Украина VS пустота

Существующая тенденция обвинять украинское движение в фашизме является ни чем иным, как заново используемой старой колониалистской тактикой. Российские и европейские учёные, литераторы и политики часто вовлекаются в своего рода антиукраинский маккартизм. 

Например, небезызвестный Юрий Кублановский так откровенничает в своих дневниковых записях, тиражируемых «толстым» либеральным журналом: 

«… Впервые в жизни летел с чувством – что лечу в столицу враждебного государства. А ведь то Киев – «мать городов русских»!.. Долго сейчас бродили по Киеву, и ощущение разрезанного по живому. Пошли в Михайловский монастырь (новодел, под стенами которого памятник жертвам «голодомора»-холокоста) «Киевского патриархата» (то есть преданного анафеме Филарета). Народу много – возможно, ходят просто туда, куда ближе, а не в пику «москалям» – надеюсь. «Украинский патриархат» под омофором Константинополя; «украинская демократия» под омофором янки…» [Кублановский Ю. Год за год: Записи. 2008 год // Новый мир. – 2010. – №10. – С. 138, 139]. 

В эту когорту украинофобов затесались и лауреат Нобелевской премии Иосиф Бродский («На независимость Украины», 1992, опубл. 1994), и Михаил Булгаков (дезертир с армии УНР, где он был офицером госпиталя). 

Казалось, бы странно видеть здесь такие «интеллигентные» имена, но … ими, как правильно отметил на одном из шоу Савика Шустера один из лидеров партии «Свобода» Андрей Ильенко, сын известного кинорежиссера Юрия Ильенка, владел обыкновенный «ресантиман», «зависть»: «…Булгаков завидует украинцам, потому что его мещанский Киев и вся идиллическая Малороссия, населенная добродушными аборигенами-хохлами, мгновенно превратилась в агрессивного и жаждущего побед волка, который штыком и пушечной канонадой пробивает себе путь в мировую историю. Все эти "киевляне", выразителем которых является Булгаков, настолько ненавидели украинскую нацию, что абсолютно фаталистски подставили головы под большевистский топор. Смерть от большевиков была для них несравненно более сладкой, чем перспектива существования украинского государства» [Цит.

за: Бердник М. Булгаков VS Пустота // http://varjag-2007.livejournal.com/2379182.html].

---------------------------------------

В 1971 году И. Бродский снялся в роли секретаря Одесского горкома КПСС Наума Гуревича в художественном фильме режиссера Вадима Лысенко «Поезд в далекий август», затем режиссер по требованию киевских партийных чиновников переснял с участием другого актера только крупный план, но на среднем и мелком плане остался Бродский, однако, его фамилию пришлось выбросить из титров. Так вот Киев наложил крест и на актерской карьере Бродского.

«…Стихотворение, действительно, издевательское - автор издевается и над независимостью Украины, и над украинцами, и над Тарасом Шевченко, и даже над “Днипром”, посылая всех “по адресу на три буквы” - откуда взялось такое? Я пытаюсь понять, с чего вдруг изгнанный из России Бродский стал великодержавным шовинистом, чем ему так уж разбередила душу независимость Украины, о которой он ровным счётом ничего не знал и которая его никогда не интересовала, как, впрочем, не интересовала и сама Россия. Мне не пришлось знать поэта лично; может быть, зная его, можно было бы разобраться в его русофильских привязанностях. А так - что ж, понять невозможно. Выслуживаться перед россиянами, впрочем, было ему уж вовсе ни к чему. Вспоминается другой поэт - тот самый Александр, которого Бродский упоминает в конце стихотворения - Пушкин. Пушкин выступал против независимости Польши, но он не называл поляков “бугаями” или “вертухаями” и уж тем более не желал им подавиться “жмыхом или колобом” (что такое, кстати, “колоб” - тоже непонятно). При этом Пушкин был, всё-таки, русским человеком, живущим в России. Но - Бродский? Еврей, эмигрант из России, живущий в Нью-Йорке? Что ему до независимости Украины?.. Стихотворение, согласитесь, совершенно никчемное. Но Бродский почему-то читал его вслух на вечере в Стокгольме, может, где-то ещё, то-есть, придавал ему какое-то значение, хотя нигде опубликовать не успел … И ведь вот что характерно: насколько безобразны сама идея и содержание стихотворения, настолько безобразно и его выполнение. Стихотворение написано небрежно, корявым языком, в некоторых предложениях вообще нету никакого смысла (“скажем им, звонкой матерью паузы медля строго...”, “брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый кожаными углами...”), не говоря уже об упоминаемом выше “колобе”. И это - у поэта, который славился отточенностью стиха … Но должен всё же признаться, что у меня никак не выходит из головы мысль о том, что в стихотворении Бродского звучит не голос автора, а голос выдуманного им персонажа, и проклятия Украине посылает не замечательный поэт, а некий дегенерат. Иначе я не могу спокойно перечитывать стихи уважаемого мною человека» [Сагаловский Н. Иосиф Бродский и Украина //http://www.stihi.ru/2009/03/26/1137]. 

