Это лакейское подобострастие.

АВТОРКусок эфира

Передача «Персонально ваш»

Инесса Землер: Людмила Борисовна, баннер «Путин – вор» – это оскорбительно?

Людмила Нарусова, член Совета Федерации от республики Тыва: Думаю, если это не доказано судом, по существующему законодательству – конечно.

И.Землер: Как должен действовать оскорбленный персонаж в этом случае?

Л.Нарусова: Это его добрая воля. Начнем с этого. В принципе, подать соответствующее заявление на автора этого баннера. Я повторяю, по существующему законодательству должны привлечь к ответственности либо как фейковую новость, либо как оскорбление. Я повторяю, для этого нужно заявление от пострадавшего.

И.Землер: Либо фейковая новость, либо оскорбление. Вроде бы если это фейковая новость, то она же и оскорбление.

Л.Нарусова: Это как суд будет квалифицировать. Я говорю о том, что по существующему законодательству можно обратиться и за фейковую новость и за оскорбление.

И.Землер: Это может сделать только сам субъект, против которого направлен этот прокат, все остальные не могут?

Л.Нарусова: Конечно. Ну, если есть какое-то доверенное лицом, наверное, может и доверенное лицо.

И.Землер: Очень любопытная история сложилась с этим баннером в Казани, по-моему, где суд принял к рассмотрению иск по поводу этого баннера.

Л.Нарусова: От кого?

И.Землер: Не от Путина, нет.

Л.Нарусова: Но вот это очень важно.

И.Землер: И отказался удовлетворить этот иск, потому что баннер не наносит ущерба благоустройству города.

Л.Нарусова: Ну, это мотивация, это мотивировочное суждение суда. А я говорю о статьях, по которым можно было бы рассматривать. Но судья, видимо, решил, что можно посмотреть и по другим актам. Это право судьи.

И.Землер: И как же работает у нас закон, если можно так, можно этак?

Л.Нарусова: У нас большинство законов так работают, причем не только сейчас. Не случайно еще в 15-м веке сложилась пословица, когда только-только наши предки подходили к самому понятию суда, права, сложилась пословица: «Закон – что дышло: куда повернешь, туда и вышло».

И.Землер: Это нормально?

Л.Нарусова: Нет, конечно, это никакого отношения к правому государству не имеет. Но, видимо, у нас уже таковы традиции с XV века, и они крепчают.

И.Землер: Хорошо, пусть будет – традиции крепчают. Людмила Борисовна, а если посмотреть шире, стоит ли, вообще, высокому лицу реагировать на такие, в общем-то, мелкие подколки?

Л.Нарусова: Думаю, что нет. Я просто не знала об этом факте. Только что от вас услышала. Кто был заявителем? Вот кто подал иск? Потому что, в принципе, я не знаю, давал ли президент такие полномочия этому лицу. Насколько я понимаю, он бы не стал этого делать сам и вряд ли бы на это обратил внимания.

Яков Широков: Если бы не было закона об оскорблении власти…

И.Землер: Его бы стоило придумать?

Л.Нарусова: Видите, он не очень работает даже на этом примере.

Я.Широков: А если бы его вообще не было, мог бы субъект подать в суд на человека за этот баннер?

Л.Нарусова: Да, конечно. Дело даже не во власти. Если гражданин Иванов напишет баннер «Петров – вор», то Петров имеет полное право подать в суд, если он не судим именно по этой статье и его никто не поймал за руку, что называется.

Я.Широков: Получается коллизия. Принимаются законы, которые лишние.

Л.Нарусова: Ой, это не надо мне говорить, потому что я голосовала против этого закона. Это вы обращайтесь к большинству в где, а именно к «Единой России», которая инициирует эти законы, а потом успешно их принимает.

И.Землер: Я слышу определенное злорадство в вашем голосе?

Л.Нарусова: Не злорадство, а констатация печального факта, потому что, увы, это так. Законы, которые принимает дума иногда… я уж не говорю о вредоносности, но иногда просто бессмысленны. Я помню, в свое время, когда я была депутатом Государственной думы, был со мной такой коллега, может быть, вы помните, Шандыбин, «доктор рабочих наук». И вы знаете, тогда всерьез мы тратили в каких-то чтениях – первое, второе – принимался инициированный закон о том, что рой пчел может лететь и лететь, куда хочет.

И.Землер: Я помню гениальную формулировку, с которой Ельцин отклонил этот закон.

Л.Нарусова: Давайте сделаем закон, чтобы заставить рой пчел возвращаться к владельцам на тот улей, который приносит владельцу доход. И самое странное – вы, понимаете, весь маразм ситуации – я сидела тогда в зале (да и сейчас), иногда думаю: Может быть у меня что-то с головой? Я не понимаю, зачем этот закон и как его можно реализовать. Как можно заставить непослушный и незаконопослушных пчел лететь не туда, а к улью хозяина?

И.Землер: Можно я процитирую эту формулировку?

Л.Нарусова: А вы помните, да?

И.Землер: «В связи с отсутствием предмета правового регулирования».

Л.Нарусова: Ну, понимаете, не мог же Борис Николаевич написать «В связи с маразмом», который тоже крепчал. Поэтому вот такие законы, совершенно бессмысленные. И действительно, с точки зрения формулировки юридической без предмета правового регулирования. Ну, это как регулировать дождь, регулировать ледокол, грозу. Ну, может быть, мы и к этому придем. Я не знаю, я не уверена.

И.Землер: Да, Но разница в том, что тогда Ельцин отклонял такие законы, а сейчас у нас Путин не отклоняет такие законы, а подписывает их.

Л.Нарусова: Это вопрос к правовому отделу администрации президента, который, прежде чем это идет на подпись президенту, во-первых, утверждает – буду самокритична – Совет Федерации. Мы последняя инстанция после Думы, которая утверждает. И потом это идет на подпись президенту. А уж как ему докладывают, мне неведомо.

И.Землер: И еще разница в том, что когда этот закон о пчеловодстве рассматривался в том Совете Федерации, там были дискуссии часа на четыре, по-моему. И голосование было примерно фифти-фифти, незначительным большинством он был отобран.

Л.Нарусова: Время, которое мы тратим – вот эти человеко-часы, депутато-часы, сенаторо-часы, – оно несоразмерно самому предмету закона. Но увы. А вот, например, законы, которые следовало бы обсудить, принимаются практически в автоматическом режиме. Увы, это так.

Я.Широков: Закон об оскорблении. Все-таки его авторы оказали президенту медвежью услугу, получается?

Л.Нарусова: Да нет, я не думаю, что президенту вообще этот закон нужен был. Это, понимаете, такое лакейское подобострастие. Президент не обращает внимание на такого рода вещи. И я думаю, что правильно.

И.Землер: Тогда, может быть, этот закон нужен тем, кто рангом пониже президента?

Л.Нарусова: Конечно. Чтобы показать свою преданность верность служения, чтобы лишний раз лизнуть и так далее.

Читать текст эфира полностью >>>