О СОЦИАЛИЗМЕ МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОМ, ИДЕАЛИСТИЧЕСКОМ И РЕЛИГИОЗНОМ

Проблема социализма является определяющей в отношении грядущих судеб человечества. Истоком идеи социальной справедливости является учение святых отцов церкви. Однако историческая церковь, как восточная, так и западная, по крайней мере начиная с 4-го столетия, после грандиозных реформ Константина Великого, трагическим образом оказалась рупором в руках сильных мира сего. Эта реакционная ситуация, связанная с официальной церковью, к сожалению, сохраняется. Церковники ничего не забыли, но ничему и не научились. Такое впечатление, что церковь пытается наверстать те семьдесят лет, когда ей просто не предоставляли такую возможность – в распластанном состоянии находиться перед власть имущими. Это исторически сложившийся факт, но если говорить, что к этому факту сводится всё многообразие отношений между левым началом и широко понимаемым началом религиозным, то, на мой взгляд, это абсолютно неадекватная точка зрения. Если подойти ко всем процессам диалектически, то вряд ли можно, затрагивая эту тематику, не согласиться с Булгаковым, что мы на сегодняшний день имеем три варианта социализма: религиозный, идеалистический и материалистический.

Почему созрела необходимость именно таких подходов и такого особого анализа?

 Сегодня наступил период тотального господства оккультного материализма, животного материализма, при котором, по словам замечательного сербского ученого, ныне покойного Драгоша Калаича, «атлантизм пытается свести человека в рабскую шкуру экономической скотины». Ныне всё создается ради единственного принципа – потребления материальных благ, отдых на Канарах – верх человеческих мечтаний.

 Такое материалистическое видение мира, по большому счету, катастрофично по своим последствиям и рано или поздно приведет человечество к уничтожению. Сегодня мы с вами уже видим, что духовность в полном смысле этого слова практически перестала существовать.

Рассуждая с точки зрения экономики в контексте воспроизводства, ведь воспроизводство прежде всего должно быть экономным, следует заметить, что потребительское общество основано на беспощадном уничтожении всех природных ресурсов. Это ставит перед нами очень важную задачу осмысления теоретических основ того, что же происходит и что можно предложить взамен.

Русская православная церковь и другие православные церкви буквально спаслись в духовном отношении за счет Советской власти от разлагающего воздействия либерализма. Потому что, хотя государство на определенных этапах применяло к ним жесткие меры воздействия, можно, рассматривая этот процесс на историческом расстоянии, сказать, что Советское государство, хотело оно того или нет, реально их возвысило, тогда как те церкви, которые остались в «свободном» мире, оказались в духовном отношении выхолощенными.

Исповедовавшая идеологию атеизма Советская власть оказалась последней силой, сдерживавшей эту тотально наступающую материалистическую цивилизацию, которая, в случае реализации в планетарном масштабе, ведет к гибели.

Играющий на чужом поле по чужим правилам неизбежно проигрывает! Капитализм с его высокой производительностью труда, может быть, и более живуч, чем социализм. Если человек постоянно находится под угрозой увольнения, в страхе за будущее своих детей, то ему ничего другого не остается, как «выкладываться на полную катушку». Ясно, что социализм никогда, ни при каких условиях, не может прибегнуть к таким способам повышения производительности труда по очень простой причине: если капитализм – это рабство человечества, экономическое рабство, то социализм – это попытка освободить человечество от такого рабства. И поэтому вопрос: «где производительность труда выше, при капитализме или при социализме?» – должен быть отклонен, потому что величие социализма не в том, что при нем выше производительность труда, а в том, что он освобождает человека от власти экономики, что создаваемые им блага, в том числе материальные, служат человеку, а не наоборот. Исповедовать материалистическую идеологию и одновременно пытаться уничтожить буржуазный материализм практически невозможно.

