ВЛАСТЬ В ТРОТИЛОВОМ ЭКВИВАЛЕНТЕ Наследие царя Бориса

Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса / Михаил Полторанин. - М.: Эксмо: Алгоритм, 2010. - 512 с. -(Политические тайны XXI века).

ISBN 978-5-699-44961-3 Эта книга, наверное, вызовет скандал с эффектом взорвавшейся бомбы. Хотя вынашивалась и писалась она не ради этого. Михаил Полторанин, демократ-идеалист, в свое время правая рука Ельцина, был непосредственным свидетелем того, как умирала наша держава и деградировал как личность первый президент России. Поначалу горячий сторонник и ближайший соратник Ельцина, позже он подвергал новоявленного хозяина Кремля, который сдавал страну, беспощадной критике. В одном из своих интервью Полторанин признавался: "Если бы я вернулся вто время, я на съезде порекомендовал бы не давать Ельцину дополнительных полномочий. Сказал бы: "Не давайте этому парню спички, он может спалить всю Россию..."

Спецкор "Правды", затем, по назначению Б.Н. Ельцина, главный редактор газеты "Московская правда", в начале 1990-х он достиг апогея своей политической карьеры: был министром печати и информации, зампредом правительства. Во всей своей зловещей достоверности открылись перед ним тайники кремлевского двора, на глазах происходило целенаправленное разрушение экономики России, разграбление ее богатств, присвоение народной собственности кучкой нуворишей и уничтожение самого народа. Как это было, какие силы стояли и по-прежнему стоят за спиной власти, в деталях и лицах рассказывает в своей книге, в чем-то покаянной, основанной на подлинных фактах и личных наблюдениях, очевидец закулисных интриг Кремля.

 ОТ АВТОРА

 Горькая правда похожа на оголенные провода, по которым бежит ток. Дотронешься — тряхнет.

Чтобы народ к такой правде не прикасался, власть закрыто­го общества обматывает ее, как изолентой, враньем и цензурными воспрещениями. Иначе током будет бить по сознанию нации, и невозможно его усыпить для последующего сковывания народ­ной воли. А бодрствующее сознание всегда враждебно режиму, нацеленному на свои корыстные интересы.

Если мы хотим знать правду о том, кто нас ведет, куда и зачем — надо чаще браться за оголенные провода. То есть вникать в суть происходящего и, называя вещи своими именами, делать определенные выводы.

Честный анализ событий может способствовать этому.

Когда я возглавлял госкомиссию по изучению и рассекречиванию закрытых документов, много спрятанной правды открылось мне из недавнего прошлого. А работа в российском правительстве и других органах власти позволила дотянуться до строго охраняемых секретов нынешнего Кремля. Собирался еще раньше выплеснуть кое-что на читателя.

Нельзя не писать — это теперь про меня. В молодежных аудиториях нас, ветеранов политики, стали терзать расспросами: а как на самом деле умирал Советский Союз и почему Россия не выбирается из колеи, которая ведет туда же, где вдруг очутился СССР? Люди хотят достучаться до правды, а она за тяжелыми засовами демагогии и удобных для власти мифов, сочиняемых по заказу. На официальном уровне идет героизация палачей постсоветской эпохи и воспевание палачества как явления, а защита интересов народа выдается за злодеяние.

Почему так происходит? В своих заметках, основанных на редких документах, на личных наблюдениях и в чем-то покаянных, я попытался ответить на этот вопрос. Можно воспринимать изложенное в книге, как свидетельские показания: на моих глазах происходили события — от подготовки к разгрому великой державы и подбора кадров для достижения этой цели до превращения демократической России в угрюмый Паханат.

"70 (!) процентов российской экономики уже находится в руках иностранцев, из страны высасывается и перекачивается за рубеж все ценное и полезное. Если так пойдет, в России останутся лишь проржавшие трубы, отходы вредных производств, бедность, нищета и невыносимые условия жизни для большинства людей, которых нагло обманули ограбили и которые давно уже работают на чужого дядю"

" И когда затевалось дело с подготовкой законов о предприятии и кооперативах или готовились меры по отказу от госмонополии на внешнеэкономических направлениях при чрезвычайной ситуации, то обязательно привлекались "светлые головы" из МИДа, МВЭС да и других структур.

