Третья часть 1 кадр Операция "Ромашки спрятались, поникли лютики"

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ 1 кадр. Операция «Ромашки спрятались, поникли лютики»

   У автора остался тяжелый осадок от разговора Ляпти с философом, который утверждал, что жизнь пошлая... Это совсем не так, дорогой читатель.  Вовсе не так.

   Автор вспоминает хмурое, зябкое утро, которое обычно бывает в начале ранней весны, когда ночью прошёл мелкий, словно через сито пропущенный дождик, сбив лёгкий морозец и оставив прохладу. Небо, будто завешено свинцовой серостью, а окружающее погружено в плотный туман, клубами расползавшийся по земле с небольшими лужицами, спрятанными под ажурным, тонким ледком и остатками почерневшего, дырчатого снега.

   Это картинка для глаз, которые тотчас начинают затаскивать её в сознание и душу. Сознание схватывает её, как схватывает оголодавшая рыба приманку, и начинает нагребать тяжёлые и болотистые мысли. Поддавшись им, чувствуешь, как обваливается настроение, обволакиваясь тоской и безразличием, которые   подминают  душу. Так и остался бы автор с чувством тоски и безразличия, если бы не распахнулось солнце, выпустив первые лучи, которые, ударив по верхушкам деревьев, позолотили их и начали сгонять туман с окружающего, словно вытаскивая его на свет, преображая и рождая то, что было спрятано под туманной теменью.

   Захотелось автору побродить по подлеску, выросшему возле его дома. Густой и тенистый он прошлым летом был, а осенью под людскую атаку попал. Вырубили его почти на половину для дороги, оставив с десяток деревьев и кусты.

   Пошёл он напрямик по слякоти, опавшим и замешанным в грязь листьям и наткнулся на ворох вербных веток, срубленных ещё осенью. Остановился, как вкопанный и глазам не поверил. На ветках серёжки белые и пушистые.

   Отсекали ветки садовыми ножницами, топорами и пилами по ним прошлись, налетавшие ветры обламывали со стволов, питавших их, и разбрасывали по колдобинам и ямам, оставленных после вырубки, дожди хлестали, ногами топтали, зимой снег заваливал, мёрзли они, а выжили, не скорежились, пришла весна, и выпустили они свои серёжки.

   Так и иного человека пригибают и кажется, что жизнь из него выкатится, а он через некоторое время выпрямляется и силу новую набирает. Таких в народе называют «Ванька встань - ка». Как не крути, как не верти, как  не сбивай, а  покачается он и снова встанет.

   Обмелела сейчас земля русская на Ванька встань - ка. Позатёрлись мужики среди грощей. Обессилились  на товарищество.  Зашторились душой от добра . Гнут и клонят головы. Не перечат слову обманному. Покрошились делом. Замутились мыслями. Глухими на помощь стали. Огляд только на себя держат, а что вокруг неправедное делается, то не правят, а злословят и даже хвалят.

   И скажут: не правда это. Не высушилась земля наша на Ванька встань – ка и не обессилилась на товарищество, Не умалился мужик русский, а в рост пошёл. Правда, потому что не удержали созданное дедами и прадедами, а растащили по кускам.

   Увлёкся автор. Пора остановиться и вернуться к провинциалке, которая как раз заходит в квартиру.

- Как охота, - с ходу спросила Капа, взбивая причёску в мелких колечках, - что – нибудь надыбала?

- Поработала сапёром, - тяжело вздохнув, ответила Ляптя.

-Ты что ошалела, - распалилась хозяйка, - мины и бомбы разминировать. Ты же не соображаешь. Дурёха упрямая.

- А что поделаешь, - заканючила провинциалка. -   Гроши нужны. Я в рюкзаке даже одну мину принесла. Утащила. Продадим кому – нибудь. Покупателей сейчас на это дело до хрена.

   Ляптя сняла рюкзак и осторожно положила на стол. Это был не гром для Капы, а взорвавшийся вулкан Везувий. Перед её глазами молнией пронеслась картинка «Гибель Помпеии».

