“Лаврушник”* в погонах

 

Есть у меня сосед, образца 1926 года. Я и мои друзья называем его бериевским стрелком. Ещё скрипит потихонечку, живёт один, и даже в магазин сам ходит. А уж как кроссворды щёлкает!... Любой молодой эрудит позавидует… Дедушка этот в маразм окончательно ещё не впал, и порою рассказывает такие истории, что поначалу не особо в них и веришь, лишь потом, когда сопоставишь факты, приходишь к выводу: «А ведь дедуля-то прав!»

Но, для начала, анекдот из солдатской жизни:

- Ну, как, солдат, котлового довольствия хватает?

- Так точно, товарищ генерал, хватает! Ещё и остаётся!

- А что остаётся-то?

- Лавровый лист, товарищ генерал!

На неделе бериевский стрелок изволил посетить меня, угостился кофиём, и между делом рассказал случившуюся с ним историю. Которую я и предлагаю на суд участников Gide Park’а.

… «Итак, я жил тогда в Одессе», сказал в своё время поэт. Но там, где у А.С.ПУШКИНА «Евгений Онегин» заканчивается, наша история только начинается.

Молодой – едва двадцать лет минуло – Владимир ВЕТЧИНОВ сразу же после войны был направлен на учёбу в военно-морское училище, которое располагалось в Одессе  и готовило, по его словам, кадры для морского спецназа.

Курсантский паёк в голодные послевоенные годы – это ещё та песня! С голоду ты, конечно, с него не помрёшь, но женской любви и ласки уж точно не захочешь! А организм молодого фронтовика, воина-победителя, как назло требовал не только хорошего питания, но и того… Которое второе.  

На соседней койке в кубрике ВЕТЧИНОВА располагался курсант Георгий ДЗОЦЕНИДЗЕ, восемнадцатилетний парень из районного центра на востоке Грузии, чьи родственники постоянно поддерживали его посылками. Конечно,  деликатесов в тех посылках не было, но солонину и сухофрукты слали постоянно. И деньги у курсанта водились. Фронтовик Владимир взял своеобразное шефство над юным Георгием, помогал в учёбе, в изучении русского языка,  а тот называл его своим братом и охотно делился с ним содержимым своих посылок.

Георгий прожужжал Владимиру все уши о своих родственниках, о том, какая у него дружная семья, но особую гордость у него вызывал его старший брат, который,  по его словам, «служил большим человеком в самой Москве». Владимир по-хорошему ему завидовал: сам он пошёл на фронт добровольцем, едва ему исполнилось семнадцать. Пошёл на фронт после того, как в течение двух месяцев, одна за одной, пришли восемь похоронок на его старших братьев, а мать, рассердившись на Бога, порубила топором все находившиеся в доме иконы.

Пришло лето, и курсантов распустили на каникулы. Дорога Владимира домой лежала через Москву. Вместе с ним в Москву, а не к себе на Родину, поехал и Георгий, поехал проведать брата, «большого человека в самой Москве», дав предварительно брату телеграмму с просьбой их  встретить.

Каково же было удивление курсанта В.ВЕТЧИНОВА, когда на Киевском вокзале столицы он увидел этого «большого человека в самой Москве». Им оказался приземистый, ничем особо не выделяющийся грузин чуть за тридцать, одетый в военную форму, с погонами, которые украшали широкие лычки старшего сержанта. И этот  “макаронник”** и “сверчок”*** и есть «большой человек в самой Москве»? Правда, форма на этом старшем сержанте была пошита из офицерского сукна.

Хозяин повёз своих гостей на квартиру. Владимиру пришлось удивиться ещё раз. Старший сержант жил не в коммуналке, а в отдельной двухкомнатной квартире. И это-то в послевоенной Москве!

После того, как гости привели себя в порядок с дороги и отдали дань уважения столу хозяина, старший сержант полез в карман, вынул солидную пачку денег, разделил её примерно на две части и сказал:

- Ребята, вы – люди молодые, и вам, наверное, погулять хочется. А это Москва, она деньги любит! Походите по ресторанам, театрам, музеям. А кончатся деньги – обращайтесь!

Деньги кончились не быстро, а очень даже  быстро. Брат Георгия выделил ещё одни транш. А потом ещё одни.

Владимира очень интересовал этот вопрос: «Откуда у простого сверхсрочника такие большие деньги?» Но спросить об этом у щедрого хозяина он всё не решался.

Хозяин, видя моральные терзания своего гостя, в день отъезда открыл ему эту свою тайну:

- Ты – друг моего брата, и я, так и быть, скажу тебе о том, откуда у меня деньги. Как ты видишь, я всего лишь старший сержант. Но не простой старший сержант, а заведующий продовольственным складом! И не где-нибудь, а на Высших офицерских курсах «Выстрел». На курсах обучается несколько тысяч офицеров, и каждому положено трёхразовое питание. По офицерской норме. В том числе положен и лавровый лист. А кто проверит, сколько того лаврового листа закладывается в котёл? Воровать мясо, сахар, крупы – и хлопотно, и опасно. А лавровый лист можно выносить мешками, он и места много не занимает, и весит соответственно.

…Современному человеку может показаться странным такой вид криминального бизнеса. А я, проводив своего гостя, вспомнил свою польскую бабушку, и то, как я, ещё, будучи дошкольником, ходил вместе с ней на рынок.

И каждый раз моя любимая бабуля поминала одетых в фуражки-аэродромы продавцов лаврового листа отнюдь не тем лексиконом, который был принят в женской классической гимназии, оконченной ею в 1916 году.

Потому как три (три!) лавровых листочка, завёрнутых в самодельный бумажный пакетик, сделанный из страницы старого учебника, продавались по цене в десять рублей!

Дорого или нет? Судите сами. Бутылка водки, т.н., «белая головка», стоила 21-20, а водка в бутылке с укупоркой красного цвета, т.н., «сучок»,  стоила и того меньше – 19-20! Отчего и почему помню? Сам за ней бегал в магазин пяти-шестилетним мальцом, взрослые мужики посылали! Благо жили в частном секторе,  магазин был через три дома. А какие вкусные были леденцы, купленные на сдачу в восемьдесят копеек!...

_________

* Лаврушник - грузинский вор в законе

**Макаронник – военнослужащий свеpхсpочной службы

*** Сверчок –  то же, что и макаронник.