Давайте посмотрим, а кто обслуживал в то время кремлевскую власть и мог иметь отношение к роковым событиям 88-го. Не встретим ли мы там знакомые лица?

Что касается председателя Совмина СССР Николая Рыжкова, тут все понятно. Он был членом Политбюро и мимо него в Совмине ни одна бумага не могла проскользнуть. Плачущий большевик, как его назвали на съезде народных депутатов СССР, сегодня восседает в Совете Федерации и, по слухам, весь в шоколаде. Были у него как у председателя Совмина верные замы - Иван Силаев и Юрий Маслюков. Они тоже не могли стоять в стороне от важных процессов. А мы, члены первого правительства России 90-го года, все гадали, почему Ельцин взял в премьеры чужого для себя человека - Силаева? Кто ему навязал или сосватал его? Значит, были люди, кто управлял тогда и Ельциным, и самой ситуацией! Не они ли держали в загашнике и Юрия Маслюкова, чтобы он стал при Ельцине позже вице-премьером правительства РФ?

Ну а ответственные работники МВЭС и экономических служб МИДа СССР той поры - разве могли без них обойтись в обосновании цели перехода от порядка к анархии и не с учетом их мнений готовились документы? Разве не они были в составе экспертных групп, готовивших рекомендации для высшего чиновничества? Того чиновничества, которое в тяжелых схватках за кремлевские коридоры перенесло атрофию интеллекта, разучилось думать и готово только подмахивать принесенные им документы. Чем всегда пользовались недобросовестные клерки, проталкивающие личные интересы. о Замом министра внешнеэкономических связей (МВЭС СССР) работал тогда Олег Давыдов. В январе 93-го он стал первым замом, в сентябре того же года министром внешнеэкономических связей РФ, а чуть позже - вице-премьером правительства. Давыдов проплыл по политическому небосклону, стараясь не привлекать к себе особого внимания.

Погромче вели и ведут себя Александр Шохин и Сергей Лавров - тогдашние начальник и замначальника управления международных экономических отношений МИДа СССР. Один сегодня возглавляет адвокатскую контору олигархов под названием РСПП, другой - министр иностранных дел России.

Ярче всех заблистала звезда Михаила Фрадкова - в 88-м первого зама начальника главного управления координации и регулирования внешнеэкономических операций МВЭС СССР. В 92-м он стал замом у министра МВЭС РФ Петра Авена, затем сам перешел в министры, а при Путине поднялся до поста председателя правительства России. Сегодня возглавляет службу внешней разведки. Биографию Фрадкова нужно читать между строк. Безродный паренек из Куйбышевской области закончил Московский станкостроительный институт и сразу был направлен в Индию советником Посольства СССР по экономическим вопросам. Затем кто-то запускал его, как из катапульты, все выше и выше. Кто знаком с законами кадровой политики тех времен, согласятся со мной, что с бухты-барахты людей из ниоткуда в капстраны не посылали. И не парили над ними потом ангелами-хранителями. Если такое случалось, за этим стояла могучая сила. Обычно такой силой, такой катапультой выступал КГБ - Контора Государственного Беспредела. Возможно, и в случае с Фрадковым да и с другими известными ныне товарищами без этого не обошлось?

 В умах наших людей все заметнее созревает вывод, что развал страны- это не пьяная выходка трех бывших партийных функционеров. И рыдания пропагандистов нынешней власти при упоминании Беловежья - отвлекающий треп."