- Убери, - заголосила она.

   Какой чистый голос и ни одного лишнего слова.

- Да пусть лежит, - подсыпала Ляптя. – Что она тебе мешает? Жрать не просит. Спрячем под твоей кроватью и завесим ковром. Под мой диван даже  муха залететь не может.

- Так рвануть может. Ни какой врач кости не соберёт, - не убавляясь в силе, голосила Капа.

   Хозяйка попыталась оторваться от пола. Да куда там. Страх так шибанул, что ноги свинцом налились

- Пусть и рванёт, чем так жить,

   Не провинциалка, а просто негодяйка. К сломанной руке хозяйка могла добавить ещё и сломанные ноги на ступеньках в подъезде.

- Да успокойся, - не выдержав  голосившую Капу, бросила Ляптя. - Я не мины и бомбы разминировала. Рыночников от бабок облегчала.

- Плевать я хотела на рыночное облегчение. Я сама чуть здесь не облегчилась, - понеслась хозяйка, - меня мавр душил, я не боялась, меня, - завивала она.

   Нужно же оправдать свой страх. Не настоящим же. Страх то в настоящем. Куда кинуться? В прошлое. И Капа кинулась. Молотила, пока не выдохлась, а выдохшись, мрачно бросила, сгоняя пот с лица.

 - А что в рюкзаке?

   Ляптя и дальше могла поиграть на нервах бывшей артистки, но хватить через край привело бы к  тому, что Капу хватил бы удар.

- Бабки.

   Хозяйка заглянула в рюкзак и охнула.

   Выслушав рассказ Ляпти, Капа загорелась.

- Я же говорила, что тебе нужно поступать в театральный. Это же надо такую роль сыграть. Переплюнула  меня. Я роли по написанному сюжету играла, а ты сюжеты на ходу выдумываешь. Такое дело обязательно нужно отпраздновать, но только не дома.

- А где?

   Под прицелом оказалось казино и рулетка.

- В нём бабок навалом, - протянула Ляптя. – Помечтаем. – Она поставило локоток правой руки на стол, а на ладонь положила подбородок. – Впрочем, мечты нужно воплощать.

- Что – то задумала?

- Да в голове вертится кое - что, а чётко не обрисовывается. А может не поедем. Трошки страшновато.

- Казино, - прохрипел орёл.

- Заткнись, - припечатала провинциалка. – Это не твоё дело.

- Что, - прошептал орёл.

Очнулась Ляптя от хруста грошей. Лоб болел, но был цел. Хозяйка примеряла вечернее платье. Из декольте выглядывали погрустневшие груди. Орел потрошил рюкзак.  Он был во фраке и напоминал карлика-грузина.

- В казино, так в казино, - вздохнула Ляптя. – Сбегаю в магазин прикид куплю, а на чём ехать? Такси?

- Это пошло. За углом дома стоит «Мерседес». Шофёра выкинь, - разошлась Капа, -  а сама садись. Ты же говорила, что у батька был «Москвич». Значит, водить умеешь. А лучше всего, чтоб скандала не было, возьми в аренду. Кинь прилично бабок, так тебе и «Мерс» дадут и права.

   Возвратившись из магазина, провинциалка попала под атаку хозяйки и орла: ехать нужно, а она шлёндраит.

- Молчать, - бросила Ляптя.

   Дальнейшая фраза квартирантки привела хозяйку в содрогание.

- Череп и кости есть? .

   Бывшая артистка схватилась за голову.

- Да не твои, - поморщилась Ляптя. - Лишние.

   Лишние были на кладбище.

- Отвернитесь, - сказала провинциалка.

- Не буду, - заупрямилась Капа.

- Тогда закрой глаза.

   Эффект был поразительный. Хозяйка и орел упали в обморок. На платье квартирантки сверкала огромная желтая пуговица с черепом и костями. Ляптя тронула кости и череп. Череп налился кровью. Кости звякнули.

