Прямая линия Путина – это забота о народе иди разлад системы управления?

По слухам из Кремля, нынешняя Прямая линия Путина изначально планировалась на 13 июня, но была перенесена 20 июня. Пресс-секретарь Песков, отвечая на вопросы журналистов о точной дате события, сказал, что оно "состоится точно не 13-го числа".

Перенос даты связан скорее всего не с техническими, а политическими причинами.

В Администрации президента по сей день не решено, в каком формате проводить мероприятие и какие темы сделать основными. Чиновникам предстоит лавировать в опасных водах во избежание самых неприятных вопросов.

Ведь если людям просто дать возможность обратиться к президенту с самым наболевшим, о чем они будут просить? Правильно – об отмене пенсионной реформы, о снижении налогов и об ужесточении борьбы с коррупцией. То есть о совершенно невозможном для главы страны – ну, разве можно выдать на заклание толпе еще сколько-то коррумпированных полковников, не трогая генералов от коррупции… Других же тем, живо волнующих всё общество, совсем немного, и заинтересовать ими народ сложно.

А между тем эта прямая линия –  событие для Кремля архиважное. Когда-то она была надёжным инструментом поднятия президентского рейтинга, в чём сегодня, на фоне 30-процентных показателей народной поддержки, он нуждается, как никогда. И дело тут даже не в личном самолюбии – падение рейтинга Путина немедленно привело к проблемам государственной управляемости. Мало того, что люди стали выбирать неугодных Кремлю губернаторов и мэров, так ещё и партийные чиновники принялись выказывать непослушание. Ярчайший пример – бунт избившего федерального журналиста главы района из Хакассии Сергея Зайцева против верхушки ЕР, исключившей его из партии власти.

Но сработает ли Прямая линия на сей раз? Ответить на это утвердительно сложно по двум причинам. Во-первых, сам формат все менее интересен большинству: уже в прошлом году у него были рекордно низкие рейтинги. Во-вторых же, в магическую силу президентского вмешательства люди верят все меньше – и не без причины.

На слуху печальные истории тех, кто дозвонились Путину, но своих проблем в итоге не решили. Строители космодрома "Восточный" жаловались на невыплату зарплат, но денег после "царского эфира" ждали еще месяцами, а зачинщиков челобитной и вовсе уволили с работы.

Больная раком Дарья Старикова из Апатитов, жаловавшаяся на укрупнение больниц, так и умерла, не дождавшись, пока президент разберется с ее вопросом, важным до крайности для многих.

Анастасия Вотинцева из Ижевска, попросившая расселить её из аварийного барака, помощи тоже не получила, несмотря на обещание Путина "заехать к ней лично". Сейчас она увязла в бюрократических тяжбах с чиновниками, утверждающими, что ее дом "вполне сносный". Сносный для жизни – или сноса?

И у граждан создаётся впечатление, что Путин в реальности вполне равнодушен к их невзгодам, а его "прямые обещания" – во многом лишь часть его политической рекламы.

Но вместе с этим развенчанием образа Путина как доброго и мудрого отца всех страждущих на ум приходит и другой вопрос: почему самые элементарные задачи у нас надо решать не в рабочем порядке, а только через доведение их до главы страны? И вопрос следующий: а кто выстроил эту плюющую на рядового человека вертикаль, при которой лишь один высший чиновник раз в году на прямой линии общается с народом, а остальные чинуши от него навек отсоединены? Кто назначил всех этих чиновников-нелюдей, судей-сребролюбцев и прочих генералов от коррупции на их места?

Сказки про злых бояр и доброго царя, популярные среди наших граждан еще несколько лет тому назад, сегодня уже тоже выдохлись   сполна. И потому Прямая линия из средства демонстрации некой высшей, генеральной справедливости, царящей во временно затоптанной боярским сапогом стране – становится банальным примером неэффективности государственного управления.

Отсюда и смятение кремлевских политтехнологов накануне очередной Прямой линии. Если они не изобретут за оставшиеся до нее дни чего-то принципиально нового, все мероприятие грозит не только не возвысить рейтинг нашего главного ответчика на все народные вопросы, но и вовсе утопить его.

Но, пожалуй, еще хуже будет, если что-то эдакое, сногсшибательное изобретут. В очередной раз напитают наш все еще доверчивый народ какой-нибудь такой несбыточной надеждой,  после которой придет уже такая тошнота, что в самом деле хоть святых вон выноси…