Арабская революция – это символ нового времени.
Ещё вчера незыблемые столпы неолиберальной гегемонии казались прочными, фронт реакционной идеологии нерушимым, а ментовский беспредел – полностью «закономерным». Стихийный протест уходил в бездну разнообразного мракобесия, а буржуазия свела либеральную демократию к почти совковым ритуалам.
Но диалектика истории беспощадно обратила всё это в пыль. Европу сотрясли невиданные уже десять лет выступления, в США «партия чаепития» навсегда уничтожила бушевскую «демократическую» риторику, взбудоражив в общественной памяти республиканский слог конституции, а в южных штатах произошла крупнейшая в истории тюремная забастовка. Даже в России воображение либеральных журналюг и кремлёвских лакеев было потрясено новым витком противостояния неонацистов и ультралевых. Но всё это было лишь прелюдией; ни одно правительство не полетело, ни один засидевшийся старпер не бежал из своего дворца.
И тут грянула арабская революция.
Предпосылки
Мубарак, бен Али, Салех, Каддафи – вся эта шайка уже не один десяток лет сидит во главе своих паханатов. Эти люди – палачи как светских, так и «левых» традиций арабского мира. Именно под их началом проходила последовательная исламизация всей жизни Ближнего Востока, и они – архитекторы местных неолиберальных структур. Все прелести этого режима накопления богатства в египетском варианте превосходно описаны здесь (http://regionalworlds.uchicago.edu/Dreamland.pdf). Любимчик МВФ, Мубарак стал четвёртым в мире по своей «доблести» в воплощении режима «приватизации» и «свободной торговли». Уже за это египетский пролетариат может с чистой совестью повесить его на уличном фонаре. Остальные султаны добросовестно перенимали передовой опыт культурного центра арабского мира. Нетрудно догадаться, что противоречия достигли предела, и нужна была лишь одна искра.
Этой искрой стало ни что иное, как засуха лета 2010г. в России…
Засуха, сама будучи детищем деградирующего российского капитализма и его неспособности поддерживать минимальное воспроизводство сельскохозяйственного капитала, в условиях мирового рынка зерна и кризиса продуктоснабжения с крайней монополизацией нескольких продовольственных рынков, кризиса, тлеющего уже не один десяток лет и прорывающегося на поверхность постоянной инфляцией, и начиная с 70х годов вынуждающего народ на хлебные бунты (первый бунт такого рода был в том же Египте 1977г., в результате которого президент Садат был вынужден установить контроль за ценами), вынудила российское руководство прекратить экспорт зерна. С тех пор хлеб дорожал по всему миру, но основной скачок пришёлся на январь. Главный удар обрушился на страны, лежащие вокруг великой пустыни. Они и так уже давно стали крупными импортёрами зерна, и от ввозимого продовольствия зависят полностью, закупая продуктов на 10 млрд. долларов ежегодно.
На пике продуктового кризиса в 2008г. в Египте уже были народные выступления наряду с целой чередой хлебных бунтов по всему миру, проигнорированных буржуазными СМИ. Засуха 2010г. вновь обострила проблему, и ,несмотря на заверения властей ещё осенью о стабильности закромов, инфляция поднялась выше 10% в январе. Эту ситуацию необходимо рассматривать в контексте высокой безработицы, низких средних доходов и отсутствия капиталовложений в доступное жильё. Особенно остро дело обстоит с образованной молодёжью, которая не может найти ни приличной работы, ни нормального жилья. Более того, нужно учесть и гнусность вышеперечисленных деспотов, потерявших совесть и сидящих у власти не менее 20 лет, и специфику их репрессивной внутренней политики. Мубарак все 30 лет правит при им же введённым «чрезвычайном положении», при котором практически нет правовых ограничений на действия силовых структур. Бен Али активно занимался цензурой, опустив Тунис до 164-го места в мире по рангу свободы печати, и пытался жёстко контролировать Интернет.
