Геополитические шахматы

Константин Черемных

О вилке Си Цзинпиня, цугцванге Трампа и очередном поражении Сороса беседовали российский политолог Константин Черемных и историк Елизавета Пашкова

    Елизавета Пашкова: — Константин Анатольевич, среди недавних событий — и завершение расследования спецпрокурора Роберта Мюллера в США, которое не нашло доказательств сговора Трампа с Россией, и визит Си Цзиньпина в Европу, и выборы на Украине и многое другое. А каково место нашей страны, России, в этих событиях?

Константин Черемных: — То, что Россия вела себя так, чтобы не демонстрировать своей активности, — это оправданно и разумно. А вот на нашем телевидении, наоборот, очень активно говорили об Украине, и, как казалось, говорили даже слишком много и всё одно и то же. Но если внимательно присмотреться, там были сделаны важные акценты: с Украиной увязывалась тема суррогатных революций и, в частности, тема Югославии. Был показан, например, Срджа Попович — главный персонаж в югославских событиях 1999-2000-го года, действующий по линии Института имени Альберта Эйнштейна, специализирующегося в области применения технологий «ненасильственного сопротивления», разработанных Джином Шарпом. И когда брали интервью у президента Сербии Александра Вучича, он неслучайно сказал о том, что среди разномастной право-левой публики, которая собирается в Сербии на демонстрации протеста, очень много иностранной агентуры.

    — Волнения были не только в Сербии, но и в Албании...

— Конечно, ведь действуют многопрофильные, многоцелевые организации. Например, на Мюнхенской конференции по безопасности в этом году присутствовал министр иностранных дел Великобритании Джереми Хант. В 2012 году, во время Лондонской Олимпиады, он был министром культуры и спорта, а за организацию безопасности той Олимпиады отвечал человек, который сделал на этом карьеру и после Олимпиады перешёл на должность заместителя главы внешнеполитической разведки Великобритании МИ-6, а в 2014 году возглавил МИ-6. Речь идёт об Алексе Янгере. В комитете по обеспечению безопасности Олимпиады у него был заместитель по политическим вопросам — Чарльз Гарретт. В 2014 году Гарретт оказался замешан в скандале с прослушками в Македонии, из-за которого ушли в отставку некоторые министры и глава разведслужбы страны, по указанию которых якобы прослушивались представители оппозиции. При этом Гарретт общался там, в основном, с деятелями с албанской стороны и с лидером македонской оппозиции Зораном Заевым. Потом была целая серия странных событий, в том числе чуть не случившихся дважды авиационных катастроф с самолётом премьер-министра Македонии Николы Груевского: на взлёте самолёт переставал функционировать, но его удавалось посадить. То есть чуть не произошло то, что уже было с другим президентом этой страны, Борисом Трайковским, погибшим в авиакатастрофе в 2004 году.

В итоге в Македонии удалось сместить равновесие в пользу Заева, и это результат деятельности Гарретта.

А события в Македонии непосредственно касались Греции, а это, в свою очередь, сказалось и на событиях, связанных с расколом украинской церкви.

    — Карьера Гарретта продолжается?

— Да, недавно поступило сообщение о том, что он номинирован на пост посла в Киргизию. И там он, как и везде, будет прежде всего общаться с представителями меньшинств: этнических (например, узбекского меньшинства) и религиозных (например, со сторонниками бывшего муфтия Кыргызстана). Не говоря уже о некоторых политиках, с которыми англичане работают давно, включая Розу Отунбаеву.

    — В связи с этим предупреждения российского МИД в адрес Великобритании о том, что англичанам не следует прибегать к резким движениям на Украине, вполне оправданны?

