Тупик. К 20-летию либеральных реформ

Татьяна Корягина, известный экономист, народный депутат РФ (1990 г.), начинала свою политическую карьеру с Ельциным (на снимке она слева от него), но быстро раскусила суть проводимых преобразований и ушла в оппозицию.  Вот как она оценивала реформы в конце 2006 г., когда я взяла у нее интервью, публикуемое впервые. 

Искусство анализа заключается в том, чтобы разглядеть то, что определяет сегодняшнее и завтрашнее, исходя из прошлого. Кто правильно понимает картинку, может прогнозировать будущее.

В самой гуще демократов

Волей обстоятельств я в то судьбоносное время оказалась в самой гуще событий.

Где-то в середине 80-х годов в СССР была издана книга о судьбе капитализма и социализма, в основу которой легли рассуждения «у камина» двух ученых: Нобелевского лауреата Дж.К.Гэлбрейта и известного нашего экономиста Станислава Меньшикова. Дискуссия велась о путях конвергенции двух систем. Первый отмечал недостатки капиталистической системы, важность  планового начала и роли государства как экономического субъекта, а наш крупный ученый  Станислав Меньшиков – то, что экономика СССР нуждается в  реформах. Стагнация в советской экономике явно ощущалась, назрела потребность в изменениях. Принципиальный вопрос: как следовало уходить от плановой зажатости, какими темпами?

В 1988 г. газета «Известия» опубликовала мое интервью  под названием «Нужен ли парикмахеру министр?», где впервые в новейшей публицистике говорилось о необходимости введения современного частного сектора в сфере услуг. В одном из последующих своих выступлений (в первых выпусках газеты «Совершенно секретно») я единожды произнесла слова «шоковая терапия» применительно к реформированию нашей экономики, имея в виду приемлемые в ней 25 процентов частной и  кооперативной собственности. Переход  в сфере услуг, легкой промышленности, мелком бизнесе позволял провести либерализацию цен и выстроить новые организационные формы при сохранении всех командных высот и финансовых ресурсов в руках государства. Эти новации в моем понимании вполне соответствовали термину ”шоковая терапия». 

Вся реформаторская бодяга прорабатывалась на Западе

В 1990 году меня избрали народным депутатом. Вместе с Ельциным мы выступали на митингах в Зеленограде и Москве. В апреле 1990 г. перед поездкой в Приморск Ленинградской области, где собирались избранные народные депутаты РСФСР от демократов для обсуждения программы действий на предстоящем 1 съезде, Борис Николаевич показал мне наброски своей экономической программы. Это был текст, близко не напоминающий радикальную реформу.

Чуть позже появились суперрадикальные “400 дней” Михаила Бочарова, с которыми он выступил перед Верховным Советом РСФСР в качестве претендента на пост Председателя Правительства России.  Избранный на этот пост Иван Силаев предложил сравнительно умеренную экономическую программу.

 Буквально через две недели общественность узнала, что программа «400 дней» должна содержать на 100 дней больше, а ее истинным автором является безвестный чиновник Госкомтруда СССР, кандидат экономических наук Григорий Явлинский. Михаила Бочарова объявили вором интеллектуальной собственности.

Я вспоминаю беседы с Татьяной Мороз, журналисткой из тогда еще более или менее приличной газеты «Московский комсомолец» (по моему мнению,  умершей не своей смертью), когда она мне рассказывала о неких материалах по радикальному реформированию советской экономики, которые появлялись в начале 1990 г. в редакциях ряда центральных газет. Приносили их туда ставшие потом известными молодые ученые из Института экономики АН СССР, а вовсе не Гриша Явлинский. Истинные же авторы этих программных материалов были вовсе не юные отечественные экономисты, а вполне зрелые ученые мужи из «Рэнд корпорейшн”, Гарвардского университета и других исследовательских зарубежных центров, готовившие так называемый Хьюстоновский и другие проекты для стран Восточной Европы и СССР.

Польша первой из стран Восточной Европы начала супершоково реформировать свою экономику по их советам. Еще до смещения Горбачева с поста Президента СССР Явлинский, комментируя внедрение в жизнь программы «500 дней»  (он, по-видимому, видел себя премьер-министром союзного правительства) описывал, как из  строго охраняемых продовольственных складов под конвоем автоматчиков из спецслужб во избежание грабежей в условиях отсутствия товаров продукты будут доставляться в магазины…  

Итак, вся эта «бодяга» прорабатывалась на Западе. В начале и середине 90-х годов при Анатолии Чубайсе находилось около 150 иностранных, в основном американских, советников, в числе которых немало стервятников, урвавших себе хорошие деньги. Программа приватизации по своему изначальному замыслу извне была  программой разрушения не только экономики, но и, как диверсионное оружие, разрушения государственности России.