Результат – арабская революция. В Тунисе искрой послужила судьба безработного выпускника. 26-и летний Мухамед Буазиз, отчаявшись искать работу, стал торговать овощами на нелегальном положении. Заметив это жуткое преступление, полиция конфисковала овощи, впредь запретив Буазизу торговать. Лишившись единственного источника дохода, Буазиз залез на электрический столб, и с криком «нет безработице, нет нищете» ухватился за провода. Его примеру последовали многие, начав в северной Африке волну самосожжений. Молва о Буазизе быстро прокатилась по Тунису и соседнему Алжиру. Организуясь через Интернет и сотовую связь, народ выходил на демонстрации, выдвигая, помимо экономических требований, отстранения от власти бен Али и всех его приспешников. Начались стихийные стачки, и вскоре активировались профсоюзы, выводя на улицы десятки тысяч людей. Однако революция в Тунисе повторила судьбу украинской, что верно отражает её «цветное» название.
Тунис: первая ласточка
В отличии от египетской, тунисская армия руководится группировкой автономной от центральных властей, а власть опирается на обширный полицейский аппарат в противовес автономному военному, в следствие чего численность милиции выше численности военных. Во время бурных событий первой половины января военная верхушка узрела для себя возможность избавиться от конкурентов и получить больше влияния на государственные процессы. Генерал Ахмад Рашид отказался выполнять указы президента, а впоследствии повернул мощь армии против него. 14-го января бен Али покинул страну, а 16-го января армия вместе с народом взяла президентский дворец после длительной перестрелки с личным корпусом бен Али. Полиция уже не могла выполнять приказы бежавшего президента и подчинилась временному правительству. Революция за рамки буржуазной не вышла, хотя народ проявил завидную настойчивость в требовании убрать всех соратников бывшего президента из состава правительства. Помимо стачек и демонстраций, самоорганизации пролетариата не наблюдалось, хотя всё ещё далеко не завершено.
Однако тунисская революция сделала своё дело – революционные настроения пошли дальше, прокатились волной по всему арабскому миру. Затухшие выступления в Алжире и Ливии пока не заслуживают внимания, хотя могут ещё возобновиться несмотря на поспешные закупки зерна размером в 800000 тонн алжирским правительством (Сплочённая классовым сознанием мировая буржуазия быстро усвоила урок – правительства Индонезии, Аравии, Ливии и Бангладеша также поспешили заключить сделки о поставке зерна сверх нормы). Но настоящее продолжение революционный процесс получил в Египте – этом 80-и миллионном гиганте, доселе дремлющем в самом сердце арабского мира. Все слои противоречий и народного гнева выплеснулись наружу, сотрясая все ранее нерушимые устои господства арабской буржуазии.
Гигант проснулся
Массы пришли в движение 25-го января, требуя отставки Мубарака. Десятки и сотни тысяч людей заполнили улицы египетских городов – в Каире, Александрии, Суэце люди срывали и топтали вездесущие портреты дряхлого вождя, дружно скандируя вполне революционные лозунги. Режим быстро среагировал, мобилизуя египетский «омон» и полицию. Но этот этап был уже пройден в 2008г. Теперь народ быстро расправился с отрядами «омона», прорывая их ряды и одним количеством снося на пути все преграды. Режим быстро сориентировался, и уже через два дня пошло в ход огнестрельное оружие. По безоружным демонстрантам с крыш вели огонь невидимые снайперы. Несколько таких убийств запечатлены на видео. Однако народ проявил героизм и стойкость, достойную зваться революционной. Люди вставали под пули и общими усилиями уносили убитых и раненых. Теперь стало ясно, что народ не запугать – кровь пролита, и отступать некуда. Была мобилизована армия, которая, в отличии от тунисской, полностью подконтрольна Мубараку. Несмотря на усилившееся противостояние, военных оказалось просто недостаточно, чтобы хотя бы принудить массы соблюдать объявленный президентом комендантский час. Более того, несмотря на подчинение Мубараку, военные чины использовали пошатнувшуюся власть президента в своих целях, отказавщись однозначно соблюдать приказы из центра. Более того, чины сами понимают, что призывная, состоящая из бедных и плохо обеспечиваемых солдат, армия вряд ли согласится расстреливать пролетариев. Во многих городах солдаты сами нашли общий язык с восставшими, и во многих случаях защищали их от полиции, фактически перейдя на сторону революции. А как известно из истории, колебания в армии определяют судьбу восстания.
