Пушкинский концлагерь: бесценные звери гибнут из-за воровства чиновников

В Пушкинском районе Московской области погибает легендарный зверосовхоз. Пушные звери, которых искусственно вывели там, и чей мех является самым дорогим в мире, умирают от голода. Производство пережило все трудности 30-х и войну, а теперь разваливается из-за банального воровства чиновников. Зверосовхоз может просто исчезнуть уже этой весной. Можно ли его спасти?
Национальный стратегический продукт — мех русского чёрного соболя. Цена крохотной шкурки доходит до тысячи долларов. Пока ещё можно на него взглянуть, чтобы попрощаться навсегда. В природе чёрный соболь не встречается. Выведен в одном месте в мире — в Пушкинском зверосовхозе. Процесс селекции занял 80 лет.

От племенного стада остались жалкие остатки. 15 тысяч особей уже пали от голода. У выживших, по сути, выбора нет — или зверьков забьют сейчас, или они умрут к апрелю сами. «Во время войны, когда людям было нечего есть, это стадо сохранили, а сейчас мы стоим перед ситуацией, когда через полтора месяца у нас не будет денег на закупку кормов, и стадо может быть утеряно. За державу обидно», — говорит генеральный директор ОАО «Племенной завод „Пушкинский“ Роман Воротников.
Пушкинский зверосовхоз — первый в стране, именно с него началось все звероводство. Ещё несколько лет назад здесь обитали сотни тысяч лис, песцов, норок, шла без малого вековая селекционная работа. Иностранцы стояли в очередь за драгоценным мехом. „Здесь когда-то было две бригады лисицы — 1300 голов и две песцовые бригады. В настоящий момент от них осталось одно отделение, их всего-навсего сто голов“, — вспоминает Зинаида Графова, бригадир лисьей фермы.
Сейчас — лишь мерзость запустения, катастрофа. Десятки километров заброшенных клеток, больные от недоедания дрожащие звери, которым зоотехники могут помочь лишь добрым словом. „У зверей появляются проплешины, выбитая ость, это вплоть до большого дефекта и до бракованных шкурок. Такое бывает от недостатка витамина группы Б. У зверей начинается паралич, парез задних конечностей“, — поясняет зоотехник Наталья Журавлёва.
Зверосовхоз превратился в концлагерь для животных стараниями бесконечно сменявшихся руководителей в считанные годы — 10 директоров за 10 лет. Разворовывание хозяйства началось с земли — от 300 гектаров осталась едва ли половина, точнее неизвестно, все документы исчезли.
Предпоследний директор Денис Лавров за тяжкое преступление — хищение у государства всего хозяйства целиком, вплоть до последнего дырокола — осуждён на год колонии. „Насколько мне известно, на Пушкинский племзавод были взяты кредитные ресурсы порядка сотни миллионов. Куда они делись — неизвестно. Через судебных приставов за бросовые деньги это имущество было оформлено на лицо, которое сейчас осуждено по статье 159 УК РФ“, — сообщил адвокат ОАО „Племенной завод „Пушкинский“ Вадим Дигин.

Лаврова фактически оставили на свободе, потому что он добровольно вернул в казну имущество. А именно те самые дыроколы и километры полусгнивших пустых клеток. Но если верить судебным документам, на момент ареста они не были пустыми. Приставы описали племенное поголовье почти в 100 тысяч особо ценных зверей — стратегический ресурс державы, столь же значимый, как золотой запас или семенной фонд.
Из разговора с Вадимом Дигиным, адвокатом ОАО „Племенной завод „Пушкинский““:

 — Поголовье норки — 59 тысяч 114 голов, соболя — 16 тысяч 30 голов, лисицы — 4 тысячи 581 головы, песца — 716 голов, енотовидной собаки — 295 голов, хоря — 2 тысячи 353 голов. Сейчас стадо насчитывает порядка 22 тысяч голов.

 — То есть за несколько месяцев куда-то делось 80 тысяч голов.

 — Я не могу это комментировать.
Забили зверей, потому что кормить было нечем и обслуживать некому. Увезли в основном самых лучших зверей — норку, а лису ещё не успели, — продолжает Зинаида Графова.
По словам работников, вывоз происходил как раз тогда, когда на поголовье был наложен арест — подсуетился кто-то из очередных руководителей. Нынешний директор, заступивший на пост в конце декабря, принял разорённое дотла хозяйство без гроша оборотных средств. Строит прожекты, в которые, похоже, сам не очень верит.
Найтидлинные деньги — это в течение пяти лет сделать предприятие безубыточным, а потом эти деньги вернуть. В год нужно порядка 100 миллионов рублей, то есть на протяжении пяти лет порядка 500 миллионов рублей. У меня сложилось впечатление, что этих денег у министерств нет, — считает Роман Воротников.
Написаны десятки писем во все существующие министерства — от МВД до Минсельхоза. Но воз и ныне там. Счёт, между тем, идёт уже даже не на месяцы — на дни. Товарную ценность имеет только зимний мех, скоро весенняя линька — кормов нет.
У нас сейчас беременные самки соболей, они погибнут с приплодом. К тому же все шкурки будут уничтожены, потому что они не имеют товарной ценности, убыток будет исчисляться миллионами долларов, — говорит Наталья Журавлёва.
На выведение последнего в мире янтарного соболя потребовалось 20 лет. Меха чёрного соболя с проседью или с искрой носят монархи и миллиардеры. Зверьки даже не на вес золота — на вес бриллиантов. По злой иронии судьбы, погибнут они от безденежья. Восстановить утерянный генофонд будет невозможно даже теоретически.