Нынешнее буржуазное общество есть материалистическое общество всеобщего, тотального потребления в завершенном виде. Дальнейшее существование этой материалистической цивилизации однозначно должно привести к уничтожению религии, потому что церковь действительно теряет в современном буржуазном мире свою сакральную смысловую значимость: десакрализированное общество превращается во что-то осатанелое по всем своим духовным установкам.

Тут есть все основания пересмотреть необходимость связывания социализма исключительно с марксизмом. Вопрос стоит таким образом: насколько эмансипация человека от экономического фактора возможна, если эта эмансипация не есть эмансипация его сознания? Насколько обоснованно утверждение, что между прибавочным продуктом и прибавочной стоимостью нет никакой разницы?

Различие между ними есть, и это различие имеет принципиальное значение, ибо прибавочная стоимость – это то, что приводит к эксплуатации человека человеком, а прибавочный продукт – это то, что уничтожает ее. Таким образом, это различие определяется нравственной составляющей.

Говоря о необходимости связи социализма с нравственностью, мы не имеем в виду так называемый кантианский вариант социализма – некую социал-демократическую конструкцию наподобие пресловутого шведского и «христианского» социализма. И в России, и на Западе существуют определенные идеалистические социалистические идеи, которые не согласны с марксизмом только в том, что базисом является материальное, а надстройкой – духовное, но принимают все остальные его положения: и диктатуру пролетариата, и необходимость применения силы для подавления буржуазного террора.

Например, Константин Николаевич Леонтьев в 60–80-е годы 19 столетия полагал, что если социализм тем или иным способом – путем принуждения или путем мирных реформ – не возьмет верх над капитализмом, то грядущий апокалипсис просто неминуем.

К сожалению, сказанное им осталось неуслышанным. Необходимость эмансипации человеческого сознания от экономического рабства обосновывали с различных позиций С.Н. Булгаков и П.А. Флоренский. Причем Флоренский, пребывая в тюрьме 1933 году, написал книгу, которую иначе чем гениальной назвать нельзя, – «Предполагаемое государственное устройство в будущем», где он, осознав неизбежность беспощадной борьбы на этапе строительства нового общества, дошел даже до апологетики сталинской системы. Величие Флоренского заключается в том, что он понимал, что зрелое социалистическое общество не может возникнуть, минуя жесткий этап переходного периода. В этом проявляется близость Флоренского к Леонтьеву на основе византизма. Но это отнюдь не помешало советскому правительству расстрелять Флоренского в 1937 году, его книгу спрятать в архив спецслужб и выдать его семье только 11 января 1990 года. А вышла книга уже в так называемые постперестроечные времена, в 1996 году, во втором томе его собрания сочинений, когда она реально уже никак не могла повлиять на духовную атмосферу. В перестроечное время наша либеральная интеллигенция была больна всякими псевдосвободами, идущими со стороны Запада, и вряд ли эти идеи, даже если бы они стали известны уже тогда, могли остановить бешеный либеральный натиск на духовную жизнь целых народов.

Нечто подобное имело место и на Западе, в частности в Германии. Там возник великий феномен германской консервативной революции. Правда, это течение не может быть названо религиозным, оно имеет секулярный характер, идеалистическое направление. Еще в 1906 году Артур Мёллер Ван ден Брук высказал идею, что этот мир принадлежит не торговцу, а герою. Чуть позже Вальтер Ратенау – одна из величайших фигур германской консервативной революции, обосновывая происходящие в мире события, приходит к мысли, что современное положение вещей в мире связано с его дегерманизацией, равной механизации жизни. В 1915 году Вернер Зомбарт издает книгу в духе Мёллера Ван ден Брука, которая так и называется "Торгаши и герои", в том же 1915 году выходит книга Макса Шеллера "Гений войны. Немецкая война", где две последние главы озаглавлены "Нет Англии" и "О психологии английского этоса и ханжества".