Да и выкормыши КГБ- первые российские банкиры-олигархи успели кое-что выболтать. Выстраивается такая следственная версия: группка ушлых ребят (партийно-кэгэбистская мафия?) готовила страну к расчленению, чтобы прибрать к рукам богатую недрами Россию с населением, которому все до лампочки. Готовила под чью-то диктовку. Организовали хаос. В пыли и грохоте развала дали харизматическому Ельцину поуправлять осколком СССР, не ослабляя контроля за ним и заставляя брать все плевки на себя. А потом устроили тихую передачу власти своему человеку- он должен быть весь в белом и постепенно утверждать диктатуру спецслужб в открытую, якобы демократическими методами. Я не ставлю целью определять свое отношение к данной версии и распространяться на эту тему - мой рассказ о другом.

 Но полагаю, что в году этак 2017-м, когда Россию возглавит Комитет Национального Спасения, не карманная, а полновластная прокуратура займется разгадкой кремлевско-лубянских тайн.

Советский Союз не был нищим на паперти, о чем врут сегодня телеприслужники олигархов. Держава прочно стояла на ногах. В 85-м у СССР практически не было внешнего долга (а в 91-м он уже составил колоссальные суммы). Да, цена нефти в мире упала до десяти долларов за баррель (значит везде наблюдалась рецессия). Но страну еще не успели посадить, как наркомана, на две трубы - нефтяную и газовую. Всем тогда хотелось большего, хотя за экономические показатели стыдиться не приходилось: за 1981-1985 годы валовой национальный продукт СССР возрос на 20 процентов (США - только на 14, а Италии, Англии и Франции- меньше чем на 10 процентов). Даже в 87-м - по инерции - страна сохраняла стабильное положительное сальдо во внешней торговле: превышение экспорта над импортом исчислялось многими миллиардами долларов.

Все что вы хотели знать про Вовочку и Димочку и не только, но боялись спросить... Это реальная бомба.

 http://russkiyy.narod.ru/MN_Poltoranin_The_power_of_TNT_Chronicle_of_Tsar_Boris.html

88-й был самым роковым годом в послевоенной истории СССР. В нем нашей стране были нанесены раны, несовместимые с жиз­нью государства. Не зря блуждающие по власти либералы-боль­шевики усиленно кивают сегодня на 91-й год. Тогда, мол, рухнул Союз, а они пришли склеивать из обломков Россию. Их с удоволь­ствием поддерживают партократы, сидевшие в роковое время в Кремле или около него, а сейчас гуляющие с членскими билетами «ЕдРосов». Но это обманка для простоватых окуньков-патриотов. 91-й — только последствия. Слом хребта Советскому Союзу состо­ялся в 88-м. И добивали неподвижное тело в 89-м и 90-м.

Чтобы поставить на колени любую державу, чтобы рассыпать ее на бесформенные кусочки, не обязательно наносить по ней ядерные удары. Достаточно дезорганизовать систему управления экономикой и обрушить финансовую базу. Не десантом зарубеж­ных коммандос, а руками властей этой державы. Изнутри, под ви­дом назревших реформ.

Горбачев понимал: задуманное им дело буксует, надо идти на прорыв. Запретительные инструкции брежневского аппарата по-прежнему висели удавкой на шее хозяйственников. Как бы снять эту удавку?

В конце 86-го председатель КПК при ЦК Михаил Соломенцев передал генсеку записку о результатах проверки инцидента в Ир­кутской области с руководителями объединения «Радиан» Мини­стерства электронной промышленности. Объединение передо­вое, но успехов добивалось в обход запретительных инструкций из Центра, а по сути — в обход закона. За это прокуратура облас­ти арестовала хозяйственников и даже поместила в психушку.

Использовав записку как повод, Горбачев продиктовал пору­чение Предсовмина Рыжкову и члену Политбюро Зайкову: «До ка­ких пор действующие в стране инструкции будут ставить инициа­тивных руководителей в положение лиц, нарушающих закон. Мы не раз говорили, что нужны новые нормативные документы, отве­чающие духу и требованиям съезда. Следует подготовить на этот счет предложения для рассмотрения на Политбюро ЦК». И подго­товили. И рассмотрели.