- Это мое вечернее платье, - сказала Ляптя. – А ковёр у тебя классный.

        - Это ты к чему, - уцепилась хозяйка.

         - Кое – что наклюнулось. Думаю, как  приклеить бабки

         казино к нашим бабкам.

        - Новый сюжет?

        - Операция.   Я  только  название придумала.

Ромашки

         спрятались, поникли лютики.

        - Послушай, а экскурсовод, что за парень? Он же помог

        тебе. Пригласила бы в гости, - подъехала хозяйка.

        - Капа. Я ещё не оперилась, как невеста. А вообще парень

        толковый. Малость размазанный.

        - Да ты с него смазку быстро сгонишь.

        - Посмотрим. Не мешай думать.

   Казино напоминало огромный светящийся шар. Он вибрировал и вращался. Его мощные потоки света колебали Луну.

   Свет Божий был в прекрасном виде. Вечерело. Звезды сыпались с неба. Только горизонт был в кровавых пятнах. Хозяйка насвистывала прошлое. Орёл задыхался во фраке и с ненавистью долбил бабочку.

- Не порть клювы, - бросила Ляптя. - Они в казино пригодятся.

- После казино махнем на прелести, - бросила хозяйка. - Пальмы.

- У нас своих прелестей хватает. Их только брать нужно. Поняла?

   Провинциалка крутанула пальцем в висок хозяйки. Вспыхнуло. Огонь слизал волосы. Хозяйка оказалась лысой.

- Новая русская, - констатировала Ляптя. – Не переживай. Быстро восстановится.

   Архитектор казино был фантастической личностью. Он придал казино самую идеальную форму во Вселенной. Лестницы заменил на лучи радуги, по которым скользили фраки, смокинги, декольте... Самой большой гордостью были атланты. Они держали шар, обливаясь потом.

   Хозяйку и «карлика- грузина» в казино внесли атланты. В Ляптю ударила молния. Череп налился кровью.

- Сюда с черепами не ходют, - сказал охранник. - Сюда ходют с мозгами.

- А в "Мерседесе" ходют? - спросила Ляптя.

   Охранник кивнул головой. Последствия кивка сработали мгновенно. "Мерседес" поднял ударную волну. Волна подняла "Мерседес" и поставила в центр зеленого ломбардного стола. Кусок ковра с ромашками закрыл её лицо.

- Зовите администратора! - бросила Ляптя. - Я устраиваю аукцион на "Мерседес" .

   Через пять минут администратор ошалело смотрел на "Мерседес" и лицо в ромашках. Он посмотрел на улицу. Его "Mерседес" был на месте. А вот лицо в ромашках не на месте. Ромашки должны были цвести на могилке, в которой находилось это лицо.

- Товарищ ректор, - всплеснула руками Ляптя. – А я устраиваю у Вас аукцион.

   Она нанесла первый удар.

- Миллион баксов за "Мерс". Кто первый?

   Вместо покупателей к Ляпте бросились охранники.

- Стоять! - гаркнула Ляптя. - Миллион баксов за сохранение черепов и костей. Свет на меня.

   Пучок света ударил в Ляптю. От света череп на груди налился кровью. Кости звякнули.

- Чей череп? - заголосила Ляптя.

   Администратор судорожно схватился за голову. Голова была на месте. Кости тоже.

- Итак, - сказала Ляптя, - собираем бабки. Миллион баксов за сохранение черепов и костей. Миллион баксов за "Мерседес", - она выдержала паузу, - с тонной тротила. И миллион за то, что я не нажимаю на кнопку.

   Ляптя показала на желтую пуговицу. Казино наполнилось пугающей тишиной. Взорвал ее администратор.

— Это же не "Мерс", - заревел он. — Это...

   Смокинги, фраки, декольте... окаменели. Охранники прикипели к полу. Ляптя популярно объяснила. Тонна тротила работает на расстоянии десять километров в течение двух секунд. Тишина продержалась секунду. Её вновь взорвал администратор.

- Я знал! - заорал он.