Консервативная революция появляется за столетие до того глубочайшего кризиса, в котором оказалась западноевропейская культура в конце XX – начале XXI вв. Представители этого течения смотрели вперед на десятилетия, утверждая, что капитализм, если не остановить его дальнейшее шествие, приведет к катастрофе великую европейскую культуру. Понимание того, что капитализм, вследствие присущего ему материализма, не может выйти за пределы культа потребления, привело большинство представителей этого течения к занятию жесткой антикапиталистической позиции, вплоть до того, что некоторые из них приветствовали красный террор. Более того, Эрнест Никиш считал, что в Германии, в случае победы социализма немарксистского толка, экономика должна строиться по принципу той, которая к концу 20-х годов была уже выстроена в Советской России. Интересно, что те же самые мысли высказывал независимо от них и Булгаков, который еще в 1902–1903 годах однозначно говорит «да!» социализму. Размежевание, как он полагает, должно происходить не с социализмом, как таковым, а с социализмом, исповедующим материалистическую идеологию. А что касается экономических оснований построения социализма, то их следует принять. В своих последних работах, посвященных социальным вопросам, Булгаков пишет, что социализм – это "день грядущий", если даже не для сегодняшнего, то для завтрашнего поколения, и нам от него никуда не уйти. Великий религиозный мыслитель считает необходимым одухотворить социализм христианскими установками. «Поэтому и церковное «анафематствование» социализма и превращение его в «жупел» не только не имеет для себя никаких оснований, но и явилось бы подлинным религиозным соблазном» (Булгаков С.Н. Путь Парижского богословия. М., 2007. С. 290).

В целом, было бы неверно полагать, что возможно выйти на качественно более высокий уровень бытия, заменив буржуазно-либеральный материализм марксистским. Не существует «хорошего» и «плохого» материализма. Далеко не случайно, что Советская власть сама подвела себя к той катастрофе, которая произошла в постсталинские времена, когда появилась эта страсть к наживе, когда на Запад стали смотреть как на некое «райское» место, а рай сводился к изобилию материальных благ. Поэтому влияние Запада оказалось не возвышающим, каким оно могло бы быть, если бы не наш воинствующий материализм, а разлагающим. Материалистическая установка, присущая изначально марксизму, не позволила в свое время адекватно ответить на вызов со стороны буржуазного материализма, который никак нельзя было материализмом остановить.

Что можно сделать сегодня? Во-первых, у сторонников социализма есть возможность многое переосмыслить. Во-вторых, Маркс сегодня, по крайней мере в Германии, – самый читаемый автор. Речь идет о его "Капитале". Его переиздают в год по два раза. Это беспрецедентный случай для Запада, где в таких тиражах и так часто одно произведение не принято издавать. Кроме того, на Западе сейчас появляется огромный интерес к творческому наследию той самой консервативной революции. Например, Эрнст Никиш, который был принципиальнейшим противником капитализма, переведен на двенадцать языков мира, его книги издаются огромными тиражами. Это говорит о том, что происходит делиберализация сознания современного мира.

К 1917 году Россия шла к гибели, она распалась на шестьдесят частей, и, как бы ни относиться к большевикам, факт остается фактом: именно они железом и кровью собрали ее и именно на социалистических началах она достигла великих высот. И снова возврат к социализму, или, лучше сказать, движение вперед к социализму, – это не только путь решения неразрешимых внутри буржуазного общества противоречий политического и экономического характера, но и спасение, в полном смысле этого слова, от национальной гибели. Это может объединить всех сторонников идей социализма, тех, кто действительно придерживается основополагающих, фундаментальных начал, которые являются определяющими для перехода к новому обществу: классовая борьба, диктатура пролетариата, необходимость определенных жестких мер против тех, кто этого не понимает. Необходимо сделать определенные выводы из того трагического прошлого, которое привело, по сути вещей, к развалу некогда великого государства, и создать более широкий фронт тех, кто принимает социализм как безальтернативную историческую форму будущего человечества, без которой у человечества никакого будущего нет.