— Конечно! К примеру, стоит отметить очень активного на Украине отставного полковника Глена Гранта, бывшего советника министра обороны Украины, который сидел в Киеве с 2010 года, а недавно консультировал конкретно, по родам войск, что нужно делать, накануне известного инцидента в Керченском проливе. В частности, как использовать роевую систему мелких катеров. Эта система — аналог роевой системы Джина Шарпа. В данном случае люди были посажены на катера, но суть не изменилась — это были потенциальные жертвы, о которых на следующий день возопит весь мир. Они были предназначены не для боевых действий, а для того, чтобы дать повод вмешаться каким-то внешним силам. И было понятно, что если бы действительно такая история произошла, от этого бы не выиграл президент Пётр Порошенко. На этом могли бы выиграть лица с амбициями, должностями, но не участвующие в выборах, типа Авакова. И то, что это было не в пользу Порошенко, было заметно и по тому, кто и как освещал украинскую внутреннюю ситуацию в британских СМИ. Потому что постоянно напоминала о том, что Порошенко включен в список скандального «Панамского досье», газета «Гардиан» — та самая «Гардиан», которая использовалась МИ-6 для создания мифа о сговоре Трампа с Россией.

    — В том числе, пресловутого досье Стила?

— Да, которое было составлено английскими спецслужбами.

И то, что провокация в Керченском проливе не состоялась, заслуга и нашего государства, и нашей государственной медиа-системы, и церкви, которые сказали: «Мы здесь стоим и с этого места не сойдём». И это более правильное поведение, чем пытаться договариваться о каких-то уступках или о чём-нибудь в этом роде. Не сошли мы с позиций и в Сирии, и в Афганистане, где мы сказали, что нас устраивает данный кандидат и точка, и в Венесуэле.

    — Когда наши военные в количестве около сотни человек прибыли в Венесуэлу, Трамп выступил с резкими заявлениями.

— Да, но надо понимать, что ситуация в Венесуэле — результат того сдвига, который произошёл в течение марта, когда обнаружилось, что действия ведущих фигур в администрации Трампа противоречат друг другу.

Сравнивая венесуэльскую ситуацию с бразильской, можно заметить, что эти ситуации различны. В Бразилии перед выборами президента действовала небольшая группа: бывший стратег Трампа Стивен Бэннон, за его спиной советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон, за спиной Болтона — Фридман. И в Бразилии президентом стал Болсонару — консерватор того типа, который нужен Трампу. У этого есть и определённый экономический подтекст: на тот момент это был успех американской корпорации «Боинг», которая собиралась купить бразильский авиаконцерн «Эмбраер». То есть в Бразилии есть логика политическая, экономическая и идеологическая.

После Бразилии группа Бэннона занималась Сальвадором, а вовсе не Венесуэлой. Венесуэлой начал заниматься вице-президент Майкл Пенс. А он представляет себе ситуацию примерно так же, как если бы это было году в 2006-м, при Джордже Буше младшем, когда существовала такая организация Human Rights Foundation. В этой организации собирались типичные правые, борцы против левых диктатур. На этом же фланге действовала организация Oslo Freedom Forum, её основатель Тор Хальворсен Мендоса (наполовину норвежец, наполовину венесуэлец) тоже первоначально выглядел как правый оппозиционер. Хальворсен Мендоса — сын бывшего главы венесуэльского комитета по борьбе с наркотиками, потомок первого президента Венесуэлы Мендосы, а ещё и отдалённый потомок Симона Боливара. Двоюродный брат Хальворсена Мендосы — Леопольдо Лопес, который основал ту партию, которую представляет сейчас Гуайдо. И Лопес сначала вроде тоже был правым. Но потом, при Обаме, трансформировалась и эта партия, и этот фонд, и там стала появляться другая публика, для Трампа абсолютно неприемлемая. Например, Этан Надельман, основатель Drug Policy Foundation — организации, выступающей за легализацию наркотиков. Эта левая структура в США всё время подталкивает Сороса, чтобы Сорос выделял на их дела деньги. И когда тот же самый Гуайдо в интервью газете «Монд» на вопрос: «Каковы ваши идеологические позиции?» отвечает: «Для нас главное — обеспечить недискриминацию, самоуправление и равенство полов…»

    — Чисто прогрессистские установки…

— ...при том, что объективно у Венесуэлы очень серьёзные экономические проблемы, оказывается, что равенство полов для него важнее! И Трампу такой Гуайдо нужен как собаке пятая нога, ещё меньше он нужен Болтону. Венесуэла оказалась для них ловушкой. Более того, эта ситуация развела Пенса с Болтоном.