- Так ты знал? – прошептал один из охранников.

- Знал, знал, - надрывался администратор.

- Что же ты, тогда молчал, если знал, что "Мерс" с тротилом, - еще тише прошептал охранник.

   Администратор покрылся потом. В казино запахло жареным.

- Так я раньше не знал, а сейчас узнал!

- Но ты же, знал!

   Охранник запутался во временах.

- А ну сядь в кресло. И по порядку.

   Администратор не сел. Его посадили.

- Говоришь, что раньше о тротиле не знал.

   Администратор подтвердил.

- Братва! Да он базар несет. Я о тротиле знал еще с первого класса, а он не знал.

   Биллиардный кий прошелся по ребрам администратора. Они заколыхались волной.

- Я же говорю не о тротиле, как таковом, - заорал администратор.

- Он говорит не о тротиле, как таковом? - удивился охранник. - Что у нее тротил еще лучше. И ты знал и молчал?

   Кий вызвал еще одну волну.

- Я раньше не знал, что у этой заразы в "Мерсе" тротил.

- Раньше! Это когда? - уточнил охранник.

- Ну, десять секунд назад.

   Охранник изумленно уставился на окаменевшую публику.

- И эти десять секунд ты, молчал? Да мы б за десять секунд уже в Рязани были.

   Выбраться из этой путаницы администратор попытался необычным способом.

- Дайте секундомер!

   От секундомера охранника заклинило.

- Ты мне башку не забивай секундомером. Братки! Он нас за лохов держит. Кто из нас носит секундомер? Говори правду.

- Так я и говорю, - администратор надорвался от крика, - что раньше не знал, а только сейчас, сейчас узнал, что в "Мерсе" тротил. Понимаешь сейчас.

- А ты понимаешь, падло, - Охранник перешел на еле уловимый шепот. -  Что знать сейчас уже поздно. Это что же выходит, братва! - Он зашевелил губами, - по десять килограммов тротила на брата. Да эта десятка такое сделает! А он знал и молчал.

- Знал, - вздохнула Ляптя. - Этот, козел, предлагал увеличить еще на одну тонну, чтоб на каждого братка пришлось по двадцать кило.

   Удар прошелся по администратору. Он завертелся, как футбольный мяч. Первыми пробили охранники. Самым прицельным оказался снимавший допрос. Носок воткнулся точно в голову. Пас был замечательным. Его перехватили швейцары. Они не сплоховали. Администратор сделал свечку и попал под атаку крупье. Крупье сработали на славу и пробили угловой.

- Вы тут играйте в какой хотите футбол, - вмешалась Ляптя. - А мне некогда. Грузите три миллиона баксов, и я уезжаю на "Мерседесе".

   Казино напоминало огненный шар. Жар долетал до Лун, которая раскалялась, превращаясь в звезду. Ситуация была фантастической.

- Три миллиона баксов, - бросила Ляптя. -  Большой бизнес. А мы самые крутые бизнесмены. Спой Капа песню: ромашки спрятались, поникли лютики.

- Не до песен мне сейчас. Братки, будут искать.

- Не волнуйся. У меня на этот случай будет «Мистическая книга».

- Что за книга?

- Потом расскажу, а сейчас под песню нужно рвать когти.

   Когтей у Капы и Ляпти не было. Когти были у орла. На провинциалку обрушился горизонт в кровавых пятнах, из которого  вынырнул человек с разорванными ноздрями, похожими на искалеченное горлышко бутылки. День был в знакомых лицах. Разорванная ноздря и авоськи, затаривавшие бока говорили: человек пришел из эпохи бизнеса.

- Что там булькает? - спросил бывший грузчик. - И пузыри пускает?

   Пузыри пускала хозяйка.  Орел c тремя миллионами баксов и сапёрными бабками булькнул в горизонт. Лапа бизнеса не промахнулась.

- Эх, на, - грустно сказала Ляптя, - не понравилась песня орлу. Ну, ничего. Далеко не смоется. Я  его найду.