«Самоидентификация по крови – в общем-то расистский принцип. Он должен быть отвергнут!»

              На фоне европейских разговоров о крахе политики мультикультурализма президент Д.Медведев 11 февраля на заседании президиума Госсовета в Уфе продекларировал задачу создания «полноценной российской нации». О чем идет речь? Какие-то подходы к решению задачи проясняет интервью Валерия Тишкова, директора Института этнологии и антропологии РАН им.Н.Н.Миклухо-Маклая. Ранее оно не публиковалось, хотя я взяла его, как видно из текста, еще во времена президентства Путина.

Северный Кавказ: обмен лояльности на трансферты

- Валерий Александрович, связь между определенным межнациональным напряжением и тяжелой социально-экономической ситуацией очевидна. Но поскольку последняя - результат общей государственной слабости, круг замкнулся?

- Ну не такая уж тяжелая cитуация. 30 миллионов автомобилей, 40 миллионов дачных участков... У нас психологическая бедность. Происходят большие серьезные перемены и жизнь усложняется. У людей возникла необходимость принимать решения, приспосабливаться, вертеться. Не все к этому готовы. СМИ изо дня в день твердят об обнищании, замеряют дистанции между разными цивилизациями, внедряют в сознание катастрофизм и просто вешают лапшу на уши. Вдолбили, например, что Чечня живет по тейпам в феодализме, так что даже сами чеченцы в это поверили. Да не только СМИ, наука не может понять, как по-новому мерить нашу новую жизнь. Статистика по-прежнему оперирует только категорией зарплаты и делает вывод, что Северный Кавказ - депрессивный регион.

- А разве это не так? Ограниченные ресурсы, безработица...

- Жаловаться всегда выгоднее, чем хвалиться. Это стратегия не только отдельного человека, но и группы. Под жалобы можешь рассчитывать на моральное сочувствие и финансовую поддержку. А если у тебя все хорошо, какие тебе займы от Всемирного Банка, какая благотворительная помощь? На Северном Кавказе это приобрело как бы характер обмена лояльности на трансферты: мы в тяжелом регионе, где кризисы, конфликты, терроризм, хотите от нас политкорректности - помогайте. Плюс ресурсная бедность. Основным источником жизни является не зарплата, а серая криминальная экономика, отхожие промыслы, работа за пределами региона и федеральные субсидии.

Но по зарплатам судить о жизни на Северном Кавказе - очень глупо. К сожалению, именно так происходило в конце сентября на слушаниях в Госдуме, куда меня пригласили. Обсудили данные Госкомстата и решили, что раз регион депрессивный, надо дать больше денег и будет меньше терроризма. Да нету прямой связи между тем и другим.  Каталония и Страна Басков - самые богатые провинции Испании и именно там терроризм. Есть, конечно, связь с проблемой занятости мужской, особенно молодежной, части населения.

Но проблемы обеспечения правопорядка, доступа к оружию, внешних влияний и индоктринаций, идеологической обработки, эффективной власти и управления - более важны, чем уровень жизни. Ну не такие уж бедные балкарские и карачаевские села в сравнении с рязанскими или вологодскими деревнями. Уж, казалось бы, в последних должен быть сплошной терроризм. Посмотрите, как одеты жители Северной Осетии, какие дома в Ингушетии!

Лояльность Северного Кавказа нужно обеспечивать, но только не за счет безграничных федеральных субсидий. Это ничего не даст. Более продуктивен  другой путь. Перемешивать население, больше кавказской молодежи принимать в других  регионах. Пусть они работают здесь, создают семьи с русскими, татарками, чувашками, словом, хорошо чувствуют себя в своей стране везде, а не только в Ингушетии. А сейчас они заперты там! Что им делать - воровать или воевать? Сегодня даже интеллигентные семьи с Северного Кавказа боятся посылать своих детей учиться в московских вузах, потому что их на каждой станции метро останавливают для проверок. Это - результат восторжествовавшего после распада СССР этнонационализма, явившегося для многих выражением “триумфа наций”.

Взрыв этничности как следствие идеологического вакуума

- Так как выходить из этого ”триумфального” состояния?