    — Недавно президент Бразилии Болсонару побывал в США с официальным визитом. Каковы результаты этого визита?

— Бразилия – часть БРИКС, и если изъять её оттуда, то это будет очень серьёзным ударом по китайскому целеполаганию.

Ещё следует отметить, что на инаугурации Болсонару 1 января 2019 года присутствовал Биньямин Нетаньяху, премьер-министр Израиля. Бразилия, как и ряд стран Восточной Европы, рассматривалась Трампом как часть того, что условно можно назвать «Иерусалимской партией», то есть сообществом стран, которые, вслед за США, закроют свои посольства в Тель-Авиве и перенесут их в Иерусалим. Но Бразилия на это не пошла, она согласилась только на торгпредство в Иерусалиме.

    — Но ведь Болсонару был готов перенести посольство?

— Да, но есть президент Болсонару, а есть интересы военных, того же самого «Эмбраера», есть интересы фермеров, у которых рынки в арабских странах, а позиция Трампа по Израилю не очень нравится арабам. Так, по крайней мере, звучало объяснение со стороны Болсонару, когда ему пришлось оправдываться перед Нетаньяху.

    — Трамп не только перенёс посольство в Иерусалим, но и заявил о признании Голанских высот частью Израиля. Чем это можно объяснить?

— Этот ход Трампа в шахматах называется цугцванг — вынужденный, бессмысленный ход. Не потому бессмысленный, что Нетаньяху был не рад признанию Голанских высот израильскими. Конечно, он был рад, рады были его сторонники. Но этот ход совершенно не способствует тому, что называется «Большой сделкой» Трампа по Ближнему Востоку.

    — Это продолжение провалов Трампа на этом направлении, начавшихся еще на Варшавской конференции?

— Да, в Варшаве собирались обсуждать не только Иран, но и разные аспекты «Большой сделки». Вёл эту конференцию Пенс, и опять же создавалось впечатление, что человек, мягко говоря, плохо следил за той страной, в которую приехал.

Когда Пенс в присутствии политиков из польской правящей партии «Право и справедливость» цитирует Леха Валенсу, он не учитывает, что Лех Валенса давным-давно для этой партии, которая уже не первый раз у власти, авторитетом не является.

Не предполагал Пенс и то, как отреагируют польские эксперты на антииранский тон? Не знал, что у поляков свои виды на Иран и иранский газ в связи с тем терминалом, который они построили в Свиноуйсцье? Правда, переговоры на эту тему вела предыдущая правящая партия.

    — «Гражданская платформа», которая сейчас в оппозиции?

— Да. В нынешней правящей партии «Право и справедливость» многие хотели верно служить Америке и поддерживать её антииранские инициативы, но в целом возобладал присущий полякам прагматизм. Ведь если посмотреть на становление Польши как члена Евросоюза, то можно заметить, как поляки упорно и прагматично требовали для себя особых условий, не вступили в еврозону и в то же время сохранили статус влиятельной восточно-европейской страны.

    — Помимо Пенса, в Варшаве «отличился» и личный адвокат Трампа Рудольф Джулиани?

— Да, он выступил там с предложением пролоббировать Мирьям Раджави в президенты Ирана. Если бы он это предложил лет 20 назад, это ещё можно было бы понять, но сейчас, когда она считает себя не только потомком пророка, но и пророком все религий, это выглядит, мягко говоря, странно. Джулиани следовал давней тактике республиканцев — работать не со случайно собранными массами, а с сектами. Но эта технология во многом устарела, и это показал опыт рубежа 2017-2018 годов, когда в Иране пытались задействовать секту Раджави в протестах. Ничего из этого не вышло. Поэтому толкаться в одну и ту же дверь по меньшей мере странновато, и у многих журналистов это вызвало приступ иронии.

    — Неудачно американские представители выступили и по отношению к Израилю?

— Да, своему союзнику, правительству Нетаньяху, они прочитали нотации, чтобы это правительство категорически отказалось иметь какие-либо дела с Китаем в плане развития портов Ашдода и Хайфы, где китайцы выиграли тендер на строительство и стали собственниками портовых мощностей.

