Вторая часть. 4 кадр. Окончание кадра

   Исходной точкой в круге был вокзал. Да, да. Тот самый с человечками с номерами, в кожаных куртках На вокзале ее остановил человек с затюканными глазами, в обшарпанном чёрном костюме и с отощавшими, кожаными, желтыми  баулами. Он ткнул в Ляптю, как в сбежавшую из концлагеря.

- Ты не есть бизнесмен. Я есть мировой, американский  бизнесмен. Ты, - он посмотрел на пополневшие отечественные авоськи, которые распихивали его отощавшие желтые баулы, -   не  честный партнёр, ты есть русский морда носорога, оббирающих честный партнёр

   От трижды сказанных "есть" Ляптя почувствовала голод.

- У нас вокзалы такие, - бросила она. - На них все время жрать хочется.

   Ляптя обследовала вокзал в поисках знакомого лица. Знакомым оказался дог. Он лежал, растянувшись на ступеньках. Пассажиры обходили его. Знакомый дед – яйцеед, напоровшись на дога, истошно завопил полусонному охраннику.

- Пса убери.

- А он что тебе мешает, - расклев глаза, бросил охранник.- Лежит человек и пусть лежит. Отдыхает.

- Да какой же он человек?

- А ты поговори с ним и узнаешь.

   Ляптя заморачиваться, а что будет дальше, не стала. Она потыкала в брюхо дога. Оно было пустым, как барабан.

- Баксы нужны? - спросила она.

   Дог почесал затылок. Зевнул. От зевка Ляптю чуть не втянуло в пасть. Она заплесневела от голода.

- Концы отдаешь! С твоими способностями, - удивилась она. - Подойди к иностранцу и попроси бабки.

   Дог махнул лапой.

- Понятно, - вздохнула Ляптя. - Этих иностранных козлов у нас уже ничем не удивишь.

   На привокзальной площади мучился мелкорослый экскурсовод в серой шляпе, в которой «утонула бы вся его голова, если б не уши. При сильном ветре они смогли бы сработать, как парусу и вознести. В руках он держал  мегафон. Экскурсовод набирал побольше воздуха, прикладывал мегафон ко рту и орал, что Лев Толстой приглашает всех пассажиров в гости на  Ясную Поляну. Он постоянно менял зазывалки: приглашает, ждёт, обещает угостить, но чем угостить экскурсовод не говорил. Пассажиры, одетые в отечественный мусор, тащили саквояжи с турецким и вьетнамским мусором. И отбивались от зазывалы словами: "Заткнись!" Мегафон был неплохой штукой. И мог произвести хорошую трепку. Это была неплохая идея, но  трёпку Ляптя оставила на непредвиденный случай.

   Она поднялась по мраморным ступенькам  на второй этаж и остановилась напротив двери с золотистой табличкой «Администратор». Глубоко вздохнув,  взяла дверь на себя и опешила. Кожаное коричневого цвета кресло оккупировал бывший носильщик.

   Человек гор пошел в гору, забросил тележку и от младшего носильщика поднялся до кресла администратора вокзала. Он был в  строгом деловом пиджаке. Модном,  темно – синего цвета от итальянского бренда безупречного качества. Пиджак являлся однобортным, пошитым из шерсти с зауженным кроем, застегивающимся на две пуговицы.

   Ляптя осмотрела кабинет. Просторный, словно футбольное поле. На одной из стен висел портрет человека с трубкой. Бывший носильщик переделал крышу вокзала, придав ей форму морды носорога. Морда была на шарнирах. Рог задвигался и выдвигался.

- Занят, - бросил администратор, но, увидев Ляптю, закричал. – Фибровый чемодан. Фибровый чемодан. Как же. Помню. Проходи, садись.

- Ну, и дела, - восхищённо сказала Ляптя. – Царство. А куда дел номерок?

   Была надежда занять освободившееся место. Администратор показал внутреннею сторону пиджака, к которой был прицеплен номерок.

- А почему там?

- На всякий случай. Погода плохая. Дожди. Снег, слякоть, грязь. Поржаветь может. Берегу, как зеницу ока. Понимаешь?

- Понимаю, - вздохнула Ляптя.-  А как железнодорожный  бизнес?

- Работаю по лично разработанной программе. Супер - техника и супер - бизнес, - бросил бывший носильщик и нажал  красную кнопочку на факсе. - Ждём.

   Через секунду факс выбросил текст из Европы: грузится скорый на "матушку". Еще через секунду факс отработал текст в Европу: срочно уточните координаты скорого. Человек с трубкой внимательно наблюдал за перестрелкой факсов.

