Россия будет летать

катастрофа в Шереметьево обнажила принципиально разные взгляды на будущее нашей страны

5 мая 2019 года совершавший регулярный рейс Москва-Мурманск самолёт «Сухой Суперджет 100» компании «Аэрофлот» потерпел катастрофу при попытке вернуться в аэропорт вылета после удара молнией. Из-за начавшегося пожара погибло 40 пассажиров авиалайнера и бортпроводник, ещё 19 человек получили ранения различной степени тяжести.

Расследование авиационного происшествия с «Суперджетом» ведёт комиссия Межгосударственного авиационного комитета — и пока что окончательная причина катастрофы не названа. Однако уже сейчас очевидно, что сгоревший на бетонной полосе столичного аэропорта Шереметьево лайнер разделил российское общество на два практически противоположных лагеря. Тех кто, считает, что российское авиастроение должно быть уничтожено, так как «в очередной раз погубило своим негодным изделием человеческие жизни» — и тех, кто считает катастрофу «Сухого» страшной трагедией, но, тем не менее, тихо говорит «нашим самолётам — быть». И два этих подхода символизируют не просто различные оценки происходящего в российском авиастроении и гражданской авиации, но и два принципиально разных взгляда на будущее России.

Те, кто считают, что негодный самолёт или неумелые пилоты почём зря загубили людей, точно также рассказывают о нам том, что «питиё баварского» могло бы быть историческим выбором советского народа — повернись всё иначе с Гитлером и его планами касательно СССР.  Хотя формальная логика подсказывает, что условное «баварское» в таком сценарии пили бы единицы, а остальные бы жители страны или бы были обречены на рабский труд — или бы и вовсе стали мылом и абажурами. «Летали бы на Боингах» — ровно такая же обманка, только касающаяся не горячей войны, а экономического соперничества стран.

Этот подход ещё в начале XIX века нащупали англосаксонские экономисты Адам Смит и Давид Рикардо, впоследствии изложившие его в виде стройной экономической теории, названной «парадоксом стоимости».

Суть этой теории, доказанной впоследствии практикой лидерства Англии в мире, достаточно проста: страна, которая хочет быть успешной в мире, должна производить высокотехнологичные товары — после чего с выгодой для себя менять их на сырьё, производимое своими конкурентами. И всячески поощрять конкурентов на производство сырья, одновременно защищая и развивая свою передовую промышленность. Как пример, сегодня один «Боинг-737» последней модификации стоит около 100 млн долларов США — где-то столько же, сколько стоит 200 тысяч тонн первоклассной российской нефти.

Вся Россия отправляет на экспорт 240 млн тонн нефти, а «Боинг» производит в год 800 самолётов — но итоговые цифры стоимости произведенного получаются сравнимые. Да и нефть у России не бесконечная, а вот новый самолёт можно собирать каждый год.

Да, катастрофы в авиации случаются. Сухая статистика: в мировой истории авиакатастроф на так называемый «человеческий фактор» по статистике приходится от 80 до 84% авиакатастроф, в 12–14% случаев за катастрофы отвечает отказ техники, а оставшиеся единицы процентов обычно списывают на «окружающие условия», которые в большинстве случаев касаются погоды. Что произошло в этот роковой день со взлетевшим «Суперджетом» и какова роль всех факторов в столь страшной трагедии — мы ещё узнаем из результатов расследования. Но — от катастроф не застрахован никто. Как пример, тот же «Боинг» сегодня расхлёбывает показательно неприглядную историю — новая модель компании, супертехнологичный «Боинг 737 MAX 8» оказалась подверженной сбоям в программном обеспечении, которое слишком уж самостоятельно вмешивалось в управление самолётом, вводя его в недопустимые режимы полёта. Итог? Две ужасных катастрофы за последний год, которые уже унесли жизни 346 пассажиров и членов экипажа. Никто не выжил.

И при этом, что интересно, никто в США не кричит об «убийцах из Сиэтла», которые не просто знали о проблеме со стабилизацией нового «Боинга», но и сознательно пытались подправить этот фундаментальный косяк в конструкции негодной программной заплаткой. Никто не призывает закрыть крупнейшего американского производителя самолётов и «летать на Аэробусах или Суперджетах». Потому что в Соединённых Штатах прекрасно понимают, что от успехов или неудач «Боинга» и сотни других высокотехнологичных компаний зависит благополучие и процветание всей страны.

Поэтому, извините, но я поддержу тех, кто тихо говорит сегодня: «Россия будет строить самолёты». Ведь ответ на англосаксонский подход «сдавайтесь и пейте баварское» уже давно известен: необходимо, стиснув зубы, развивать своё. Свою промышленность, свою научную школу, свой народ. Только тогда страна может выбраться из сырьевой ямы и победить сценарий, прописанный Смитом и Рикардо.

Русские летали, летают и будут летать. На своих самолётах, в своей стране. Это подход, который говорит о настоящем будущем для всех, а не о выдуманном «баварском», которое хотели бы пить подальше от презираемой им страны его немногочисленные любители.