Феномен Навального

На днях в наш город приезжал Алексей Навальный.

Для меня самым значимым во всей этой чреде встреч и выступлений был колоссальный интерес самых разных людей к нему.
Интерес искренний и ничем извне не подогреваемый. То есть, на автобусах по разнарядке никто студентов не привозил, и люди из администраций не советовали предпринимателям пойти и встретится с уважаемым человеком. Все приходили сами.

Если рассматривать ситуацию в общем, то вот что получается: с точки зрения официозной российской политики, Алексей Навальный – никто: он не сенатор, не депутат Госдумы, вообще не депутат никакой думы, он не член никакой партии, он просто рядовой избиратель.
То есть для путинско-медведевской вертикали – ноль.

Но людям он почему-то гораздо интереснее, чем какой-нибудь заезжий депутат-единорос.

Может быть, впервые со времен Перестройки никак не включенный в официозную политическую и общественную иерархию человек начинает вызывать у публики значительный интерес.
Не у праздной, прошу заметить, публики, а у энергичной, молодой и активной.

Все последние годы власть прилагала колоссальные усилия для того, чтоб уничтожить сам смысл для общественной активности.
Хочешь заниматься общественной деятельностью? Ну и пожалуйста, только вот никаких перспектив нет, потому что заниматься политикой можно только пойдя на компромисс с властью – ни для кого не тайна, что все нынешний партии в той или иной мере контролируются Кремлем и ненужных власти людей в итоге просто вычеркивают из списков и снимают с выборов.

Казалось бы, все здравомыслящие люди должны были раз и навсегда утратить интерес к общественной активности: зачем что-то делать, если тебе даже в региональный парламент не дадут избираться, не говоря о федеральном?

Схема какое-то время работала.
Из политики ушли все деятельные и энергичные люди, а сама она свелась или к унылому парламентскому блеянию или к малочисленным маргинальным акциям.

Власть была стабильна и оптимистична.

Но прошло несколько лет, и ситуация начала меняться в обратную сторону.

Тотальный контроль над политикой прекрасно работал в СССР, но время и технологии вносят свои поправки.
Ведь контроль над политической жизнью страны – это прежде всего контроль над распространение информации, а в условиях СССР – монополия на нее со стороны власти.

В СССР и не могло быть большого количества диссидентов, потому что технологические средства распространения альтернативной информации, доступные им, не шли ни в какое сравнение с возможностями государства.

В современной России, к сожалению власти, есть Интернет.
И вдруг выясняется, что есть возможность создавать информационные каналы и целые сети сторонников, совершенно не спрашивая разрешения государства и даже не ставя его в известность о своих намерениях.

Теперь уже миллионы людей обмениваются информацией и объединяются по интересам где-то за спиной государства, и большинство из них не стремится даже попробовать как-то юридически оформить свои взаимоотношения.
Но журчание миллионов Интернет-ручейков можно было бы игнорировать, если бы не одно «но» – ручейки постепенно сливаются в реки и на глазах изумленной власти возникают фигуры с общероссийской известностью и всероссийской сеткой сторонников.

Например, Алексей Навальный.

Если бы он попытался зарегистрировать свою партию – ему бы не дали.

Если бы он пришел на Первый канал и попросил дать ему слова – его бы послали.

Но он не идет в Минюст, не идет на ТВ, он идет к людям, а люди идут к нему.

И все это, повторюсь, за спиной государства.

Какой в этом смысл, спросите вы?

А я вам отвечу.
Система может рухнуть в любой момент и тогда люди формата Навального окажутся ключевыми игроками, потому что декоративные партии и бессловесные депутаты ни на что негодны уже сейчас.