Не зря говорят, что благими намерениями дорога в ад вымо­щена. В поручении Горбачева вроде бы звучало одно, а исполне­ние последовало совсем другое.

Удивительная продуманность стала прослеживаться в эконо­мических шагах кремлевских властей. И их разрушительная по­следовательность. Что ни шаг, то новый капсюль-детонатор с гре­мучей ртутью, подсоединенный к еще дремлющему тротилу соци­альных проблем.

С января 88-го начал действовать закон о государственном предприятии, принятый Верховным Советом СССР с подачи Полит­бюро. Тогдашний Верховный Совет — это, в основном, чабаны и до­ярки, прибывшие взметать по командам ЦК на все согласные руки. Вроде бы долгожданный прыжок в демократию: всех достал диктат министерств, а закон давал предприятиям полную волю. Настоль­ко полную, что «Государство не отвечает по обязательствам пред­приятия. Предприятие не отвечает по обязательствам государства» (статья 2). Министерства отстранялись от влияния на хозяйствен­ную политику предприятий и реализацию их продукции.

А где предприятия должны брать сырье или комплектующие для своего производства? Как где — в тех же министерствах, из государственных источников! Ведь плановая экономика остава­лась незыблемой, сохранилось и централизованное распределе­ние фондов. Так что министерства по-прежнему должны снабжать предприятия всем необходимым, а те могут распоряжаться этим по своему усмотрению. Лафа! Экономика превратилась в улицу с односторонним движением.

Но, как говаривал душка-генсек Леонид Брежнев: «Ну и пусть воруют. Все же остается в стране, нашим людям». И здесь, казалось, не о чем говорить: для внутреннего рынка особой разницы нет — по командам сверху распределяют товары или предпри­ятия сбывают их советским потребителям по своему усмотрению. Но статья 7 закона бурила шурфы для закладки под экономику тротиловых шашек: предприятия получали право самостоятель­но создавать карманные компании с участием кооперативов и за­рубежных фирм.

Была такая система кооперации — райпотребсоюзы, облпотребсоюзы, Центросоюз, — где занимались сбором ягод и грибов, продажей за валюту меда, матрешек и кружевов. Система отла­женная. Не о ней ли речь в законе? Но для чего надо объединять­ся в компанию, скажем, Уралмашу с бригадой бортников-добыт­чиков таежного меда — тут что-то не то. Расставило все по местам в мае 88-го принятие Верховным Советом СССР закона «О коо­перации». За густым частоколом статей с общими фразами прята­лась суть: разрешалось создавать кооперативы при предприяти­ях, почти на условиях цехов — с правом использования центра­лизованных государственных ресурсов.

Только в отличие от цехов и даже в отличие от самих пред­приятий эти кооперативы могли по закону самостоятельно про­водить экспортные операции, создавать коммерческие банки, а за рубежом — свои фирмы. Причем выручка в иностранной валю­те изъятию не подлежала (ст.28), а за всю финансово-хозяйствен­ную деятельность кооперативы отчитывались только перед свои­ми ревизионными комиссиями.

А затем пошло и поехало. Весь 88-й и начало 89-го сходили, как с конвейера, постановления Совмина СССР (я насчитал 17 до­кументов)— отменявшие госмонополию на внешнеэкономиче­скую деятельность, запрещавшие таможне задерживать грузы кооперативов, разрешавшие оставлять выручку за кордоном и т.д. и т.п. Тропинка, проложенная властями, привела нас к намеченной ими цели: сначала освободили предприятие от обязательств пе­ред страной, затем передали активы этих предприятий в руки коо­ператоров и вот наконец распахнули настежь границы.

Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы предугадать тогда, как будут созданы кооперативы и чем они начнут торговать за границей, получив доступ к государственным ресурсам. Не авто­мобилями же «Иж-комби» и не обувью «прощай молодость»! За считанные недели при большинстве предприятий были зареги­стрированы кооперативы — присоски, хозяевами которых стали родственники директоров, секретарей обкомов, председателей облисполкомов и, конечно, влиятельных чиновников из Москвы.