- Надо будет заменить этого нестриженного барашка в Европе, - сказал супер - бизнесмен. - Никогда не сообщит точные координаты сразу.

   «Барашек в Европе выдал точные координаты через полчаса: загрузка скорого идет в Мюнхене.

- Какой багаж?

   Факс выплюнул: грузятся немцы. Человек с трубкой нахмурился.

   Бывший носильщик нажал красную кнопку на факсе. Морда носорога нацелилась на Европу. Рог выдвинулся на две тысячи километров и уткнулся в скорый. Тотчас пришел факс: миллион баксов за пропуск скорого. У человека на портрете чуть не вывалилась трубка.

- Они что там чокнулись? - бросил бывший носильщик. - Мой дядя, - он посмотрел на дядю, прикурил из его трубки, - за Европу выложил шестьдесят миллионов героев. Это сколько же выходит? Ноль шестнадцать тысячных бакса за героя.

   Факс отработал в Мюнхен: по баксу за героя. Через час из рога высыпалось тридцать миллионов зеленых. Напряженное выражение на лице человека с трубкой упало.

- С Европой еще работать можно. А вот с нацями?

   Рог раздвоился и уперся в поезда, грузившиеся в Киеве, Минске... Из рога посыпались карбованцы, зайчики, гривны...

- Эх, - вздохнул супер - бизнесмен. - Был бы жив мой дядя, он растопил бы нацями свою трубку.

   Заработал факс: на мысе Канаверал стартует "Шаттл". Трубка закурила, как вулкан. Морда носорога нацелилась на мыс.

- Как додумался? - спросила Ляптя, когда "Шаттл" сбросил в рог порцию зеленых из космоса. – Такие бабки заколачиваешь.

   - Это дядя подсказал. Возьми кредитик у государства, купи заводик, а потом продай его государству в 2, 3 раза дороже. Я так и сделал.

   Ляптю осенило.

- А ты мне дай кредитик.

- Зачем?

- Я о тебе фильм сделаю. Прославлю

- Не надо, - быстро ответил вокзальный администратор. – Сейчас прославленных сажают..

_ Ну, тогда  кинь бабок хоть на сосиски, - попросила Ляптя. - Жрать хочется.

- А что дядя жрать будет, - ответил супер - бизнесмен. - Дерьмо!

   Это был непредвиденный случай. Десять бесполезных кругов по привокзальной площади вызвали воспоминания о потайных кармашках и убедили Ляптю: супер - бизнесмен и мусорщики требуют безотлагательной хорошей трепки. Она вышла на экскурсовода.

   Мегафон осип. Он нуждался в свежем голосе и свежей информации.

- Этим скотам хоть голос Толстого подавай. Хрен откликнутся, - буркнул экскурсовод.

   Он с ненавистью посмотрел на габаритную дамочку, тащившую хвост из двадцати тележек.

- Ты меня не понял, - ответила Ляптя. - Я продаю не только голос, но и новую информацию.

   Свежий голос и новая информация обещали забить автобус до отказа.

- Что за информация?

- Сто баксов!

- Да, где я их возьму? - взорвался экскурсовод.

   Он прошелся по скотам. Они платили бабки за турецкий и вьетнамский мусор, тащили его в Отечество, обливаясь потом, и никак не хотели платить бабки Толстому, который очистил бы их бестолковки от мусора на Ясной Поляне. Родственная душа смягчила Ляптю.

- Ладно, - сказала она. - Давай мегафон. И открывай все двери автобуса.

   Свежий голос выдал новую информацию из-за угла. Пассажирам она крепко не понравилась. Невидимый голос предлагал им сохранять спокойствие, оставаться на местах и не мчаться к автобусу в то время, когда вокзал заминирован! Волна разъяренного топота обрушилась на автобус. Экскурсовод не выдержал.

- Брось мегафон! - заорал он.

   Совет ухудшил ситуацию. Мегафон шлепнулся на габаритную дамочку.

- Мина! - заголосила она.

   И попыталась втиснуться с тележками в автобус. Под тележки попал экскурсовод.

- Куда прешь со своим мусором! - завопил он. - Мест нет. Это тебе не кладбище!

   Двойной вопль и кладбище полоснули по нервам бритвой. Через минуту вокзал напоминал мертвый город. Ляптя прошла по площади и поднялась в офис бывшего носильщика. Портрет дяди с трубкой исчез с бизнесменом. Красная кнопка на факсе отливала зловещим блеском.

  Ляптя вздохнула, перекрестилась и нажала на кнопку.