Тем временем, идущие дальше целей мобилизующегося гражданского общества, революционные пролетарские отряды продолжили уничтожение аппарата принуждения. Запылали отделения правящей партии НДП, а когда армия заколебалась, были ликвидированы сотни полицейских штабов. Полиция пропала с улиц. В условиях отсутствия силовых структур центральной власти, появилась необходимость в более продвинутой самоорганизации, тем более что некоторые элементы, в т.ч. провокаторы начали погромы и грабёж. Восставшие образовали общественные комитеты, отвечающие за порядок и чистоту на улицах – практически советы по географическому признаку. Комитеты начали арестовывать погромщиков, многие из которых оказались переодетыми полицейскими и провокаторами, убираться на улицах, контролировать уличное движение, устанавливать проверочные пункты на стратегически важных улицах.
Новая и старая сила в мире. Классовые пласты
США с Израилем – основные союзники режима – оказались в полном замешательстве, созерцая полный обвал системы, старательно созданной ими в течении 30-и с лишним лет. Египет был не только местной неолиберальной лабораторией и основной кормушкой спекулирующих паразитов, но и гарантом спокойствия и статуса-кво во всём регионе; Мубарак, следуя отработанной схеме постоянно примирял арабских султанов с США и их израильскими друзьями, гарантировал суверенитет Израиля и региональных интересов США в отношениях с Ираном, предоставлял Израилю полный карт-бланш в его обращении с сектором Газа – крупнейшим концлагерем мира. За этим, разумеется, скрывается глубинный баланс классовых сил, сложившийся на Ближнем востоке после окончательного поражения пролетарских движений. Уже 20 лет управленческая деятельность султанов и их подданных идёт по накатанной дорожке. Экспортная структура производства, ориентированная на дешёвую валюту, легла тяжёлым бременем на плечи вынужденного терпеть всё дорожающие импортные товары пролетариата. Структура занятости сформировалась такая же, что и в остальных странах с экспортирующей моделью экономики; ядро занятости оказалось в установившихся экспортирующих отраслях (газ, золото), где заработки остались сравнительно высокими и стабильными, а остальные трудящиеся заполнили бассейн нестабильной и неформальной занятости. Места в экспортирующих отраслях достались более опытным работникам в возрасте, а на образование и занятость остальных режим Мубарака раскошеливаться не пожелал.
Более того, ослабление профсоюзов, гарантий и реальных капиталовложений в основные фонды привели к настоящему обвалу относительной доли заработков трудящихся в общественном продукте. Реальный заработок последовательно падал в течении всего правления Мубарака.
Разумеется, часть дохода замещалась неформальными доходами, мелкой торговлей, миграцией труда и уходом в организованную преступность, но на классовую структуру это несильно повлияло, делая пролетариат самым крупным классом, взвалившим на себя ношу монетаристского режима. Правящая группировка явно не стремилась и к классовой солидарности с прочими буржуа, а уж тем более с мелкой буржуазией. Класс буржуазии уплотнился за счёт разорения половины предпринимателей и части мелких торговцев, которые либо пополнили ряды трудящихся, либо стали нахлебниками. Широкая классовая база нассеристского государства за 30 лет правления Мубарака исчезла, египетское государство превратилось в элитарный клуб миллиардеров-финансистов. Аналитики отмечают, что значимый при Нассере сельский средний класс, созданный земельными реформами, истощился и превратился в городской пролетариат – отчасти путём разорения и миграции, а отчасти путём вхождения в городскую орбиту при стремительном росте городов. Нынешнее молодое поколение пожалуй первое в истории Египта, лишённое сельских предрассудков, не помнящее нассеристский популизм и не тяготеющее к нему, в массе своей образованное и лишённое будущего при существующей системе.
Хотя эта структура довольно типична в мире на данный момент, в Египте она особенно отрицательно сказалась на благосостоянии трудящихся, лишённых всякого политического веса и не поднимавшихся на защиту своих интересов уже 30 лет. Именно в силу своей классовой ситуации и в силу своей главной роли в организации регионального режима финансового накопления, Египет вверг в замешательство и панику не только местное руководство, но и верховных управленцев мирового хозяйства.