Приватизация – орудие главного калибра в войне против России

В войне против России приватизация  явилась орудием главного калибра. Она привела не только к истощению стабильных бюджетных поступлений, но и к социальной атомизации общества. Егор Гайдар в своих выступлениях повторял, что надо прыгнуть через пропасть. Я ему публицистически отвечала: “Егор, ну как ты это сделаешь? Ты  как тот сумасшедший, который прыгает  в бассейн со словами: “Может сегодня воду нальют?” Уже тогда было ясно, что  форсированная неподготовленная приватизация принесет стране беды. Вместо того, чтобы все развитие производства рассматривать в зависимости  от роста доходов у всех групп населения, был избран вариант быстрого обогащения отдельных  слоев при обнищании большинства.

Такой расклад сразу ставил крест на экономической реформе, делая ее с социальной точки зрения тупиковой. Идеолои радикальной реформы много говорили о внедрении справедливой конкуренции, но в реальной практике ничего не сделали для обеспечения экономической и правовой защищенности малого бизнеса. Государство обязано было усиливать свою роль в сфере  обеспечения конкуренции, использовать все имеющиеся в  его распоряжении рычаги стимулирования деятельности большого  количества независимых производителей товаров и услуг. Только так можно было бы добиться оптимального взаимодействия крупного бизнеса с мелким и средним.

Чтобы поставить на ноги отечественного производителя в новых рыночных условиях, требовалось  с самого начала реформы последовательно бороться с организованной экономической преступностью и коррупцией. Вместо реализации шагов в направлении  разумного изоляционизма, мы широко открыли ворота  для импорта иностранных товаров, капиталов и валюты, что привело к разрушительным диспропорциям между внутренними и внешними ценами.  Это оказалось мощным фактором разрушения производств, работающих на внутренний рынок и положило начало небывалой по темпам  и результатам поляризации доходов населения.

Обществу вдалбливали, что именно частная собственность, заняв доминирующие позиции в экономике,  вытянет Россию из кризиса конца 80-х годов. А все обстояло абсолютно наоборот: при политической, экономической, социальной неподготовленности она дополнительно дестабилизировала ситуацию, порождая  размежевание и расслоение населения. Допустив массовый «увод» основных фондов народного хозяйства в руки небольшой группы без учета интересов всех граждан, мы лишились главного общенародного богатства и потеряли твердую почву под ногами. О справедливости тут и говорить нечего. Те огромные социальные дивиденды, которые население получало от государственной (общенародной) собственности, многократно уменьшились. Переход к приватизации до преодоления кризиса стопроцентно порождал новые опасные рифы социальной напряженности.

Заявить об этих проблемах я полагала своим гражданским долгом, долгом ученого, экономиста. У меня с лета 90-го брали большое количество интервью относительно программы «500 дней», но нигде их не публиковали из-за жесткой критики. Большинство СМИ поддерживали реформаторов и критический анализ предлагаемых экономических метаморфоз им был не нужен. Увы, в то время у нашего взбаламученного общества мозги были набекрень.

Начали с уничтожения производства ботинок, закончили высокотехнологичными отраслями

Реформаторы начали с уничтожения производства ботинок, то есть легкой промышленности, перешли к машиностроению и закончили высокотехнологичными отраслями. Банкротство половины нашей промышленности Гайдар объяснял  неэффективностью предприятий, хотя их низкая рентабельность порождалась прежде всего решениями самого правительства реформаторов.

Итоги реализации навязанной России экономической доктрины очевидны.  Приватизация осуществлена преступно.

Во-первых, общенародная собственность роздана за гроши.  Например, все малые объекты розничной торговли и общественном питания в 1992 году ушли в среднем по 6 тысяч рублей! Что это за деньги? А в итоге государство лишилось розничной сети, которая  всегда была исправным поставщиком доходов в казну.

Во-вторых, с передачей   стратегических отраслей на откуп частным компаниям мы потеряли возможность обеспечивать стабильное финансирование функционирования жизне- и оборонообеспечивающих отраслей и государства в целом. Передача наиболее доходоемких производств частным кампаниям катастрофически снижает безопасность государства и народа от возможных финансовых, энергетических и других кризисов. Огромные средства, накопленные в стабилизационном фонде и золотовалютных резервах, не являются надежной защитой, поскольку эти средства лежат в западных банках и в нужный момент, могут быть ими просто заблокированы.

Апологеты приватизации ссылаются на ее легитимность: дескать, “законы были такие…».  Действительно, на законодательный процесс влиял  преступный мир.  И в явном виде, когда покупались многие депутаты, и в неявном, когда людей, которые противились действиями или высказываниями процессу разграбления государственной собственности, изгоняли, оплевывали, заменяя другими, близкими по мировоззрению, внушаемыми и т.п.

