О людях долга и чести - ими сильна Россия

Герой России летчик Евгений Новоселов посадил свой Ту-154 в тайге и спас восемьдесят жизней на аэродроме, которого не должно было быть. Взлетно-посадочную полосу содержал в готовности Сергей Михайлович Сотников, сокращенный в 1999 году.

Рассказывает Евгений Новоселов.

КАК «ВСКИПЕЛИ» АККУМУЛЯТОРЫ

- На нашем самолете было четыре аккумулятора. И они «вскипели». Почему это произошло, неизвестно. Процесс теплового разгона еще плохо изучен. Аккумуляторы – они из Германии – служили долго, одиннадцать лет, но немецкие специалисты дали им двенадцать лет гарантии. Как бы то ни было, все случилось из-за аккумуляторов. Отказали приборы, навигационные системы, радиосвязь. Правда, двигатели работали и самолет управлялся, слушался наших рук. Но с земли – никакой помощи.

Наверное, вам известно, что на тренажерах летчиками отрабатываются всевозможные ситуации, но каждую из них – отдельно. А тут отказ – всего. Редчайший случай, и он произошел с нами.

Меня спрашивают, что я сказал экипажу, когда это произошло. Что я сказал? Ничего особенного. В такой ситуации сразу происходит распределение обязанностей. А случилось так, что в этом рейсе в экипаже оказалось два командира – я и Андрей Ламанов. По полетному заданию командиром воздушного судна был я. И мы договорились: вся тяжесть по пилотированию ложится на Ламанова, а принятие решений – за мной. В экипаже никто на себя одеяло не тянул, и поэтому, я думаю, все закончилось благополучно.

Все время от отказа систем до приземления мы были заняты сложной, крайне ответственной работой, и нам было не до страха.

Еще вопрос, чувствую ли я себя героем. Сказать откровенно, не чувствую. Мы выполняли свою работу. И, судя по результату, выполнили ее хорошо. Если в стране за хорошую работу дают Героя, что на это возразить?

В ОБЛАКАХ, БЕЗ ГОРИЗОНТА

- А внизу была сплошная облачность. И я сказал ребятам: «Надо снижаться до безопасной высоты. Выйдем из облаков, определимся с местом, куда попали, будем действовать по обстановке». Но тут еще одна новость – не работают подкачивающие насосы, топливо осталось только в расходном баке, а это 2,5 тонны керосина, на 30 минут полета. С этого и пошел отсчет времени.

Еще одна беда – авиагоризонты у нас завалились. Была опасность в сплошной облачности потерять горизонт. И неизвестно, что под облаками. Возможно, туман и никакой видимости. Но делать было нечего, в любом случае надо спускаться и искать спасения на земле.

На счастье, облачность была тонкой. Мы ее пробили и вышли на визуальный полет. Внизу – тайга, холмы, река. Пошли по реке, в надежде найти подходящую площадку для аварийной посадки. И если такой не будет, сесть на воду. На воду все-таки лучше, чем на лес. И действительно, видим – огромное поле рядом с селом Ижма. Начали маневр, чтобы сесть на этом поле, и вдруг под нами – бетонная полоса. Правда, зеленая от травы.

Я считаю, что это полосу дал нам Всевышний.

ЛЕГЕНДА О СТАКАНЕ ВОДЫ

- Потом журналисты писали, что мы посадили самолет с помощью стакана воды.

Будто наклон воды в стакане показывал нам горизонт. И сколько мы ни поправляли журналистов, они настаивали на своем.

В самом деле, когда мы начали снижаться, бортинженер поставил стакан воды на центральный пульт. Я еще подумал тогда: «Вот молодец, об экипаже позаботился». Но только и всего. Да, на заре авиации, может быть, и использовался такой способ определения своего положения в пространстве – с помощью стакана воды. Но на скоростях, на которых мы летаем теперь, такое невозможно. На современных скоростях действуют другие физические законы. И, откровенно говоря, нам тогда было не до стакана. Но в газетах он остался.

ОДИНОКИЙ ЧЕЛОВЕК НА АЭРОДРОМЕ

- Теперь я расскажу об одном человеке, о Сергее Михайловиче Сотникове. Он был начальником аэродрома Ижма. Аэродром небольшой, для местных линий. Принимал такие самолеты, как, например, «Як-40». Это же Сибирь. Район малодоступный. Дорог – никаких. Как поется, только самолетом можно долететь. В 1991 году, когда в стране все обвалилось, этот аэродром был закрыт и вычеркнут из реестра гражданских аэродромов. Что ни год, работников сокращали, в конце концов, остался один Сотников. Сам – и начальник, и кассир, и метеонаблюдатель, и все остальное. По какому-то договору принимал вертолеты. Вертолеты прилетали и садились на перрон. А в 1999 году сократили и Сотникова. Его сократили, но аэродром он не бросил. Как мог, следил за полосой, которая зарастала травами и кустарниками. В том районе пилили лес, и какие-то деловые люди предложили Сотникову складировать на полосе бревна. Обещали много денег. Но Сергей Михайлович на эту сделку не согласился. Оказался человеком долга и чести. Человеком, который выполнил свой долг до конца. Я считаю, на самом деле, он – герой. Уже потом Путин у него интересовался, почему он продолжал исполнять свои обязанности, несмотря на то, что все от него отказались. И он ответил так: «А вдруг полоса кому-то пригодится».

И она пригодилась, через 15 лет, – нам. Пятнадцать лет он ждал, чтобы спасти 81 жизнь.

СОСНЫ, СКОШЕННЫЕ КРЫЛЬЯМИ

- И начали мы новый маневр, чтобы прицелиться к подаренной нам полосе…

Рейс был тяжелый. И длинный. Из Домодедово мы вылетели в десять часов вечера. Пять часов лететь до Полярного, это город в Якутии, где добывают алмазы. И сразу – обратно. Ночь не спали. И на обратном пути это и случилось…

На четвертый раз мы попали в створ и пошли на посадку. Полоса короткая, всего 1340 метров, а нам надо 2500. К тому же скорость выше, чем положено, потому что не могли выпустить закрылки, чтобы погасить скорость. Если на посадке нормальная скорость 270 км в час, то мы шли к полосе со скоростью выше 400. И вот касание, мягкое, как обычно, мы уже на земле, стараемся удержаться на бетоне, через секунды полоса закончилась, а за ней свободная зона успела зарасти молодыми соснами, мы влетели в лес, нас начало хлестать деревьями…

И тут стало страшно. Страшно и обидно. В облаках не перевернулись, двигатели не остановились, нашли неожиданную полосу, сели – неужели теперь, когда уже на земле осталось чуть-чуть, – конец? Мне кажется, что тогда я про себя прошептал: «Господи, помоги!». Но, наверное, сказал вслух, потому что тогда, вместе со штурманом мы, как ненормальные, стали кричать: «Господи, помоги!»… И тут самолет остановился. Замер. И – тишина…

На земле, когда огляделись, выяснилось, что мы задавили зайчика. Это была – в год Зайца – единственная жертва того незабываемого рейса. Но не приведись никому больше колесами шасси огромного лайнера, в лесу, задавить зайца…