Это мы видим хотя бы по действиям их политических представителей. В Израиле премьеру Нетаньяху уже замерещилась «исламская угроза» и Израиль однозначно встал на сторону режима Мубарака. Соседние султаны настороженно следят, европейские премьеры призывают к «мирному урегулированию», а президент США долго мямлил противоречивую неразбериху, не понимая, в какую сторону вести курс дипломатической политики – то ли поддержать старого друга, то ли либерального вождя Эль Барадеи, явившегося в Египет в разгар восстания, дабы, как и подобает либералу, ухватить потенциальное место у кормушки, то ли просто ждать. Пока что получается только последнее, ибо первое означает давать добро на спуск курка – а это куча непредсказуемых переменных – а второе означает корешиться с ещё не устоявшейся группировкой с непонятной судьбой.
Поэтому идёт заигрывание со всеми партиями, в том числе и с «исламским братством» – что указывает на то, что народ серьёзно застал всех господ врасплох. Никаких чётких дипломатических ходов не было, и на фоне закрытой каирской биржи всё это выглядит крайне комично и даже празднично – народ чётко осознает свои задачи, а мировые вожди явно сдрейфили. А ведь не так давно всё было наоборот. Заторможенность дошла до того, что десятки либеральных интеллигентов направили президенту США письмо с призывами поддержать египетскую революцию (разумеется, в пределах либерализма), а власти США собирают всех главных послов из своих 260-и представительств по всему миру для обсуждения египетского «кризиса» и проблемы «викиликса». Этому есть веские причины – разбрасываемые египетским очагом бунтовские искры подожгли Судан, где молодые активисты и студенты требовали ухода стареющего людоеда Омара аль Башира, Иорданию, где после сравнительно небольших демонстраций король спешно перетасовал правительство, Сирию, где планируется «день гнева» в следующие несколько дней, Йемен, где после крупных мирных демонстраций президент Салех обещал больше не переизбираться.
Низовые движения, будучи ещё лишь на начальной стадии, уже до смерти перепугали всю шайку неолиберальных султанов, загнали в тупик ведущие руководства и вынудили спешный пересмотр дипломатических стратегий. Это свидетельствует как о колоссальной силе пролетарских низов, так и о слабости, и трусости верхов.
Тенденции
Но время идёт, а классовая составляющая уже пробивается сквозь толщу всеобщей гражданской мобилизации. Идут сведения о захватах предприятий, изгнании начальников и о самоуправлении. Несмотря на израильскую и правую риторику об исламской угрозе и о возможном приходе к власти «исламского братства», якобы единственной политической силы помимо правящей НДП, исламисты остались курить далеко в сторонке, и это в стране с почти 100%-ой религиозностью. Первые несколько дней выступлений прошли совершенно без участия братства, и только потом организация оказалась вовлечённой в активизм, да и то лишь в силу обстоятельств – большинство её членов и так вышли на улицы в порядке классовой борьбы, а не в порядке «исламизма».
Более того, само братство – совершенно не радикальное течение, не располагающее связями с реакционерами – фундаменталистами, а стремящееся к консервативной политике в рамках буржуазной демократии. Нечто вроде христианских демократов центральной Европе. В силу всего этого конспираторские бредни лишены смысла. Пресловутого антиамериканизма, или даже антисемитизма в Египте нет, массы понимают, что их враг – не таинственная американо-сионистская закулиса, на которой помешаны поражённые упадочным сознанием многие российские активисты, а вполне конкретный класс узурпаторов и подонков во главе с Мубараком.
Кроме того, следует крайне положительно отнестись к факту доминирования именно общедемократических требований и важности гражданских, протосоветских образований на месте отступающей диктатуры. Помимо начальных стадий общих собраний по территориальному признаку, на передний план выступила созданная в 2008-м году активистская группа «6-го апреля», которая немало сделала для организации миллионного марша 1-го февраля, агитации к всеобщей забастовке и вообще всего революционного движения.