Это не нашло понимания во влиятельных кругах Израиля, взявших курс на многовекторность, то есть на то, чтобы иметь дела не только с США, но и с Россией, и с Китаем. И в этой ситуации заявление Трампа о Голанских высотах было невыгодно ни ему, ни Израилю.

    — Не получилось у Трампа и с КНДР?

— У американо-северо-корейской сделки был лоббист, имя которого Габриэль Шульце. Этот человек является наследником семейства Томпсонов, основателей корпорации Ньюмонт Майнинг. Корпорация занимается добычей золота и других редких металлов, которыми богата Северная Корея. Скорее всего, северо-корейская сторона, которая знакома с этим человеком с 2010 года, рассчитывала на то, что путём взаимных договорённостей удастся сделать так, что КНДР пойдёт на некоторые уступки, но при этом ничего не изменится в плане партийного и государственного устройства страны.

Руководство КНДР видело в Габриэле Шульце частного инвестора, но вскоре выяснилось, что Шульце представляет уже не только семью Томпсонов. Дело в том, что в конце прошлого года сингапурская компания Шульце вошла в колоссальную структуру Стива Файнберга, которая называется Церберус Кэпитал, а поглощение подписывал управляющий партнёр компании по имени Александер Бенар — родной сын Залмая Халилзада, спецпосланника США в Афганистане. Как должен был на это реагировать глава северо-корейской разведки? Да и разведки любой другой страны, неважно, капиталистической или социалистической?

    — То есть, небольшая страна вдруг узнаёт, что её партнёр не просто какой-то коммерсант одиночный…

— ...а представитель структуры, в которую входит, ни много ни мало, крупнейшая американская частная военная компания (ЧВК) ДайнКорп и что Стив Файнберг вместе с Эриком Принсом, в данном случае как с младшим партнёром, с ведома Джона Болтона собираются одновременно осваивать и недра Афганистан, и заменять военнослужащих США персоналом своих ЧВК.

    — Да, для Ким Чен Ына это «весёлая» новость…

— И это совершенно другой формат каких-либо обещаний, соглашений и тому подобного. Для Ким Чен Ына становится ясно, что в этом случае нельзя на что-либо соглашаться, не переговорив с Пекином.

    — И об этом не подумали американцы?

— Да, это выглядит очень слабым ходом, ведь теперь северо-корейские партнёры должны представлять себе дело так, что завтра на них спустятся парашюты этих ЧВК, причём некоторых наёмников Принса из Гонкога будет не отличить от местных.

Но, возможно, американцы пошли на это из следующих соображений: при масштабной добыче полезных ископаемых нужна техника, технологии, деньги и прочее, а с компанией Ньюмонт Майнинг произошли вещи, которых не хотела, наверное, команда Болтона. То есть, пока они планировали, Ньюмонт Майнинг заключила очень крупную сделку с канадцами и стала от них зависимой. В это же время другая заинтересованная компания, RTZ, свой крупнейший рудник в Намибии продала китайцам.

Поэтому, скорее всего, предполагаемые партнёры Ким Чен Ына действовали не с целью создать дополнительную угрозу для КНДР, а исходя из конъюнктуры в добывающей отрасли.

    — Да, китайцы очень активны, и недавний визит Си Цзиньпина в Европу, в том числе в Италию, тому подтверждение. Получается, что США уступают китайцам на многих направлениях?

— Я не зря так подробно говорил про проблемы, возникшие у Трампа с его чиновниками, которые должны были выполнять его пожелания — важные не только для него лично, но и важные геополитически для США, для американских корпораций. Дело в том, что расследование Мюллера, дело Хашогги и тому подобное сказались на целом ряде вещей. Например: государство Индия сидит и ждёт, пока, наконец, заработает механизм, который был задуман как альтернатива китайскому плану «Один пояс и один путь».

Госсекретарь США Помпео говорил об этом механизме, но чтобы выделить на это деньги, нужно было в самих США преодолеть шатдаун (приостановку деятельности правительства), который длился, по вине демократов, 35 дней. Всё это не только не позволяло выделять деньги на необходимые проекты, но и влияло на образ Соединённых Штатов в мире.