См. там же рецензии: 

«…Нет, Наум, к сожалению, гаденькие вирши Бродского на отделение Украины не пародия. Мне довелось услышать их из уст автора, на его вечере в Palo Alto. Было это весной 1995 года. Это было незадолго до его смерти. Он был уже очень болен, раздражен холодноватой реакцией зала на его поздние стихи, и поэтому, возможно, держался высокомерно, и даже несколько оскорбительно по отношению к тем, кто пришел его слушать. В прошлом году, мне, по какой-то прихоти, пришло в голову об этом воспомнить вот в этой заметке,http://tuchiki.livejournal.com/6532.html (: «…В это нельзя было поверить. Это было пошло и подло в одно и тоже время. Разухабистые куплеты с шовинистическим уклоном. Умильная гордость материальным и культурным превосходством "титульной нации". Намеренное оскорбление другого народа. К тому времени я неплохо знала его поэзию, но эти строки слышала впервые. И потому, наверное, мне показалось, что он сочиняет их прямо здесь, на сцене еврейского культурного центра в Palo Alto. В ужасе оглядываясь, я пыталась вычислить, если ли в зале украинцы. Что он еще читал в тот вечер, и ответил ли на мою записку, где я просила его прочесть «На смерть друга», не знаю, так как, переступив через ноги юной поклонницы Бродского, тихо покинула зал, сразу после того, как раскатисто картавя «эр», он дошел до бесславного финала, до этой постыдной строки про Александра и Тараса») » (Соня Тучинская); 

«… я, подобно Вам, возмутился, прочтя его, и даже утверждал, что это подделка. И потому что неряшливо. Пока не убедился, что не подделка. И тогда сообразил. Разгадка в том, что принято называть имперским сознанием ИБ. Не зря же он, как и Оден, столько писал о Риме, отождествляя его с Римом Третьим ("В параднике 3 Рима"). Но империю-то он воспринимал с точки зрения Языка, Б-гу, которому он поклонялся, Речи. Ему стало обидно, что языку Пушкина украинцы предпочли язык Тараса. Что и сказано в последней строчке. Я думаю, что ни к антисемитизму Тараса, ни к праву наций на самоопределение стихотворение отношения не имеет. Безусловно украинский язык тоже имеет право на возрождение, после насильственной руссификации. Попробуйте так прочесть... Так думаю не только я» (Александр Ситницкий); 

«…поскольку я женщина, то первая мысль у меня была об уходе мужчины и истеричных воплях женщины вслед, типа: "Ну и вали к ней, козел, бабник, подлец такой-разэтакий!" Хотя любовь еще жива. Некоторая корявость объясняется, вероятно, желанием передать нервозность ситуации. Я еще только хочу добавить, что Бродский каким-то образом всё-таки сумел уловить настроение отнюдь не дегенерата, а среднего российского обывателя. Настроения же такие подогреваются средствами массовой информации - и газ-де они у нас воруют, и мировой общественности нагло врут, и националисты махровые - русских ненавидят, и власть у себя никак не поделят, и под НАТО готовы возлечь с превеликим удовольствием и у обывателя создается образ украинца весьма нелицеприятный, хотя при этом и не используются словечки типа "хохол". И это наша "гласность" в действии» (Татьяна Шепелева); 

«…а если дегенерация, обычная такая, медицинскими обусловленная причинами? Знаю, что сейчас вызову праведный гнев большей половины аудитории, но не могу до сих пор вспоминать спокойно выступления Окуджавы в 93-м. Как ни относить к Верховному Совету, но так, как он тогда, говорить о гибели людей в духе незабвенного Акына Джамбула, даже с совпадающими словами "добить и зарыть" ... Примирила меня с этими его, последними, словами только смерть его, до которой оставалось совсем немного, и он снова стал для меня тем, кем был - интеллигентом и гуманистом. Что до Бродского, то тут ведь и этого не было. При всём таланте его, пусть гениальности, любить и сострадать он был, насколько об этом по стихам можно, не способен в принципе. Поэтому и не люблю их, хотя признаю, уважаю и пр.» (Надя Яга).