Прогрессивный и пролетарский характер группы можно определить хотя бы по причине её возникновения: она появилась с целью поддержки бастующих заводских рабочих в промышленном городе Аль-Махалла эль-Кубра 6-го апреля 2008-го года, и с тех пор набирала обороты благодаря притоку молодых пролетарских активистов, всего за год набрав 70000 человек. Это взрывная сила в стране с обострёнными противоречиями. С исламистами это группа никак не связана, в организации выступлений участвовала с самого начала, и внесла в них огромный вклад – чего нельзя сказать о затхлом исламском братстве. Группа так же не называется политической партией и использует Интернет для своей организации, в следствие чего является весьма эгалитарно устроенной (об этих тенденциях смотри одну из наших статей >>>). Это действительная модель пролетарской борьбы в современную эпоху, оставляющая и реакционных оппонентов, и столь же реакционных ленинистов-троцкистов далеко позади.
Другой мощной мобилизующей силой были трудовые союзы. Не бюрократия жёлтых профсоюзов, а масса низовых активистов, состоящих как в официальных союзах, так и в независимых, нелегальных и полулегальных. Вместе с шестоапрельцами и гражданскими группами, рабочие активисты содействовали выводу на улицу десятков тысяч людей. Добившись мобилизации, рабочие активисты пошли дальше, создав 30-го января новый, совершенно нелегальный союз рабочих.
При его создании в трудовую федерацию вошел союз работников здравоохранения, независимый союз учителей, союз пенсионеров, союз налоговиков недвижимости и независимые группы из различных отраслей. В основывающей декларации, союз заявил: «Египет проходит через исторический момент… народ борется за свою честь, за справедливость, за достойную оплату труда, за свою долю общественного продукта… за общество, где можно свободно дышат и говорить… Народ за четыре долгих года борьбы добился своего… рабочая борьба проложила путь к революции… вопреки действиям государственной профсоюзной федерации, предавшей нас и с 27-го числа осуждающей все наши выступления».
В той же декларации союз выдвинул конкретный требования:
1) Право на труд, право на компенсацию безработным.
2) Минимальный оклад не менее чем 1200 египетских фунтов с ежегодным повышением вровень с инфляцией, право на компенсацию в соответствии с выполненной работой, в особенности на вредном производстве. Более того, максимальный оклад должен превышать минимальный не более чем в 10 раз.
3) Право всех граждан Египта на гарантии в виде здравоохранения, жилья, образования, соответствующего современным требованиям науки, пенсии.
4) Право на независимую организацию с независимыми уставами.
5) Освобождение всех, задержанных после 25-го января.
Реформизм, разумеется, но для страны где жёлтые профсоюзы отравляли пролетариям жизнь уже несколько десятков лет, довольно радикально. Не говоря уже о самом факте создания нелегальной федерации.
Значимость пролетарских выступлений в Египте трудно переоценить. Один демонстрант на Площади Свободы в Каире с горящими глазами говорил репортёрам, что эти события пока идут всего лишь неделю, но повлияют на жизнь Египта (а мы можем добавить, что не только Египта, но и всего арабского мира, если даже не мира в целом) на 50 лет вперёд. Прочие пролетарии, взявшие свои улицы, свою судьбу в свои руки с неподдельным энтузиазмом говорят о том, что уже всё будет по-новому.
Немудрено, весь мир, да и сами арабы, привыкли к исламско-монетаристской реакции, к террору со стороны фундаменталистов и властей, к безмолвию масс. Оптимизм эпохи Нассера канул в прошлое, а новый источник оптимизма упрямо не появлялся. Никто не думал, что в арабским мире мыслимо массовое движение, свободное от исламизма. Спецслужбы западных «демократий» преуспели в создании мифа об исламской угрозе, и под этим предлогом политики успешно отняли у западных пролетариев гражданские свободы, предоставив силовым структурам – как государственным, так и частным – полное всевластие.
Теперь же можно с уверенностью сказать, что миф рушится. Ещё немного – и пурга об угрозе «Ирана №2» на месте египетской джамахирии будет признана ложью. Остаётся надееться, что исчезновение призрачного «врага извне» поможет западным пролетариям здраво оценить свои потери и исчезновение гражданских прав в угоду буржуазии, и потребовать их назад. А ведь такой ход вполне может стать прологом к дальнейшим революционным перспективам – подрыв неолиберальных силовых структур, выстроенных буржуазией за последние десятилетия, скорее всего вобьёт осиновый кол в сердце трусливого и глупого класса собственников эпохи упадочного капитализма, разлагающегося в своих отрешённых фантазиях.