- По большому счету именно представители нерусских народов очень заинтересованы в своей общероссийской идентичности как средстве социального успеха, продвижения, интеграции в пространстве Федерации. Ингушу жить только в Ингушетии или кабардинцу - в Кабардино-Балкарии значит ограничивать свои возможности в таком огромном государстве, как наше. А если он хочет закончить МГУ, а потом исследовать ядерные реакторы в Дубне? Взрыв этничности - своего рода форма заполнения идеологического вакуума после краха прежних основ общественной жизни. В условиях глубокой трансформации, включая и приватизацию государственных ресурсов, люди обращаются к этнической принадлежности как к наиболее доступному и понятному средству новой солидарности и достижения коллективных целей.

- И в результате формулу "дружбы народов" уже списали в архив...

- Мне она вообще представляется сомнительной, ибо предполагает и право раздружиться. Путина по приезде в Чебоксары встречал лозунг: "Чувашия и Россия - навеки вместе!". Невозможно представить, что подобный бы слоган приготовили Бушу в Калифорнии. В России этнически сложный не только состав населения, но и в отдельном человеке сплошь и рядом существуют разные идентичности. Почему при наличии отца-карачаевца и матери-русской я не могу быть одновременно тем и другим?

Мировая наука и политическая практика говорят: пожалуйста. Но у нас вся система - от бывших паспортных регистраций до теперешних приписных процедур - оставляет возможность быть только кем-то одним и лишь по одному из родителей. А если я на БАМе вырос в детском садике в семье лезгина и белоруски и кроме русской среды ничего не знаю, почему я не русский?

Расистский по сути принцип - самоидентификации по крови - должен быть отвергнут. Здесь нет идеи отрицания наций или национального нигилизма, некоей скрытой формы русского шовинизма или ассимиляционной политики. Просто прежняя политика может завести нас в тупик. Ведь она основывалась на подчеркивании эксклюзивности принадлежности к одной какой-то группе: вот ты запишись аварцем, ты гордый осетин, ты кумык и т.п.

- Эту особость призваны были акцентировать и введенные в отдельных регионах национальные странички в общероссийских паспортах. Совсем недавно муниципальный служащий небольшого греческого городка, легализовывавший жителя Уфы на временное жительство, явно под впечатлением оформленного по всем правилам государственной атрибутики паспорта своего клиента спросил меня, входит ли Башкортостан в состав России или уже вышел.

- Да, это есть. И все же противниками российскости чаще выступают русские националисты, поскольку видят в ней попытку подвергнуть сомнению исключительный статус этнических русских как государствообразующего народа.

- А разве это не так де-факто?

- Нет такого статуса ни по Конституции, ни по концепции.

Россию создавали в равной мере и русские, и все остальные народы.

Кроме того, понятие русскости менялось. Сто лет тому назад оно включало в себя и малоросса, и белоруса, и любого принявшего православие, будь то немец или еврей. Идентичность по государству, по российской общности важнее, чем идентичность по этнической группе. И в мире нас воспринимают прежде всего как граждан России, а не как аварцев или осетин. Может, теперь чеченцев только выделили. Разумеется, нужно учитывать, что российский народ очень многообразен, многоязычен, многоконфессионален. Политика должна более отвечать общегосударственным интересам и одновременно быть более чувствительной к интересам отдельного человека.

Есть два подхода. Первый - обеспечить права и запросы граждан, вытекающие из их этнической партикулярности. Например, я черкес и хочу, чтобы мои дети знали язык предков. Эта потребность удовлетворяется на уровне местных сообществ, ведающих проблемами языка, ритуалов, праздников и пр. Но в этнокультурной политике не все можно реализовать через принцип индивидуальных прав, потому что большинство всегда переголосует меньшинство.

Тут приходит на помощь другой принцип, осуществляемый через доставшийся нам от СССР очень мощный институт коллективных прав. Он действует в виде этно-территориальных автономий - республик, округов, даже кое-где сохранившихся национальных советов и позволяет коренным нерусским народам оберегать свою целостность, поддерживать культурные институты и в какой-то мере политический статус.

- Если говорить об ущемлении прав каких-то этнических групп, то в последнее время ими чаще всего оказываются русские...

- Да, в некоторых республиках начинают трактовать так, что это территория титульного народа, его власть, что, скажем, Кабардино-Балкарию образовали кабардинцы и балкарцы, к примеру, поэтому они здесь хозяева. Но те же выходцы с Кавказа, уходя на пенсию с престижных должностей, покупают дачи в Подмосковье, не спрашивая ничьего разрешения. Значит, моя жена, родившаяся в деревне Воробьевка, на Ленинских горах, может придти к особняку Галазова, бывшего президента Северной Осетии, и сказать: "Уйди с моей этнической Родины".