То же и с Италией, которая очень важна для китайского проекта «Один пояс и один путь». В Италии финансовый кризис, и как из него выходить нынешнему право-популистскому правительству? США денег не дают. Откуда их ещё можно взять? С визитом Си Цзиньпина в Италию ответ был получен: речь идёт о порте Триест, который в разные исторические времена был то свободным городом, то частью Австро-Венгрии, и находится практически на границе со Словенией. Триест, Венеция и Генуя рассматриваются Китаем как важнейшие порты на «Морском шёлковом пути».

    — Си Цзиньпин посетил не только Италию, но и Францию?

— Да, и тут нужно сказать ещё об одном проигрыше команды Болтона, на сей раз в Алжире. Там были договорённости о том, что президента Бутефлику оставят на следующий срок, и что это гарантируют американские корпорации. Но лоббист этого процесса Дэвид Кин, уважаемый человек в республиканской партии, был вынужден вместо того, чтобы этим заниматься, таскаться на допросы к спецпрокурору Мюллеру как знакомый Марии Бутиной!

А в это время в Алжире начал активную деятельность другой претендент на пост президента, главный герой алжирской «Арабской весны», крупнейший олигарх Алжира Иссад Ребраб — человек, связанный с французскими спецслужбами и правительством много-много лет. И этого туза вынули из французской колоды как раз накануне запланированного визита Си Цзиньпина в Европу.

    — А какие договоренности были достигнуты Си Цзиньпином с Францией?

— Была заключена крупная сделка с авиастроительной компанией «Эирбас», к которой Париж готовился заблаговременно. Это стало ясно 7 февраля, когда Макрон отказался участвовать в Мюнхенской конференции. В тот день, 7 февраля, был подписан договор о сотрудничестве французской фирмы «Дассо», производителя истребителей «Рафаль», с франко-германской «Эирбас». Они заключили контракт на совместное проведение исследований по созданию перспективной боевой авиационной системы. По сути, это собственная, суверенная, не зависящая от США программа развития истребителей.

    — Позиции американских авиастроителей пошатнулись и в связи со страшной катастрофой «Боинга» в Эфиопии...

— С «Боингом» очень странная вещь произошла: утром 10 марта самолёт потерпел крушение. На следующий день, утром 11-го, когда ещё не было никаких данных о том, из-за чего самолёт упал, китайцы организованно сажают все «Боинги» этой модели, а через час после этого оказывается, что Си Цзиньпин не прилетит в Вашингтон на тот саммит, на который он должен был прилететь, и на котором предполагалось подписать соглашения с «Боингом» — соглашение на 20 лет вперёд и на 1,2 триллиона долларов.

То есть, «Боинг», отодвинув внутреннего соперника в лице «Локхид», собирался заключить эксклюзивный договор с китайцами. Но всё это рухнуло буквально за полдня: Си Цзиньпин не приехал...

    — Получается, что Трамп проигрывает, потому что проигрывает его окружение в лице Болтона, который связан с «Боингом». И противники Трампа должны были бы этим как-то воспользоваться?

— А кто такие противники Трампа? Это не только демократы. Я уже говорил про главу МИ-6 Алекса Янгера и хочу подчеркнуть, что англичане вместе с демократами внесли огромный вклад в этот геополитический проигрыш китайцам.

Хотя тот же Янгер постоянно на разных международных мероприятиях говорил о том, что есть система мобильной связи 5G, есть китайские конкуренты, и поэтому ни в коем случае нельзя заключать никаких соглашений с китайской компанией «Хуавей». При этом англичане флиртовали с японским премьером Синдзо Абэ и всеми силами показывали, что они собираются бороться с Китаем даже больше, чем Трамп.

И тут Си Цзиньпин поставил вилку, как это называется в шахматах, Трампу и Янгеру, то есть ударил по ним одновременно, поскольку ни Трамп, ни Янгер, несмотря на все старания, ничего не смогли противопоставить китайским сделкам с итальянцами и французами.

    — И что получила от этого Франция?

