в то, что представляла собой «настоящая Европа» и до чего она себя довела.

Но это так, к слову… А вот Карен Шахназаров однажды хорошо сказал, что цивилизации существуют, чтобы производить культуру. Давайте посмотрим на культуру, раз уж мы заговорили про «настоящность» «Европ».

Слушайте, ну в плане музыки нашего Чайковского знают все, отрывки из его произведений звучат не реже Бетховена и относятся к наиболее узнаваемым и распространённым. Хотя… Здесь возникает тот момент, что в музыке у нас много общего. Для кого-то это доказательство, что нас «научили», но на деле-то это, конечно, доказательство того, что Европа — она реально одна, и Западная Европа — это лишь часть, причём не основная часть этой Европы, потому что «остальная» часть, куда входит Восточная Европа, Россия, Балканы, Грузия-Армения — она как-то сильно побольше полудюжины стран Западной Европы.

А вот с литературой куда интереснее, нашей литературе нас уж точно никто не «учил», а вот наоборот — было дело, мы сами многих научили, и не говоря о Толстом, а есть же и Чехов, и есть Булгаков (который за рубежом куда популярнее, чем нам кажется), есть и Достоевский — этих ребят очень трудно вывести за скобки.

Это очень хороший показатель того, что Европа — она большая, и что есть общая культура этой большой Европы, причём если «Старая Европа» вносит свой вклад, то и Россия вносит не меньший, и эти вклады отнюдь не вторичны по отношению друг к другу, а совершенно самостоятельны.

Ещё большой пласт культуры — это кино.

Вообще изначально, исторически, было ровно 4 (четыре) великих кинематографа: французский, российский, американский и японский. Немецкое кино подтянулось позже, итальянское — ещё позже, а всякие Бергманы появились уже и после итальянцев.

И тут надо отдать должное: Россия не просто внесла свой вклад — о нет, было гораздо больше! Россия создавала сам этот вид искусства — кинематограф — вместе с ещё 3 странами (из которых к Европе имеет отношение только одна).

Серьёзный вклад — это история с нашим театром! Вот там метод Станиславского, русская актёрская и режиссёрская школа — это всё да, но театральное искусство возникло не у нас, хотя мы и сделали в него огромный вклад.

А вот кино — это вопрос другой, мы именно формировали кинематограф как вид искусства на правах породителей и создателей. Это потом другие страны «делали вклад», а мы — именно творили с нуля.

Кстати! С точки зрения правоверного либерализма есть «ненастоящие» виды искусства. Ну, те, которые «не считаются». Вы не знаете про такие виды искусства, которые «не считаются»? О, вы просто недальновидны!

Дело в том, что «не считается» всё, где либералу нечего ответить. А тут как раз такой случай, возразить здесь нечего, мы стали абсолютными чемпионами в этом виде искусства.

Балет. Ну согласитесь, что это «не считается»! Потому что если балет будет «считаться», то будет ой, то придётся слишком много успехов за Россией признать. Либерал на такое пойтить не могёт, даже с шефом советоваться бесполезно.

В общем, к чему весь этот длинный спич. Россия, конечно, является частью Европы, но только той Европы, по отношению к которой ЕС тоже является лишь частью.

Россия не может «войти» в Европу или «стать» Европой ровно так же, как Саратовская область не может «стать» Россией по той простой причине, что она давно является Россией. Впрочем, ровно так же Смоленская область не может стать Рязанской, и выяснять потом, которая из них двоих является более настоящей Россией.

Европа — она большая и разная, и это хорошо, она и должна оставаться разной, потому что выяснять, какая из двух частей Европы является «настоящей» и поэтому должна поглотить другую — бессмысленно и даже преступно. Не должна Польша быть как Франция, а Швеция — как Испания, не должна Греция быть как Англия, и Россия не должна быть как кто-то там, потому что как и этот «кто-то» имеет полное право быть самою собой.

Кстати, ровно из этого же следует, что Россия — это ещё и Азия, а не только Европа. Если надо понять, в чём наша «особость», то это — один из лучших примеров: Россия является и частью Европы, и частью Азии, чем и сильна. И не надо ей становиться ни как ЕС, ни как Китай, ни как Япония, ни как США.

И ценности у нас есть, причём вполне себе европейские. Причём даже местами получше европейских, потому что по части межкофессионального, межрасового и межнационального мира мы преуспели больше европейцев. Они только говорят красиво, а на деле за их политкорректностью прячется тяжёлая ненависть к чужакам. А нам потому и нужды нет в политкорректности, что у нас и без неё отношение спокойное, как к своим.

Зачем Европе вообще нужна политкорректоность? Чтобы не обижать "чужих".

А в России их и не считают "чужими", в России они давно и исторически "свои". Зачем нам нужна маска? Это европеец прячет за ней оскал ненависти, а у нас и нет этого оскала.

Мы не всегда понимаем, но они же нам по ряду вопросов тупо завидуют.