Секретарям обкомов — главной опоре режима, наверно, в голову не приходило, что конвертируя в валюту свою личную власть, они роют могилу Системе в целом.

Из государственных фондов на фабрики и заводы по-преж­нему шли ресурсы для выпуска продукции, но теперь по закону директора были сами с усами. Они стали сливать эти ресурсы в собственность «семейным» кооперативам, а те отправляли их за рубеж на продажу. Началась, как тогда говорили, эпоха ВРГ— Ве­ликой Растащиловки Государства.

Цемент и нефтепродукты, металл и хлопок, пиломатериалы и минеральные удобрения, резина и кожа — все, что государст­во направляло предприятиям для переработки и насыщения внут­реннего рынка, пошло железнодорожными составами за рубеж. Через зеленые зоны на наших границах. И там, за рубежом, чи­новники стали складывать капиталы в кубышки, а вскоре иниции­ровали разрушительную реформу банковской системы СССР. Что­бы в час «X» легально, через свои банки, ввезти эти деньги, или, как называют экономисты, переходную ренту в страну для скупки обескровленных предприятий. Они уже тогда, задолго до 92-го го­да, готовились к приватизации. И, полагаю, уже тогда запланиро­вали выпускать чеки-ваучеры не персональные, а обезличенные. Так проще было стать хозяевами новой жизни.

А что дали нам с вами эти меры кремлевской власти? По­всеместный дефицит и остановку производства. Работая позже в президентских архивах, я обнаружил записку О. Шенина, О. Бак­ланова и А. Власова, адресованную Михаилу Горбачеву, «О сове­щании министров в ЦК КПСС». «Ситуация чрезвычайная, — сооб­щали они. — Обеспеченность сырьем и материалами в автомо­бильной и легкой промышленности и других отраслях составляет не более 30 процентов. Всего на две трети обеспечен материаль­но-техническими ресурсами оборонный комплекс. Строителям на жилье и объекты соцкультбыта приходит лишь 30 процентов ре­сурсов. Многие предприятия, по словам министров т.т. Паничева, Пугина, Давлетовой, встанут». И дальше: «Особенно остро ставил­ся вопрос о необходимости решительного пресечения разбаза­ривания сырья и материалов на зарубежных рынках, предотвра­щения хаоса во внешнеэкономических связях».

Горбачев, как всегда, поставил свою закорючку на полях до­кумента и спустил его в архив. Все они видели, все знали. Да и как не видеть, если на твоих глазах экономика проваливается в тарта­рары. Из других записок того времени с закорючками Горбачева и остальных членов Политбюро открывалась вся подноготная поло­жения страны. За год своего существования кооперативы вывезли из СССР треть произведенных у нас потребительских товаров, за второй год — еще столько же. Внутренний рынок обрушился. По­становлениями правительства на закупку импортной продукции бросили часть золотого запаса Советского Союза (за два года он сократился на полторы тысячи тонн). Золото текло за рубеж, а под видом «забугорного» нередко оформлялось «родное» продоволь­ствие — опять-таки с внутреннего рынка. И мясо и хлеб. К приме­ру, в портах Ленинграда, Риги или Таллина суда загружались де­шевым фуражным зерном, огибали по морю Испанию с Грецией и приходили в Одессу с «импортной» продовольственной пшени­цей по 120 долларов за тонну. Часть «добычи» уходила на взят­ки оформителям, а остальное складывалось на случай приватиза­ции экономики. При разрешенной Кремлем анархии дельцы ору­довали, не таясь. Народ стал выходить на площади с требованием прекратить разграбление страны. На митинге в Куйбышеве в сен­тябре 88-го собралось, например, около 70 тысяч человек. Заво­ды встали, хозяйственные связи между республиками разруши­лись. Там начали образовываться националистические Народные Фронты под лозунгом: «Спасаемся поодиночке!». И все стали сто­рониться Москвы, как проказы. Сначала в ноябре 88-го деклара­цию о суверенитете республики принял Верховный Совет Эстон­ской ССР, а за ним — Азербайджан.