Территория в государстве не принадлежит представителям того или другого этноса. Право на территорию путешествует вместе с гражданином. Отсюда и нужно танцевать. Для этого следует ограничить претензии и некоторые безобразия, когда из этно-территориальных автономий выживаются люди нетитульных национальностей, или же где они недостаточно представлены в органах власти.

На Северном Кавказе, например, очень остро стоит проблема сохранения русского компонента. Людям требуются стабильность, экономическое развитие и отсутствие стагнации, чтобы они были удовлетворены своей культурой и культурой меньшинств, а они есть в каждой автономии.

Нам нужна политика многокультурности на двуязычной основе. Русский востребован как основной язык государства. Родительская стратегия, направленная на то, чтобы их дети без ошибок написали сочинение в МГУ, важнее и чувствительнее агитации политиков и националистов, ставящих приоритетом родной язык. Что не умаляет его значения и важной роли в домашней сфере общения, культуре. Даже в попсе сегодня легче добиться известности, эксплуатируя этнический аспект. 

Поиск разности порождает культурный фундаментализм

- Вы не только ученый, но и имеете опыт администратора, поскольку в 1992 году возглавляли Министерство по делам национальностей РФ. Какой сегодня, на ваш взгляд, должна быть политика в области межнациональных отношений?

- Следует по-новому взглянуть не только на ее содержание, но и на язык и формулы, в которых она воплощается как в политических действиях, так и в правовых нормах. Речь идет об изменении наших представлений, словаря, даже идеологии и пропаганды. Отсталость взглядов и саморазрушительный смысл слов, доктрин и политических формул столь велики, что именно они, а не сама по себе этническая мозаика страны могут стать ее главной угрозой.

- В чем проявляется отсталость взглядов?

- В одержимости установления групповых этнических различий, порождающей своего рода культурный фундаментализм. Наша цель - осознать себя единой российской нацией. Общности между населяющими Россию этносами гораздо больше, чем различий. На протяжении столетий мы имеем единое государство и одну  историю, культурную систему на основе русского языка, поем одни песни, чувствуем себя патриотами России. Только в последнем поколении смешанные браки составляют треть, а если посмотреть корни – дедушек, бабушек, прабабушек, то увидим, что делить россиян на очень жесткие курии под названием "народы России" - просто нельзя.

- То есть идти по американскому пути?

- Это не американский путь. Так обстоит дело во многих странах мира. Не мы одни такие неповторимые и уникальные. В Индии на порядок больше различий между народами, чем в России. В Испании есть каталонцы, кастильцы, баски, но при этом они все считают себя испанцами. А разве индонезийская или мексиканская нации говорят только на одном наречии? В Мексике 10 процентов аборигенов индейского происхождения испанского языка вовсе не знают, но это не мешает им чувствовать себя мексиканцами.

Многоязычны, многорасовы, многоконфессиональны на самом деле все гражданские нации. Собственно, государства отличаются не тем, что в одном живет много народов, а в другом один, а - смыслом и значением, которое придается самому фактору этнических различий. Не везде он играет основополагающую роль и уж, конечно, редко где на нем строится государственно-административная система.

В советское время мы придали слишком самодовлеющее значение этническим различиям и опустили важный термин "нация" с общегосударственного на уровень этнических групп. Колоссальная ошибка! Грех-то пошел еще от Отто Бауэра и Карла Каутского, потом увлекся Сталин. Было провозглашено право на самоопределение всех народов.

Но реально нельзя каждой этнической группе дать свое государство и территорию. Люди мигрируют, смешиваются, меняют свою идентичность. Это очень подвижная материя. Поэтому надо осторожнее относиться к формуле многонациональности. Если мы ее признаем, то тогда у нас как бы нет нации.

А если нет нации - нет национального государства или оно является некой незавершенной субстанцией, которую нужно еще досамоопределять. Вот 14 союзных республик досамоопределились при распаде СССР в 1991 году, а другим - татарам, якутам, чеченцам и кому еще - не повезло. Этот подход надо менять. Иначе мы закрываем себе путь как национальному государству. Следует исходить из того, что мы есть единый российский народ, гражданская многоэтничная нация, сохраняющая свое культурное, национальное и религиозное разнообразие.