Разговор со Старовойтовой: «Извини, Галина, ведь и тебя прибить могут“

 Помню разговор с Галиной Старовойтовой в 1992-м году. Как либерал, она выступала за приватизацию. В перерыве съезда я рассказывала, что произойдет в России после тотальной приватизации, она меня опровергала: ничего cтрашного не случится, мы все переварим, все будет очень хорошо, люди рынок очень поддерживают, ну, понятно, не обойтись без всплеска криминала… Я ей говорю: “ Почему ты думаешь, что будут бить только по кому-то, а, например, не по тебе? Извини, Галина, ведь и тебя прибить могут“. Так оно и получилось. Везла при себе почти миллион баксов и ее убили.

Кто же породил это чудище оргпреступности? Данный феномен, конечно, существовал и в конце 80-х годов, но лишь как возмутительные  аномалии, частные явления. Теперь – как норма! Многие уже думают, что при рынке иначе быть не может (смотри, например, все американские кинофильмы). Теперь организованная преступность приняла формы повседневного бытия. Бытия, в котором трудно отличить бандитское от нормально-человеческого, криминальное органически вошло в жизнь.

В истории страны был момент (с лета 1953 года), когда многие уголовники после амнистии вернулись из тюрем и лагерей, привнеся в обиход зэковские обороты речи, лагерный слэнг. Но тогда бандитская мораль не поколебала общих нравственных устоев общества, сейчас же люди потеряли  ориентиры:  что такое хорошо и что такое плохо. Творится  зло, а народу говорят, что это благо. В этом большая вина нашей «четвертой власти» - средств массовой информации.

Путин был прав, когда сказал, что против нас идет война. Но она началась не вчера, и это не просто война международного терроризма, ведущаяся исламским фундаментализмом. Последний играет важную роль, но лишь как инструмент в руках главных лиц (идеологов) глобалистского проекта, которым, - думаю, это теперь всем ясно, - руководят отнюдь не фанатичные приверженцы радикального ислама.

Либералы политически проиграли еще в середине 90-х годов, но не уходят

Возвращаясь к анализу итогов приватизации, дополнительно следует отметить, что теперь бюджет пополняется в основном за счет налогов, собираемых с частных предприятий и  корпораций. А многие из крупных кампаний  обременены большими международными долгами. Сейчас государство свои долги отдает, а частный сектор больше занимает, чем отдает.  Даже у “Газпрома” огромный долг. Это создает угрозу для всей финансовой системы России. Любая сдвижка и паника на Западе обернется тем, что в этих условиях кредиторы в попытках вернуть долги будут оказывать давление не только на должников, но и на российское государство.

Россия ослаблена и ее станут терзать по полной программе. Уже сейчас, несмотря на огромные нефтедоллары, собираемых налогов недостаточно для необходимых нужд госбюджета. Есть Стабилизационный фонд, но его средства вне страны. И, если государство даже сотню раз повторит, что не несет ответственности за все частные долги, эти средства вполне могут быть Западом «заморожены».

В разгосударствлении собственности мы приблизились к точке, когда уже отдали практически все, что только можно отдать. Остались оборонные отрасли и социальная сфера. Реформа Академии наук, очевидно, позволит не только отнять недвижимость, но и разгромить саму науку. Либералы еще в середине 90-х годов политически проиграли. Покинули авансцену Гайдар, Хакамада, Немцов. Но их идеи продолжают воплощать Греф, Кудрин, Христенко, Чубайс.

То, что мы являемся свидетелями выстраивания нового мирового порядка,  -  доказательств не требует. США разбомбили Югославию, Афганистан, потом Ирак и распространили сферу своих жизненных интересов на весь земной шар. Над  мессианским проектом глобализации   высоколобые западные умы работают еще со времен Мальтуса. Прочерчивается духовная преемственность. Формы организационные могут меняться, а внутреннее законспирированное  ядро  модифицируется в меньшей степени.

Строится корпорация Зеро – новый мировой порядок

Конспирологи называют его мировым правительством, Александр Зиновьев - сверхобществом, я -  корпорацией  Зеро. Одной из целей этого тайного сообщества является кардинальное сокращение человечества (до размеров  «золотого миллиарда» и даже меньше). Скрытное существование этого сообщества так или иначе проявляет себя в некоторых легальных формах, конкретных фигурах. В тигель, где выплавляется идеологическая концепция всепланетарного устройства жизни, в разное время закладывались идеи мальтузианства, неоклассической экономической теории, расовая доктрина, ницшеанская теория сверхчеловека, отчасти концепция  устойчивого развития  и  многое-многое другое.