Весь вопрос в тенденциях. Кто возобладает в народных комитетах? Буржуазные прихлебатели и дрожащие за своё имущество торгаши, вошедшие в комитеты из одного лишь собственнического страха перед погромами? Или беднота с окраин, стремящаяся к преодолению своей беспомощности, способная в этом стремлении построить новые либертарные формации? Начнётся ли пропагандируемая левыми активистами плодотворная всеобщая забастовка? Возобладает ли в независимых рабочих союзах бюрократия, или с помощью низового активизма и современных технологий возобладает либертарная тенденция? Кто будет рулить в большой политике? Либералы, уже заигрывающие с врагами пролетариата, уже готовые продать революцию? Или кусок пирога отхватят консерваторы из «братства?» Или египтяне поверят брехне Мубарака об уходе через 9 месяцев? Если да, то повториться ли всё снова и, уже опираясь на опыт и созданные социальные структуры, сможет всё-таки восторжествовать революция?
Всё зависит от воли пролетариата, мы же можем посоветовать создавать вооружённые рабочие советы, которые уже смогут стать реальной властью в противовес государственному аппарату и взять под контроль реальное производство. Они могут установить свое влияние на Суэцком канале, важнейшем стратегическом объекте мирового масштаба. Это даст пролетариату экономическое оружие в борьбе с мировой буржуазией и существенно повлияет на ход истории. Рабочие советы на производстве положительно бы повлияли на состав и организацию общих комитетов, очистив их от собственнического налёта. В качестве рычага для создания советов мы можем посоветовать всеобщую забастовку, руководимую стачечными комитетами. Наподобие Лимерикского Совета, они должны взять под контроль снабжение городов и тем самым обеспечить материальную базу для продолжительной борьбы. Со временем, с откатом государственной власти, стачкомы неизбежно превратятся в советы, расширяя хозяйственную деятельность.
Всё вышеизложенное, разумеется, программа максимум, но мы верим в силу народа и понимаем, что революция своей радикальностью может застать в расплох самых радикальных революционеров. В случае провала египетской революции, будь этот провал по вине либеральных предрассудков и незрелости базиса, или по вине открытой реакции, импульс, данный ею, не пройдёт даром. И чем дальше пойдёт революция, тем сильнее будет освободительный импульс для всего мира. По словам радикального рабочего активиста, рассказавшего про ситуацию SWP: «У нашего движения нет вождей. Мы ежедневно разбрасываем листовки, призываем к переходу от демонстраций к стачкам. Нет компромиссу. Неважно, что именно будет дальше, важно, что режим нас уже не загонит назад в кабалу. Мы навсегда изменились. Это случилось здесь и может случиться где угодно».
Неокончательные итоги
То, что мир изменился и «конец истории» закончился — очевидный факт, признаваемый всеми. Мировая революционная волна, начавшаяся в Греции и Иране, прошедшая через Францию и Киргизию, и затронувшая десятки стран, сейчас поднимается в Северной Африке и арабском мире. На сцену социальной и политической жизни вступил новый, а точнее давно забытый старый игрок — пролетариат.
То, насколько революция распространится вглубь (в направлении коммунизации общества) и вширь(на разные страны и континенты), насколько нынешние восстания приблизят окончательную победу социальной революции, теперь зависит от сознательности пролетариата. Все зависит от того, будут ли люди доверять буржуазным политиканам — либералам, националистам, религиозным фундаменталистам, авторитарным социалистам или профсоюзным боссам, или же станут рассчитывать только на свои силы, организовывать свои советы и вооружаться, чтобы взять власть в свои руки.
Все зависит так же от нас — революционных социалистов всех стран — от того, сможем ли мы извлечь опыт из текущих революционных процессов, из их локальных побед и поражений, от того, сможем ли мы донести мировой опыт до пролетариев, сможем ли мы победить в умах людей схватку против буржуазных идеологий и предрассудков. Сейчас начинаются великие перемены, и от каждого зависит, приведут ли эти перемены к социальной революции и к свободному братству всех людей — коммунизму.
Сегодня Египет и Тунис – завтра везде!
Автор - Василий Бажанский. Я указал это только здесь, так как иначе статья не пошла бы в общую ленту.
Комментарии