— Французский истеблишмент — это не только Макрон, это и окружение Жака Аттали, и те банковские структуры, которые с ними работают. Они заявили о претензиях Франции на роль, во-первых, эксклюзивного партнёра Китая, и во-вторых, вообще говоря, на роль европейского центра, то есть европейской протополюсной структуры. Ведь с китайцами были заключены не только сделки по Эирбасу, но и соглашения по освоению Африки. И всё это было заложено Макроном и Си ещё в январе 2018 года, то есть недавние договоренности с Китаем были продолжением того, что намечалось, но было отодвинуто в связи давлением на Макрона «жёлтых жилетов». Теперь эта сжатая пружина развернулась.

    — И англичане всё это пропустили…

— Да, хотелось бы спросить: а чем в это время занимался Янгер? А он пытался создать, включая Японию, альянс против китайцев, ещё более радикальный, чем это пытались делать американцы. Янгер хотел стать радикальнее Болтона. Например, вышеупомянутый Гарретт занимался противодействием китайцам в Греции, где Китай приобрел порт Пирей.

Но все попытки Янгера выстроить некую систему — аналог содружества Британской империи, и попутно сковырнуть Трампа, не удались. Почувствовав, что проигрывают, они быстренько свернули расследование Мюллера против Трампа.

    — Хотелось бы теперь немного поговорить о ситуации на Украине...

— Интервью, в котором генеральный прокурор Украины Юрий Луценко обвинил посла США Мэри Йованович в том, что она передала ему список людей, которых нельзя трогать на Украине, было дано не просто случайному журналисту, а Джону Соломону с американского портала The Hill. А Соломон — это тот самый человек, который занимался контррасследованием по отношению к спецпрокурору Мюллеру и постоянно открыто говорил, что в команде Мюллера, которая копает под Трампа, засела британская агентура, и приводил многочисленные доказательства этого.

Позже появилась ещё одна статья на том же портале того же Джона Соломона с уточнением, что те люди на Украине, которых нельзя трогать с подачи посла Йованович, работавшей на Клинтон, в основном сидят на деньгах Джорджа Сороса, постоянного спонсора демократических компаний.

    — Сорос уже не первый раз выглядит проигравшим?

— Да, и в самой Великобритании у него провал. Ведь что предполагалось? Что будет расколотая Лейбористская партия, и люди из команды Тони Блэра, то есть центристская часть лейбористов, протащат референдум, отменяющий Брекзит. Но раскола не получилось, так как вышло только семь человек. А занимался провоцированием этого раскола Марк Мэллок-Браун, партнёр Сороса и его фонда.

    — Возможно, это связано с конфликтом Сороса с Антидиффамационной лигой и Бнай Брит?

— Да, это вышло во весь рост накануне очередного ежегодного съезда Американо-израильского комитета по общественным связям (AIPAC), на который должен был приехать Нетаньяху. Но кандидаты в президенты от Демократической партии, в том числе сенаторы Элизабет Уоррен и  Камала Харрис (несмотря на своих еврейских доноров), решили не прийти вообще на мероприятие AIPAC, чтоб показать тем самым то ли наибольшую оппозиционность Трампу, то ли наибольшую оппозиционность Нетаньяху… И получилось так, что они пошли на поводу у двух новоизбранных депутаток-мусульманок, для которых AIPAC – это лобби Нетаньяху, продолжение Ликуда, а это объективно не так, поскольку в AIPAC заседает Дэвид Абрахам, который финансировал так называемую «творожную революцию» в Израиле, направленную против Нетаньяху.

К тому же Нэнси Пелоси, лидер демократов в Конгрессе США, уже публично осудила мусульманских депутаток за их высказывания, но, несмотря на это,  несколько демократических сенаторов решили принципиально не прийти на мероприятия AIPAC из-за присутствия Нетаньяху.

    — Это говорит о расколе демократов?

— Да, в Демократической партии США возникает фракция, которую не интересует Израиль ни правый, ни левый, — никакой. С другой стороны, получается, что в Израиле и у правых, и у левых появляется импульс для того, чтобы сотрудничать с другими странами, а не с Соединёнными Штатами. Что получится из всего этого, пока сказать трудно, поскольку клановые игры и корпоративная конкуренция продолжаются.

    — Спасибо большое, Константин Анатольевич, за очень интересную беседу!