Бильдербергский клуб, Трехсторонняя комиссия, Мировой Форум, конкретно такие лица как Генри Киссинджер, Збигнев Бжезинский из числа руководителей указанных мондиалистских структур - это все в прошлом, это старье. Сейчас  уже не они определяют ход истории в реализации тайного проекта «нового мирового порядка».  Пришло новое поколение более решительных и пассионарных «переустроителей» мира. На их мегапроект работают многие представители мировой интеллектуальной элиты (даже не будучи ангажированными политически), владеющие теорией  управления, теорией сетевых войн, информационного подавления противника и др.

Это достаточно мощный “мэйнстрим” в разных областях знания. Бертран Рассел был крупным философом, что не мешало ему быть человеконенавистником. В технократических идеях, обсуждаемых в рамках Римского клуба, проговаривалось, что оптимальное число жителей Земли не должно превышать полмиллиарда. Для будущей России, по словам Маргарит Тэтчер, вполне достаточно нескольких десятков миллионов россиян. Кстати, связь “железной леди” с Римским клубом никогда не скрывалась. После знаменитых докладов Римского клуба в 70-х годах о  технократических концепциях замолчали, а вся игра мировой “закулисы” стала строиться через финансовые инструменты.

С их помощью через долги и проценты был ограблен “третий мир”. Ничтожная горстка представителей провинциальных национальных элит, становилась сверхбогатыми и входила в круг мировой элиты, предавая интересы собственных стран и народов. Принимаемые на международном уровне меры по прекращению процесса поляризации мировой элиты и остального человечества не меняют общую тенденцию. Местное население будет постепенно вымирать от голода, болезней, убивать  себя в национальных конфликтах, освобождая прекрасные заповедные территории, местности, богатые сырьевыми ресурсами, для обслуживания  “новой расы” людей. 

В 1990 году из всех основных и оборотных фондов России 60 %  относилось к материальному производству, а 40 % приходилось на непроизводственную сферу. Сегодня все перевернулось. На материальное производство приходится лишь около 30%.  Это свидетельствует о безпрецедентном сокращении основного богатства нации – основных производственных фондов.

Изношенный жилой фонд, изношенный транспорт, деградировавшее производство.  Я подолгу нахожусь в смоленской деревне. Вот когда едешь по сельской местности и видишь заросшие поля, остовы скотных дворов и ферм, в голову приходит только слово: “развал”.  Люди живут лесом: дрова привез – продал. Кто березу рубит на четырехмерные стволы, тот немножко побогаче, так как сбывает ее финнам через посредников на фанеру. Остальные ездят на заработки в Москву. Это в новом качестве возвращается царская Россия. 

… Мы открыты мировой финансовой системе, которая очень нестабильна. В форс-мажорных обстоятельствах частный сектор сократит объемы уплачиваемых налогов и тогда станет вероятным обрушение государства, его регионализация, возникнут стихийные протесты, бунты, армия откажется  стрелять в население. А тут атомные станции,  ядерное оружие, значит, придут наши друзья по антитеррору... Вступление в ВТО доконает наш агропром  и оставшуюся обрабатывающую  промышленность.

Нужна другая модель развития

Что надо делать? Доклад Счетной палаты РФ об итогах приватизации  – основа для пересмотра ее итогов. Но в реальной политике с плеча рубить нельзя. Подчеркну, в форс-мажорных обстоятельствах у руководства страны, вероятно, не останется другого выбора кроме деприватизации. Но сегодня еще возможен и второй путь: при сохранении статус-кво обеспечить подлинный, а не декларируемый государственный контроль за работой частных корпораций, через налоги забирать столько, сколько нужно государству, вводить налоги на богатых.  Плюс изымать природную ренту.

Какая модель развития должна быть? Не стоит изобретать велосипеда. В мире накоплено много опыта, начиная от Рузвельта и до Китая сегодня. Необходимо стремиться, чтобы большинство людей жили нормально. Но для этого следует граждан своей страны воспринимать как народ, а не как некое быдло, с которым можно не считаться в отличие от узкого слоя, предназначенного войти в мировую “элиту”. Тут  вопрос мировоззрения, вопрос самочувствия нации. Сейчас иммунная система народного организма на пределе. Любая ничтожная болячка может вызвать иммунный срыв.

Годы реформ показали, что для России более свойственна социалистическая система ценностей, а не капиталистическая. Это не значит, что надо слепо копировать то, что было до начала радикальных реформ.  Надежды на преодоление нынешнего кризисного социально-экономического состояния и оздоровление государства невозможны без обретения духовности и идеологического вектора.

Я оптимист в том плане, что верю в возможности России устоять у крайней черты. И пессимист, когда вижу, что действия руководства страны неадекватны современным угрозам. Президент не имеет права мыслить шаблонно в русле либеральных догм, не учитывая других влиятельных в обществе подходов. Тем более, что в настоящее время в интеллектуальном сообществе сложилась альтернативная концепция социального и политического развития России. Чрезвычайно важно провести всенародный референдум, на котором  народ сам выскажется о предпочтительных путях развития страны.