По опыту знаю, что такие важные решения кремлевская власть не принимала второпях. Всегда создавались экспертные группы, в которые входили люди из аппарата Совмина и КГБ и, разумеется, ответственные работники заинтересованных мини­стерств и ведомств. И когда затевалось дело с подготовкой зако­нов о предприятии и кооперативах или готовились меры по отка­зу от госмонополии на внешнеэкономических направлениях при чрезвычайной ситуации, то обязательно привлекались «светлые головы» из МИДа, МВЭС да и других структур.

Давайте посмотрим, а кто обслуживал в то время кремлев­скую власть и мог иметь отношение к роковым событиям 88-го. Не встретим ли мы там знакомые лица? Что касается председате­ля Совмина СССР Николая Рыжкова, тут все понятно. Он был чле­ном Политбюро и мимо него в Совмине ни одна бумага не могла проскользнуть. Плачущий большевик, как его назвали на съезде народных депутатов СССР, сегодня восседает в Совете Федерации и, по слухам, весь в шоколаде. Были у него как у председате­ля Совмина верные замы — Иван Силаев и Юрий Маслюков. Они тоже не могли стоять в стороне от важных процессов. А мы, чле­ны первого правительства России 90-го года, все гадали, почему Ельцин взял в премьеры чужого для себя человека — Силаева?

Кто ему навязал или сосватал его? Значит, были люди, кто управ­лял тогда и Ельциным, и самой ситуацией! Не они ли держали в загашнике и Юрия Маслюкова, чтобы он стал при Ельцине позже вице-премьером правительства РФ?

Ну а ответственные работники МВЭС и экономических служб МИДа СССР той поры — разве могли без них обойтись в обос­новании цели перехода от порядка к анархии и не с учетом их мнений готовились документы? Разве не они были в составе экс­пертных групп, готовивших рекомендации для высшего чиновни­чества? Того чиновничества, которое в тяжелых схватках за крем­левские коридоры перенесло атрофию интеллекта, разучилось думать и готово только подмахивать принесенные им докумен­ты. Чем всегда пользовались недобросовестные клерки, протал­кивающие личные интересы.

Замом министра внешнеэкономических связей (МВЭС СССР) работал тогда Олег Давыдов. В январе 93-го он стал первым замом, в сентябре того же года министром внешнеэкономических связей РФ, а чуть позже — вице-премьером правительства. Давыдов про­плыл по политическому небосклону, стараясь не привлекать к себе особого внимания. Погромче вели и ведут себя Александр Шохин и Сергей Лавров — тогдашние начальник и замначальника управле­ния международных экономических отношений МИДа СССР. Один сегодня возглавляет адвокатскую контору олигархов под названи­ем РСПП, другой — министр иностранных дел России.

Ярче всех заблистала звезда Михаила Фрадкова — в 88-м пер­вого зама начальника главного управления координации и регу­лирования внешнеэкономических операций МВЭС СССР. В 92-м он стал замом у министра МВЭС РФ Петра Авена, затем сам перешел в министры, а при Путине поднялся до поста председателя прави­тельства России. Сегодня возглавляет службу внешней разведки.

Биографию Фрадкова нужно читать между строк. Безродный паренек из Куйбышевской области закончил Московский станко­строительный институт и сразу был направлен в Индию советни­ком Посольства СССР по экономическим вопросам. Затем кто-то запускал его, как из катапульты, все выше и выше.

Кто знаком с законами кадровой политики тех времен, согла­сятся со мной, что с бухты-барахты людей из ниоткуда в капстра­ны не посылали. И не парили над ними потом ангелами-храните­лями. Если такое случалось, за этим стояла могучая сила. Обычно такой силой, такой катапультой выступал КГБ — Контора Государ­ственного Беспредела. Возможно, и в случае с Фрадковым да и с другими известными ныне товарищами без этого не обошлось?